Будда Шакьямуни - Дигха Никая

И в это самое время у брахмана Поккхарасади был юный ученик Амбаттха – начитанный, сведущий в священных текстах, достигший совершенства в трех ведах вместе с объяснением слов, наставлением в ритуале, наукой разделения слогов с итихасой – в пятых, умеющий разбирать слова за словами, знающий грамматику, постигший рассуждения о природе и знака на теле великого человека, получивший признание от собственного наставника в тройном знании, сказавшего: «Что я знаю, то ты знаешь, что ты знаешь, то я знаю».

И вот брахман Поккхарасади обратился к юному Амбаттхе: «Дорогой Амбаттха, вот отшельник Готама, сын Сакьев, из племени Сакьев, странствуя и двигаясь по Косале с большой толпой монахов, пятьюстами монахов, приблизившись к Иччхананкале, пребывает в Иччхананкале в густой роще Иччхананкалы. И вот о нем, досточтимом Готаме, идет такая добрая слава: «Он – Блаженный, арахант, всецело просветленный, наделенный знанием и добродетелью, счастливый, знаток мира, несравненный вожатый людей, нуждающихся в узде, учитель богов и людей, Будда, Блаженный. Он возглашает об этом мироздании с мирами богов, Мары, Брахмы с миром отшельников и брахманов, с богами и людьми, познав и увидев их собственными глазами. Он проповедует истину – превосходную в начале, превосходную в середине, превосходную в конце – в ее духе и букве; наставляет в единственно совершенном чистом целомудрии. Поистине, хорошо лицезреть арахантов, подобных ему. Иди же ты, дорогой Амбаттха, подойди к отшельнику Готаме и, подойдя, узнай об отшельнике Готаме, таким ли является этот Блаженный Готама, какая идет о нем слава, или не такая: таков ли он, досточтимый Готама, или не таков. Тогда мы узнает об этом Блаженном Готаме».

«Но как же, почтенный, я узнаю об этом Блаженном Готаме, таким ли является этот Блаженный Готама, какая идет о нем слава, или не такая, таков ли он, досточтимый Готама, или не таков?».

«В связанных текстах, дорогой Амбаттха, до нас дошло учение о тридцати двух знаках великого человека. У наделенного ими великого человека бывает два пути и не более. Если он обитает в доме, то становится царем, владыкой мира, добродетельным царем добродетели, правящим над четырьмя странами света, победоносным, доставившим стране безопасность, наделенным семью сокровищами. Эти семь сокровищ:

* сокровище – колесо, * сокровище – слон, * сокровище – конь, * сокровище – драгоценность, * сокровище – женщина, * сокровище – домоправитель и

* сокровище – наставник – в седьмых.

И у него есть больше тысячи сыновей – героев могучего сложения, повергающих вражеское войско. Он занимает эту землю, ограниченную океаном, покорив ее не палкой, не мечом, но одной лишь добродетелью. Если же он, оставив дом, странствует бездомным, то становится арахантом, всецело просветленным, снимающим покров с мира. Вот, дорогой Амбаттха, я даю тебе священные тексты, ты – принимаешь священные тексты».

«Хорошо, почтенный», – согласился юный Амбаттха с брахманом Поккхарасади, поднялся с сиденья, приветствовал брахмана Поккхарасади, обошел его с правой стороны, взошел на повозку, запряженную кобылой, и вместе с многочисленными юношами направился к густой роще Иччхананкалы. Проехав на повозке, сколько позволяла дорога, он сошел с повозки и пешком вошел в парк.

Надменность юного брахмана Аматттхи

А в то самое время многочисленные монахи гуляли по открытому месту. И вот юный Амбаттха подошел к монахам и, подойдя так сказал монахам: «Где же сейчас пребывает досточтимый Готама? Ведь мы пришли сюда, чтобы увидеть досточтимого Готаму».

И тогда эти монахи сказали себе так: «Ведь этот юный Амбаттха рожден в знатном семействе и ученик знатного брахмана Поккхарасади. Нетрудно Блаженному беседовать с подобным отпрыском знатного семейства». И они так сказали юному Амбаттхе: «Вот, Амбаттха, обитель с закрытыми дверями. Без шума приблизься к ней, не спеша, войди на веранду, кашляни и постучи по засову. Блаженный отворит тебе дверь».

И вот юный Амбаттха без шума приблизился к обители с закрытыми дверями, не спеша вошел на веранду, кашлянул и постучал по засову. Блаженный отворил дверь, и юный Амбаттха вошел. Юноши тоже вошли, обменялись с Блаженным дружескими, дружелюбными словами и почтительным приветствием и сели в стороне. Юный же Амбаттха, расхаживая, обменялся с сидящим Блаженным кое-какими приветственными словами; стоя, он обменялся с сидящим Блаженным кое-какими приветственным словами.

Тогда Блаженный так сказал юному Амбаттхе: «Так ли, Амбаттха, ты беседуешь со старшими престарелыми брахманами, с наставниками твоих наставников, как теперь, когда я сижу, а ты, то двигаясь, то останавливаясь, обмениваешься со мной кое-какими приветственными словами?»

«Нет, не так, почтенный Готама. С идущим брахманом, почтенный Готама, брахман должен беседовать идя; со стоящим брахманом, почтенный Готама, брахман должен беседовать стоя; с сидящим брахманом, почтенный Готама, брахман должен беседовать сидя; с лежащим брахманом, почтенный Готама, брахман должен беседовать лежа. Что же, почтенный Готама, до негодных бритоголовых отшельников, прислужников, нечистых, происшедших от стоп родичей, то с ними я беседую так же, как и с тобой, почтенный Готама».

«Ведь твой приход сюда, Амбаттха, имел какую-то цель. Тщательно обрати внимание на ту цель, ради которой ты пришел. Юный Амбаттха дурно воспитан – он гордится своим славным воспитанием, но что иное он обнаруживает как не дурное воспитание».

Тогда юный Амбаттха, рассерженный и опечаленный словами Блаженного, назвавшего его дурно воспитанным, стал ругать Блаженного, унижать Блаженного, обвинять Блаженного – подумав: «Отшельник Готама будет плох ко мне», он так сказал Блаженному: «Необуздан род сакьев, почтенный Готама. Груб род сакьев, почтенный Готама! Раздражителен род сакьев, почтенный Готама! Дик род сакьев, почтенный Готама! Будучи прислужниками, отшельниками-прислужниками, они не оказывают внимания брахманам, не оказывают уважения брахманам, не ценят брахманов, не чтут брахманов, не ставят высоко брахманов. Не годится, почтенный Готама, не подобает, что эти сакьи, будучи прислужниками, отшельниками, не оказывают внимания брахманам, не оказывают уважения брахманам, не ценят брахманов, не чтут брахманов, не ставят высоко брахманов»; – так юный Амбаттха в первый раз обвинил сакьев в том, что они прислужники.

Но в чем же, Амбаттха, сакьи провинились перед тобой?

– «Однажды, почтенный Готама, по какому-то делу учителя, брахмана Поккхарасади, я пришел в Капилаваттху и приблизился к месту собрания сакьев. И в это самое время многочисленные сакьи и сыновья сакьев сидели там на высоких сиденьях, подталкивая друг друга пальцами, вместе смеялись и развлекались, несомненно, как я думал, смеясь надо мной, и ни один даже не предложил мне сиденья. Не годится, почтенный Готама, не подобает, что эти сакьи, будучи прислужниками, отшельниками-прислужниками, не оказывают внимания брахманам, не оказывают уважения брахманам, не ценят брахманов, не чтут брахманов, не ставят высоко брахманов». Так юный Амбаттха во второй раз обвинил сакьев в том, что они прислужники.