Будда Шакьямуни - Джатаки. Избранные рассказы о прошлых жизнях Будды.

И вот они вчетвером ухитрились всё это похитить. Тогда Сенака сказал:

"Теперь мы подбросим всё это незаметно в дом купеческого сына". И вот Сенака положил самоцвет в горшок свежего масла и дал его служанке с наказом:

"Ступай, но никому по дороге масла не предлагай, а как принесёшь в дом Махосадхи, отдай весь горшок, если спросят".

Служанка пошла к дому мудреца и стала расхаживать перед дверьми выкрикивая: "Берите масло!" Амарадеви тогда стояла в дверях и уже издали углядела её; она видела, что служанка, никуда не сворачивая, пришла с горшком прямиком к их дому, и поняла, что дело нечисто. Она подала незаметно знак своим слугам и окликнула ту служанку:

"Поди сюда, матушка, я возьму твоё масло". Когда та подошла, она стала звать слуг, но, повинуясь знаку, никто из них не вышел, и тогда она попросила служанку Сенаки сходить за ними. Только та отошла, Амара сунула руку в горшок и нашла в нём самоцвет. Когда служанка вернулась, она спросила её:

"Откуда ты, матушка?" –

"Я служу у пандита Сенаки". Амара спросила, как её имя и как зовут её мать, а после сказала:

"Так дай мне масла". –

"Бери, госпожа, если хочешь, платы не надо — бери вместе с горшком".

Тогда Амара отослала её, а сама взяла лист и написала: "В такой-то день такого-то месяца учитель Сенака послал нам в дар с такою-то, дочерью такой-то служанки, самоцвет из царского венца". Потом Пуккуса так же прислал золотое ожерелье, спрятав его в корзине с цветами, Кавинда прислал мантию в корзине с овощами, Девинда — золотую сандалию в снопе ячменя. Она всё это приняла и всё вписала на листе вместе с именами принёсших, спрятала лист и рассказала о том, что произошло, Махосадхе.

А те четверо пришли во дворец и сказали:

"Что, государь, ты уже не носишь большой самоцвет в своём венце?" –

"Да нет, ношу, — ответил царь и приказал: — Принесите мне его". Но самоцвета нигде не могли найти, а потом точно так же не нашли и других вещей. Тогда те четверо заявили:

"Государь, твои драгоценности — в доме Махосадхи, он их присвоил. Этот сын простолюдина — твой враг!" Так они его оклеветали.

Друзья мудреца его оповестили об этом. Он молвил:

"Пойду к царю и всё выясню". И он явился к царю во дворец, но царь в гневе сказал:

"Я не знаю этого человека. Что ему здесь нужно?" — и не допустил его к себе.

Видя, что царь гневается на него, мудрец вернулся домой. Царь между тем послал стражу схватить его, но друзья Махосадхи предупредили его через Амарадеви, и он, переодетый, покинул город и скрылся в предместье Южного рынка, где поселился под видом горшечника. В городе пошли толки о бегстве мудреца. А Сенака и трое других, когда узнали о том, что он скрылся, послали, каждый в тайне от остальных, по письму Амарадеви: не огорчайся, мол, я тоже не такой уж дурак. Она получила эти четыре письма и назначила каждому прийти к ней в такой-то час. А когда они явились к ней, один за другим, она каждого велела обрить и запереть в нужнике. Потом каждому задала хорошую трёпку, одела в рогожу и, предуведомив царя, привела всех четверых ко двору, захватив с собою царские драгоценности. После приветствий она обратилась к царю:

"Государь, — сказала она, — мудрый Махосадха — не вор, это они — воры. Сенака украл твой самоцвет, Пуккуса — ожерелье, Девинда — золотую сандалию. В такой-то день такого-то месяца с такой-то и такой-то служанкой они были посланы нам как дары. Взгляни на этот лист, возьми принадлежащее тебе, государь, и прогони прочь этих воров".

Так изобличила она тех четверых в тяжком преступлении и, поклонившись царю, возвратилась домой. Но царь не знал, что ему делать — ведь бодхисаттва исчез, а других мудрецов при нём не было. Ничего не решив, он велел провинившимся совершить омовение и разойтись по домам. Между тем обитавшая в царском зонте богиня, долгое время не слыша наставлений в вере из уст бодхисаттвы, обеспокоилась и решила вернуть мудреца. Ночью она явилась к царю в просвете зонта и обратилась к нему с вопросами, начиная со слов из Четвёртой книги: "Руками и ногами бьёт…" Царь не знал ответов на них и попросил день отсрочки, чтобы спросить у своих мудрецов. На другой день он послал за ними, но они отвечали, что, обритые наголо, они стыдятся показаться на улице. Тогда он послал им по тюбетейке — прикрыть бритые головы; говорят, с той поры и стали их носить. Они пришли и сели на указанные им места. Царь сказал:

"Сенака, этой ночью богиня, обитающая в моём царском зонте, обратилась ко мне с вопросами, на которые я не мог ответить, но я ей обещал спросить моих мудрецов. Разреши мне эти вопросы", — и он произнёс первую гатху:

"Руками и ногами бьёт,

В лицо, пожалуй, попадёт,

И всё же дорог он, о царь.

Скажи: кто это может быть?"

Сенака ничего не мог понять: "Кто кого бьёт? Почему?" — пролепетал он, запинаясь. Остальные безмолвствовали. Царь был расстроен. Когда ночью опять явилась ему богиня и потребовала ответа, он признался:

"Я спрашивал моих четверых мудрецов, но и они ответа не знали". Богиня молвила:

"Да что они знают? Кроме пандита Махосадхи, никто не может решить эту задачу. Если ты не пошлёшь за ним, чтобы он ответил на мои вопросы, я рассеку тебе голову этим огненным мечом!" И так устрашив его, она продолжала:

"О махараджа, если нужен тебе огонь, не пытайся раздувать светлячка, если хочешь молока, не берись доить рог". И она прочла гатху о светлячке из Пятой книги:

"При наступленьи темноты, зажечь костёр желая,

Кто добывать огонь из светлячка лесного станет?

Пусть на него сухой травы и кизяков навалит –

Не загорится всё равно костёр, всё будет тщетно.

И от коровы молока никто ведь не получит,

Когда доить её за рог, а не за вымя станет.

Есть у людей немало средств своей добиться цели –

И наказание врага, и поощренье другу,

Военачальникам награды и друзей советы

В завоевании земель помогут государю".

"Такие люди не станут, как ты, дуть на светлячка, принимая его за уголёк. Когда с глубоким вопросом ты обращаешься к Сенаке и подобным ему, на кого ты похож? Не на того ли, кто дует на светлячка, когда огонь у него под рукой? Не на того ли, кто взвешивает вещь на ладони, забыв про весы, или на того, кто, желая молока, доит корову за рог? Что знают твои советники? Они — светлячки. Великое пламя — Махосадха, пылающий мудростью. И знай: если не ответишь на мой вопрос — простишься с жизнью".

Так пригрозила царю богиня и исчезла. В смертельном страхе призвал к себе царь наутро четырёх своих советников, и по его приказу они выехали в тот же день на колесницах из четырёх ворот города на поиски названого сына его, мудрого Махосадхи. Царь повелел им доставить его немедля с почётом в столицу, где бы они его ни нашли. Трое вернулись ни с чем, но тот, что выехал из Южных ворот, нашёл Великого в предместье Южного рынка. Там, наносив глины и потрудившись у хозяйского гончарного круга, сидел Махосадха, измазанный глиной, на мешке с соломой и уплетал горстями ячменную кашу со скудной приправой. А вёл он себя так не без причины. Ведь он опасался, как бы царь не заподозрил его в покушении на царскую власть.