Будда Шакьямуни - Джатаки. Избранные рассказы о прошлых жизнях Будды.

Так вспоминаю я, о государь, то счастье, которое меня, со всей землёю вместе, под покровительство твоё смогло привесть. Ты говорил нам: "Что бы мы ни сделали для тех, кто одолел свои все страсти, ничто не может быть ничтожным". И так же говорил тот муни».

Тут царь, увидев, как в силу этого свидетельства высокой награды за добродетели все собрание, глубоко умилённое, прониклось великим изумленьем и глубочайшим почтением к заслугам, приобретаемым добрыми делами, стал учить закону правды и молвил примерно такие слова:

«Кто, видя блеск такой, величие награды за незначительные даже, но прекрасные дела, не стал бы сам стремиться к подвигам благим хорошим поведением и щедрости делами? И взгляда не достоин человек, даже богатство приобретший, чей ум окутан тьмою жадности печальной, кто не достигнет славы милосердия делами!

С богатством ведь помимо нашей воли, расстаться должен каждый безо всякой пользы, а если, расставаясь с ним достойным образом, тем самым можно добродетелей достичь, то кто, познавши сладость их, путь себялюбия избрать способен? Ведь добродетели, основанные на даянии, несут нам радость, и их сопровождает слава.

Даяние ведь есть великое сокровище, которое сопровождает нас, и в то же время недоступно для воров и прочих; даяние есть очищение души от тьмы пороков себялюбия и жадности; даяние прекрасная есть колесница, которая избавит нас от тягости пути перерождений вечных; даяние есть самый близкий добрый друг, что нам стремится уготовить многие услады.

Великие богатства, блеск высокой царской власти и жительство во граде богов и тела красота чудесная — все, чего ни пожелай, всего достигнуть можешь при помощи даяний. Кто, поразмыслив так, не станет подаянья расточать?

Даяние, как говорят, есть извлеченье пользы из богатств: даяние — величия основа; даяние есть подвиг благородства и, если простодушный горсть песку подаст, и то есть дар благой!» .

Тогда присутствующие, радостно приветствовав эту с большим почтением прослушанную, захватывающую речь царя, преисполнились стремленья к проявлению щедрости.

Таким-то образом «никакое даяние, поданное от чистого сердца высокодостойному лицу, не может быть малым, ибо велики его результаты».

[И тот, кто с чистым сердцем даёт дар духовной общине, наиболее благоприятствующей накоплению святых заслуг, тот будет преисполнен радостью при мысли: «И от меня уж недалеко подобное и даже более высокое блаженство!».]

Чистых сердцем не склонить к дурным деяньям; помня об этом, следует стремиться к душевной чистоте. Вот как об этом назидательно повествуется.

Некогда Бодхисаттва был, как рассказывают, царём и правил страной, которая, в силу великих заслуг его, досталась ему по наследству; он безраздельно управлял ею в безмятежном спокойствии, так как все подчинённые ему княжья были ему покорны; не было у него ни внешних врагов, ни соперников, и все беспорядки внутри царства прекратились.

Опора царства: он преодолел все страсти, как врагов своих, был равнодушен к наслажденьям, которые постылыми становятся, когда вкусишь их; все помыслы направил он на благо подданных своих; и, к добродетели стремятся постоянно, словно аскет суровый жил.

Он знал главнейшую черту характера людей — стремленье подражать в своих поступках высшим, и потому, стремясь принести спасенье подданным своим, он был особенно пристрастен к выполненью долга.

Он раздавал имущество и в поведении своём всегда был благонравным; терпеньем был проникнут и заботился о пользе мира; и, выражая милостивым видом своё стремленье к благу всех людей, блистал он, словно праведности воплощенье.

Но вот однажды его страну, хотя и охранявшуюся его рукою, за беззаконные деяния населения и по небрежению божеств, ниспосылающих дожди, в разных местах постигло страшное бедствие — сильная засуха. Тогда царь решил в своём сердце: «Ясно, что это несчастие обрушилось на нас вследствие нерадения к святому закону или с моей стороны, или со стороны моего народа». И, с ещё большим напряжением стремясь к благу народа, не забывая ни на мгновенье о его несчастье, он созвал лучших среди знатоков святого закона — старейших брахманов во главе со своим домашним жрецом, а также своих министров и обратился к ним с вопросом о том, какими средствами можно было бы устранить бедствие. Тогда они, считая, по указанию Вед. причиною хороших дождей совершенье жертвы, к которой страшно и приступить, так как она требует лишения жизни нескольких сотен живых существ, сообщили ему об этом. Но царь, когда ему были названы требуемые для жертвы действия — лишение жизни живых существ — по своему состраданию не мог в своём сердце одобрить это предложение. Однако вследствие своей благовоспитанности он не огорчил советников грубым словом отказа и перевёл разговор на другой предмет. Они же, напротив, воспользовались представившейся возможностью поговорить с царём о религиозном долге и, не зная его скрытого в глубине души образа мыслей, стали наставлять его в том, как надлежит совершить жертвоприношение:

«Никогда не медлишь ты исполнить обязанности государя, которые направлены на приобретёте и на охрану царства, причём всегда порядок исполненья их определяется святым законом.

Искусен ты в служении триаде; для блага подданных твой лук всегда натянут — так почему ж столь нерадив твой ум, что медлит он построить мост, ведущий в царство небожителей, которому названье — «жертва»?

С глубоким уважением, как слуги, относятся к твоим велениям цари, их исполнение считая счастьем. И вот приспело время, о несущий смерть врагам, великой жертвою достигнуть счастья, блещущего славой.

Хотя, конечно, сам ты свят всегда, как дикшита, благодаря любви к даяньям и вниманию к обетам, но все же надлежало бы тебе долг уплатить богам, свершивши жертву, как повелевают Веды.

А боги, удовлетворённые твоею жертвой, свершённою, как надлежит, дождь ниспошлют на землю; по сей причине приступай же к совершенью жертвы. Ведь эта жертва — благо для народа, да и тебя она прославит».

И у царя явилась мысль: «Как сильно должен колебаться в своих убеждениях человек, хотя бы исполненный веры и любящий святой закон, если он будет без размышления выслушивать мнения людей; ведь его нетвёрдый ум легко может быть увлечён доверием к другим! Поистине ведь кого среди людей прибежищем надёжным почитают, те иногда под видом ревности к закону доходят даже и до нарушения его; и человек, последовав за ними, по наставленью их на путь дурной вступает и мечется в теснине, выхода ища.

Какая ж связь есть между причинением страданий жертвенным животным и святым законом, пребываньем в мире небожителей иль ублажением божеств?