Ричард Хейз - Этика Нового Завета

Третье. Мы уделим особое внимание учению Павла относительно секса в браке и роли мужчины и женщины в служении. Хотя эти вопросы не занимают центрального места в Павловой этике, они очень волнуют читателей в конце XX века, и на их примере хорошо можно показать, как богословствует Павел, как он приходит к определенным советам для общин, получивших его свидетельство.

(А) Новое творение: эсхатология и этика.Согласно Павлу, смерть и воскресение Иисуса были апокалиптическим событием, которое знаменовало конец старого века и начало нового века. Нравственную позицию Павла можно понять, только если постоянно помнить об этом его апокалиптическом мировоззрении [12] [12] Ферниш отмечает: «Эсхатология Павла - не просто один мотив в ряду многих. Она обеспечивает ракурс, в котором рассматривается все остальное» (Furnish 1 968, 2 1 4). : свою идентичность и призвание Церковь должна обрести, увидев собственную роль в космической драме, в которой Бог при­миряет мир с собой.

Мы убеждены что если один умер за всех, то все умерли. А он за всех умер, чтобы живущие уже не для себя жили, но для умершего за них и воскресшего. Потому отныне мы никого не знаем по плоти... Итак, если кто во Христе, - есть новое творение: древнее прошло, теперь - все новое! Все же от Бога, Христом примирившего нас с Собою и давшего нам служение примирения (2 Кор 5:146-18).

Образ «нового творения» принадлежит миру еврейской апокалиптики. Одним из основных апокалиптических верований было представление о «двух веках»: нынешний век зла и страдания должен смениться славным мессианским веком, в котором Бог победит несправедливость и учредит праведность в восстановленном Израиле [13] [13] См., например, 2 Езд 7:50, 112-115, 8:1; 2 Ен 66:6; 2 Вар 15:7-8; 44:8-15. . Павлово упоминание о «новом творении» -аллюзия на пророчество Исайи о надежде.

Ибо вот, Я творю новое небо и новую землю,

и прежние уже не будут воспоминаемы и не придут на сердце.

А вы будете веселиться и радоваться во веки о том, что Я творю;

ибо вот, Я творю Иерусалим веселием,-

и народ его радостию.

И буду радоваться об Иерусалиме

и веселиться о народе Моем;

и не услышится в нем более голос плача

и голос вопля (Ис 65:17-19).

Когда мы читаем 2 Кор 5 в контексте горячего профетического упования Исайи на обновление мира, мы понимаем, что Павел возвещает: Церковь уже вошла в эсхатологический век.

К сожалению, старые переводы иногда мешают увидеть апокалиптизм 2 Кор 5. К примеру, в «Исправленной стандартной версии» ключевая фраза из ст. 17 передана так: «Он - новое творение» (he is a new creation). Еще хуже в Библии короля Якова: «Он - новая тварь» (he is a new creature). Эти переводы существенно искажают мысль апостола, создавая впечатление, что он говорит только о личной трансформации человека через опыт обращения. Однако в греческом тексте нет ни подлежащего, ни сказуемого, и, если переводить дословно, то «новое творение» можно рассматривать как промежуточное восклицание: «Если кто во Христе, - новое творение!» «Новая исправленная стандартная версия» внесла небольшую редакцию: «Если кто во Христе, - есть новое творение!» (if anyone is in Christ, there is a new creation). Ведь Павел говорит не просто о субъективном индивидуальном опыте обновления через обращение: для него «ктисис» («творение») относится ко всему тварному устройству (см. Рим 8:18-25). Он возвещает апокалиптическую Весть о том, что через Крест Бог уничтожил «космос» греха и смерти и привел к бытию «космос» новый. Вот почему Павел может описывать себя и своих читателей как людей, «на которых встретились концы эпох» (1 Кор10:11) [14] [14] Здесь Павлов апокалиптизм также затушевывается переводами, которые превращают множественное число ta tele ton aionon («концы веков») в единственное («конец веков»). Это делает, например, «Исправленная стандартная версия». Более того, глагол katenteken означает «встретились», а не «пришел». Глубокий анализ важности схемы двух эпох в Павловой мысли см. W. D. Davies 1980, 285-320; Martyn 1967. . Старый век уходит (см. 1 Кор 7:31б), а новый век явился во Христе. Церковь же стоит на стыке между ними.

Однако Павел делал важную оговорку: пока Церковь находится на этом стыке, она должна ждать полного завершения надежды. Завершение произойдет лишь при парусии, славном пришествии Господа Иисуса Христа. Его пришествие будет сопровождаться всеобщим воскресением из мертвых и последним Судом (1Фес 4:13-18; 1Кор 15:20-23). Таким образом, нынешнее время Павел считает неким аномальным промежутком, когда «уже» и «еще не» искупления сосуществуют в диалектическом напряжении [15] [15] Отсюда название книги Пола Сэмпли, проясняющей эсхатологический контекст этики Павла: «Проходя между временами» (1991). . Концы веков наложились друг на друга.

С одной стороны, старый век еще силен: остаются в силе земные обязанности (например, брак, послушание властям), грех и страдание восстают на Церковь. Павел неоднократно проводит эту мысль. В Рим 8, признавая «нынешние страдания», он говорит об искуплении как о будущей надежде: «Ибо мы спасены в надежде. Надежда же, когда видит, не есть надежда; ибо, если кто видит, то чего ему и надеяться?» (Рим 8:24-25).

С другой стороны, в отличие от большинства форм еврейской апокалиптической мысли, новое творение - не просто будущая надежда: искупительная сила Божья уже действует в настоящем, и форма этого мира уже проходит. Присутствие Святого Духа в церкви - эсхатологический знак, предвкушение и гарантия обетованного искупления. В 2Кор 1:22 и 5:5 Павел метафорически говорит о Духе как об arrabon, «залоге», гарантирующем последнюю выплату. Церковь, которой дарован Дух, пребывает в веке нынешнем как знак грядущего, предвестие ожидаемого ею искупления.

Каково влияние этой радикальной эсхатологической точки зрения на этику Павла? Современные критики, для которых апокалиптическая эсхатология - мир дикий и чужой, часто находили связь эсхатологии и этики проблематичной. По их мнению, ожидание скорого Конца обессмысливает этические суждения. Например, Джеймс Лесли Хоулден считает эсхатологические убеждения Павла источником «непоследовательных нравственных суждений», поскольку вера в близость Конца «наносит увечье обычному процессу этической аргументации» [16] [16] Houlden 1 973, 28, 12. . Другой вариант: по мнению некоторых ученых, ожидание близкого Конца привело к возникновению некой «восторженной» промежуточной этики, которая в последующей церковной истории была смягчена. Например, одобрение Павлом целибата (1Кор 7:8, 25-35) отчасти основано на той предпосылке, что время истекает (1Кор 7:29-31). Соответственно, многие полагают, что радикальная эсхатология ведет либо к нравственному квиетизму (будем спасать собственную душу, а мир пусть катится к чертям), либо к нравственному фанатизму.