Гавриил Бунге - Господи, научи нас молиться. Личная молитва по преданию святых отцов

Как Ориген объясняет в том же сочинении, это душевное «расположение» отражается и на положении тела; мы подробно поговорим об этом в следующей главе. Но оно влияет и на выбор способа для совершения молитвы. Об этих способах и о состояниях духа, которые выражаются через них, и пойдет речь в этой главе.

Никто не удивляется, когда человек в большом горе проливает слезы. Слезы радости тоже знакомы многим. А слезы во время молитвы? Воистину для отцов слезы и молитва были неразделимы, и это отнюдь не было проявлением неуместной сентиментальности. То же относится и к человеку Библии.

Услышь, Господи, молитву мою, и внемли воплю моему; не будь безмолвен к слезам моим (Пс. 38: 13).

Слезы сопровождают прежде всего «мольбу» (deesis). Так, например, со слезами отец просит об исцелении своего сына [220] См. Мк. 9: 24. . Так с плачем грешница без слов просила у Христа

прощения [221] См. Лк. 7: 38. . И сам Христос во дни плоти Своей с сильным воплем и со слезами принес молитвы и моления могущему спасти Его от смерти, и услышан был за Свое благоговение (Евр. 5: 7).

Слезы присущи «деятельному способу» молитвы, потому что они суть часть тех трудов, что относятся к «деланию», то есть первой ступени духовной жизни.

«Сеявшие со слезами будут пожинать с радостию:

Те, чья практика совершается с усилиями, „сеют со слезами“. Те же, кто достигает легкости ведения, „пожинают с радостью“ [222] Evagrios, In Ps. 125,5 g. Евагрий не раз возвращается к этому наблюдению, почерпнутому из опыта; ср. In Ps. 29,6 е; 134,7 е; Слово о духовном делании, 90 (Цит. изд. С. 110). …»

К чему это столь странно звучащее для современного человека настойчивое напоминание о необходимости слез? Разве христианин не предназначен прежде всего для радости? Конечно, однако отцы оценивали положение человека гораздо реалистичнее нас.

«Авва Лонгин имел большое сокрушение во время молитвы и псалмопения. И вот однажды ученик спросил его: „Авва, разве духовное правило таково, что монах всегда должен плакать при совершении своего молитвенного правила?“ И старец ответил: „Да, чадо, таково духовное правило, которого в настоящее время Бог требует от нас. Конечно, в начале Бог не сотворил человека для плача, но для радости и ликования, для того, чтобы чистым и безгрешным сердцем человек, подобно ангелам, воздавал Ему славу. Но когда человек впал в грех, ему понадобились слезы. И все те, кто пали, тоже стали нуждаться в слезах, потому что там, где нет греха, там не нужны и слезы“ [223] Nau 561. ».

Главным образом на этой первой ступени духовной жизни происходит то, что Писание и отцы называли «покаянием», «обращением», «изменением ума» ( metánoia ). Однако уже при одной мысли о таком обращении возникает неожиданное внутреннее сопротивление. Евагрий, касаясь этого, говорит о внутренней «жесткости» ( agriótes ), или духовном «бесчувствии» ( anaisthesía ) [224] Mai. cog. 11 (PG 79,1212 D). , и об отупении, против которых могут помочь только слезы (духовной) «печали» ( pénthos ).

«Прежде всего молись о даре слез, дабы через сокрушение смягчить существующую в душе твоей жесткость и, исповедовав свои беззакония Господу (Пс. 31:15), получить от Него прощение» [225] Евагрий. Слово о молитве, 5 (Цит. изд. С. 78). .

Эта «жесткость», безусловно, знакома всякому чел овеку как угнетенное состояние души, то, что отцы называли akedia, taedium cordis (Иоанн Кассиан), окаменением сердца, угнетением, внутренней пустотой. Слезы в таком случае могут оказаться спасительным средством.

Напротив, «дух уныния отгоняет [благодатные] слезы, а дух печали сокрушает молитву» [227] Евагрий. Зерцало иноков и инокинь. I. К монахам, живущим в киновиях и общинах, 56 (Цит. изд. С. 132). . Что же делать, если оказываешься в заколдованном кругу духовной сухости, тоски и печали? Евагрий советует, «разделив душу слезами на две части — утешающую и утешаемую, посеем в себе благие надежды и вместе со святым Давидом воспоем: „Векую прискорбна еси, душе моя? И векую смущаеши мя? Уповай на Бога, яко исповемся Ему, спасение лица моего, и Бог мой“ [228] Евагрий. Слово о духовном делании, 27 (Цит. изд. С. 100–101). Цит. Пс.41: 6,12; 42: 5. ».

Но как бы ни была угодна Богу «молитва со слезами» [229] Евагрий. Слово о молитве, 6 (Цит. изд. С. 78). , она, однако, никогда не должна становиться самоцелью ! Во всяком аскетическом делании человека, поскольку это именно его делание, присутствует роковая тенденция к самодостаточности. Средство неожиданно становится целью.

«Если ты изливаешь потоки слез в молитве своей, нисколько не превозносись этим, считая себя выше многих. Ибо молитва твоя приняла помощь [свыше], дабы ты мог ревностно исповедать грехи свои и слезами умилостивить Владыку. Поэтому не превращай в страсть защиту от страстей, дабы не прогневать Даровавшего тебе благодать» [230] Там же, 7 (Цит. изд. С. 78). .

Кто теряет из виду то, ради чего проливаются слезы, то есть «крайне горькое покаяние» [231] Evagrios, InPs. 79,6g. , подвергается опасности, «впав в безумие, отвратиться [от пути истинного]» [232] Евагрий. Слово о молитве, 8 (Цит. изд. С. 78). . С другой стороны, никто не должен воображать себя столь «продвинувшимся», чтобы считать, что он уже не нуждается в слезах.

«Когда кажется тебе, что если ты молишься, то не нуждаешься в плаче о грехах, [сразу] обращай внимание на то, сколь далек ты от Бога, хотя обязан всегда пребывать в Нем, — тогда прольешь более горячие слезы» [233] Там же, 78 (Цит. изд. С. 85). .

Это увещевание — плод трезвой оценки человека, каков он есть, — относится и ко всей «практике» в целом. Евагрий, например, так увещевает своего «гностика», то есть созерцателя, считающего, «что стал достойным познания»:

«Святой Павел, смиряя свое тело, поработил его [234] 1 Кор. 9: 27. . И ты в жизни своей не пренебрегай постом и не надмевайся тем, что бесстрастием усмирил дебелое тело [свое]» [235] Евагрий. Умозритель, 37 (Цит. изд. С. 117). .

Даже если человек достиг цели «деятельной жизни», то есть мирного состояния души, то и тогда слезы не исчезают вовсе! Однако на этом уровне они становятся выражением смирения и служат гарантией подлинности этого мирного состояния души в отличие от многообразных форм «набегов бесов» [236] Евагрий. Слово о духовном делании, 57 (Цит. изд. С. 106). . И потому отцы считали слезы непосредственным знаком близости человека к Богу, на что указывал уже Евагрий.