Валерий Андросов - Марпа и история Карма Кагью: «Жизнеописание Марпы-переводчика» в историческом контексте школы Кагью

В этот славный и знаменательный день при растущей луне —

Праздничный десятый день лунного месяца —

На торжественном пиру Даков

Ты, сын, чьи обеты самайя неколебимы,

Князь Локья, попросил меня спеть песню,

Которой ранее никто не слышал.

Я проделал долгий путь,

И мое тело томится от усталости.

Потому эта песня не прозвучит ни мелодично,

Ни восхитительно для твоего ума.

И я вовсе не искусен в сочинении песен.

Но поскольку нет никого дороже тебя, мой друг,

И поскольку я не могу отказать столь важному человеку,

Ясною чудесную песнь,

Какой никто не слышал ранее, —

Песнь о словах и мыслях Великого Брахмана.

Вы, монахи и тантрические йогины, заполнившие этот зал, —

Слушайте внимательно и воспринимайте сердцем.

В третьем месяце прошлой весны

Я приехал из Центрального Непала.

Дорога заняла у меня столько же времени, сколько обед.

Я прибыл на непальскую таможню —

В город людей низкой касты.

Сборщики пошлин обирают там каждого встречного

И всегда задерживают беззащитных путников из Тибета.

Мне тоже пришлось остаться на несколько дней против своей воли.

Однажды ночью мне приснился сон:

Две прекрасные девушки-брахманки — несомненно,

Дакини, —

Носящие брахманскую сплетенную нить,

Робко улыбаясь и поглядывая искоса,

Появились передо мной и позвали:

«Тебе нужно отправиться на юг, на Шри Парвату».

«Я там никогда не бывал, — ответил я. —

Я даже не знаю дороги».

Девушки уговаривали: «Брат, тебе ничего делать не нужно.

Мы отнесем тебя на своих плечах».

Они посадили меня на сиденье паланкина из ткани

И подняли его в небо, как зонт.

Словно молния сверкнула — в одно мгновение

Я прибыл во сне на Шри Парвату.

В прохладной тени рощицы из деревьев плакша

Восседал на трупе зверя Сараха,

Великий Брахман.

Никогда прежде не видал я такого величественного сияния.

По обе стороны от него сидели две царевны.

Тело его украшали

Ожерелья и браслеты из черепов и костей.

Лицо светилось радостью.

«Добро пожаловать, сын мой», — сказал он.

При виде Мастера я преисполнился восторгом.

Волоски на моем теле поднялись, и я был тронут до слез.

Обойдя вокруг него семь раз, простерся у его ног,

Поставив его ступни на свою голову.

«Отец, — взмолился я, — прими меня с сочувствием».

Он благословил мое тело своим.

В момент, когда он коснулся ладонью моей головы,

По телу разлилось незапятнанное блаженство.

Словно слон напился допьяна —

Возник неколебимый опыт.

Он благословил мою речь своей.

Львиным рыком пустоты

Он без слов передал мне смысл [19] Эти слова песни Марпы, включая терминологию, вторят «Гимну неохватимому мыслью Будде» Нагарджуны, в первую очередь см. строфы 39 и 54 [Андросов 2000: 440—446; 2008: 314 и 316].— Прим. ред. .

Словно сон приснился немому —

Во мне зародился опыт невыразимого.

Он благословил мой ум своим.

Я полностью постиг мгновенно возникающее

Тело Истины –

То, что не приходит и не уходит.

Словно труп принесли на кладбище —

Во мне зародилось осознание вне умственного.

Из лотоса его драгоценных уст

Полилась чистая речь великого блаженства.

Используя речевую символику,

На мелодию Брахмы он спел эту ваджрную песнь

О сущем, как оно есть.

О смысле пустого неба, ясного, без облаков.

Так я услышал эту нерожденную речь:

«НАМО! Сострадание и пустотность неразделимы.

Этот непрерывный поток нерожденного сознания —

Есть Истинно сущее [20] «Татхата»; часто переводится как «таковость» или истинно сущее. , изначально чистое.

Пространство видится во взаимодействии

с пространством.

Поскольку корень покоится дома,

Сознание-мышление заключено в темницу.

Если медитируешь на это, твои мысли

Не скрепляются друг с другом в уме.

Если знаешь, что мир явлений есть природа ума,

Твоя медитация не нуждается в улучшении

При помощи искусных средств.

О природе ума невозможно думать,

Но можно покоиться в этом естественном состоянии.

Если видеть так — достигнешь Освобождения.

Как ребенок, наблюдай за поведением дикарей.

Живи беспечно. Ешь мясо. Будь безумным.

Будь как лев, свободный от высокомерия.

Пусть свободно бродит слон твоего ума.

Смотри, как кружатся пчелы среди цветов.

Если не видеть сансару как зло,

То нет такого деяния, как достижение нирваны.

Зная все пути, следуй своим путем –

Покойся в естественной свежести. Не думай о деяниях.

Не принимай одну сторону, не выбирай одно

направление.

Смотри в самую сердцевину пространства простоты».

Подойти к черте, где явления растворяются

В собственной истинной природе, —

Это и есть внутренний смысл медитации,

Вершина воззрений, Махамудра.

Слова и смысл, пронзающий самую суть ума,

Я услышал из уст Великого Брахмана.

В тот же миг настало пробуждение.

Меня не отпускает железный крюк

Памяти об этом событии.

В темнице сна неведения

Открылось видение проникновенной мудрости,

И солнце взошло в безоблачном небе,

Рассеивая мрак путаницы мыслей.

Я подумал: «Теперь —

Даже повстречай я всех Будд трех времен —

Мне будет не о чем их спросить».

Я человек, проделавший долгий путь

Без близких друзей и родственников.

Теперь мое тело устало и голодно.

Сын, все, что ты сделал, останется в моем сердце.

Я ничего не забуду — это глубоко отпечаталось в моем уме.

Мой сердечный друг, твоя доброта найдет вознаграждение.

Мастера над моей головой, Ламы,

Божественные Иидамы, дарующие совершенства,

И Защитники, устраняющие препятствия, —

Не браните меня, пожалуйста.

Простите, если в словах моих были ошибки.

Такую песнь спел Учитель Марпа, и князь Локья увидел в нем самого Будду.

На пути в Лходраг Марпа заехал в Кхараг, в дом Ньё, чтобы проверить, даст ли тот ему переписать свои книги.

― Мне нужны копии текстов, — сказал он.

Ньё поднес Мастеру Марпе в дар меру золота и мандалу. И отвечал: