Лин Бао - Беседа Ши со своим сыном, или Тайны Дао Императора

которых напоминал о тонкости и хрупкости всего прекрасного в этом мире. Священная гора Гушань с ажурными беседками и пагодами едва проступа­ла в утреннем тумане. На северном склоне ее росли лиственные деревья, шириной в три обхвата и вы­сотой как две вековые сосны. В густом девственном лесу были искусно проложены извилистые горные тропинки, позволяющие любоваться открывающи­мися пейзажами так, словно вы ходите по живой картинной галерее.

У подножия горы на берегу озера раскинулся сливовый сад. Когда на деревьях сливы мэйхуа[16] по­являются, словно густая пена, нежные бело-розо­вые цветы, то весь остров становится «благоухан­ным снежным морем». Было время, когда здесь жил в уединении известный поэт Линь Хэцзин[17], кото­рый и посадил этот сад, собирая со всех стран, где он путешествовал, саженцы диких слив. А еще он верил, что аисты - это волшебные птицы, которые приносят счастье, поэтому он разводил аистов, не­смотря на их нежность и пугливость. Когда аисты подрастали, он выходил на берег озера и выпускал их, чтобы поделиться со всеми счастьем. Бесед­ка Фонхэтин[18], которая была построена в память о нем, обращена фасадом к озеру. Аисты до сих пор любят гнездиться на склонах этой живописной

горы. Их грациозные фигуры украшают величе­ственный пейзаж этого магического места.

Чисты и прозрачны воды озера, словно живым ожерельем окруженные плакучими ивами, неж­ным бамбуком, цветущими персиковыми и сливо­выми деревьями. Кое-где видны обвитые плющом маленькие уютные павильоны и уединенные бе­седки, из которых можно любоваться на пышные цветущие лотосы и тихие рукотворные заводи. Над водой возвышаются каменные башенки, так по­любившиеся живописцам из-за того, что в лунные ночи их длинные тени, струящиеся по водной гла­ди, словно тайные дорожки в бесконечность бытия.

Отец и сын долго бродили по острову с его хол­мами и беседками, многочисленными висящи­ми над водой мостиками. Потом они вернулись в город и уединились в маленькой, густо увитой плющом беседке на берегу озера. Они могли спо­койно любоваться озером и также могли наблю­дать за городской жизнью сквозь заросли плюща и ажурные переплетения беседки, оставаясь не­видимыми для прохожих. С одной стороны взгляд утопал в бесконечной, туманной пелене над вод­ной гладью и восторженно следил за игрой пер­вых лучей солнца, падающих на вершину Гушань, покрытую мглистой дымкой. С другой стороны они видели, как вокруг роскошных городских до­мов толпятся прохожие и зеваки, едут всадники, грузчики с поклажей, бегают разносчики всякой

всячины, шествуют слуги с паланкинами, снуют стайки ребятишек, торгуются в лавках покупатели.

Я привел тебя в это место не случайно. Отсюда ты можешь видеть могилу одного из лучших вои­нов Поднебесной. Я бы хотел тебе рассказать о нем. Это тот, кто достиг совершенства в стратегии, да и во всем, что касается войны. Его имя - Юэ Фэй. Противник бежал, только лишь узнав, что он со­гласился возглавить войска. Но не так прост был его путь, и мне не так просто рассказать тебе обо всем. Поэтому наберись терпения. Я расскажу тебе эту историю, во всяком случае то, что я об этом знаю. Но начнем по порядку.

Ты видел прекрасные картины в дворцовой гале­рее? Это то, что осталось от императорского дома живописи «Хан Лин Хуа Юань», где выставлялись лучшие работы мастеров со всей страны.

А золотую вязь каллиграфии - ты видел? Она называется стиль «Тонкого золота» и напоминает золотые нити, крученые и гнутые.

Это прекрасно. Это все создал твой прадед Ху- эйцзун, восьмой император династии Сун.

Он был мастером каллиграфии, чайной цере­монии, музыки и живописи. Он сам писал стихи, создавая собственный стиль каллиграфии, рисовал картины, главными персонажами которых были птицы и цветы. Он интересовался архитектурой и устройством садов и даже писал трактат по меди­цине. Он проводил большую часть своего времени,

восхищаясь искусством, собирая живопись, калли­графию и все, что осталось от предыдущих эпох[19]. Его имя было Чжао Цзи, он был ir-сыном импе­ратора Шенсонга. В 11оо г. его старший брат умер, не оставив после себя наследника.

Чжао Цзи не хотел быть императором, но такова была воля судьбы, что восьмым императором ди­настии Сун стал именно он, известный живописец, каллиграф, музыкант, мастер чайной церемонии и собиратель древностей Чжао Цзи, он же импе­ратор Хуэйцзун[20].

Вместо военных походов его привлекали совсем иные дела. Он открыл в Кайфыне в Ш2 г. Академию живописи, и большая часть столичных художников получила придворные чины и звания.

Хуэйцзун очень много сделал для империи во времена своего правления: усовершенствовал устройство государства, уделял внимание разви­тию медицины. Он сам собрал и описал лучшие способы приготовления порошкового чая. Став по­кровителем чайного производства, он устраивал чайные турниры, в которых участники должны были узнать и оценить разные виды чая. Благода­ря нему производство чая увеличилось в несколь­ко раз, процветала чайная торговля. Развивалось производство фарфора, шелка, мебели, бронзовых зеркал, лаковых скульптур, ювелирных изделий. Росли и богатели города. Начали культивировать­ся сорта риса, дающие по два урожая в год.

Но он не был стратегом, и он был так увлечен прекрасным, что не успел уследить за своими северными границами, где в 1115 г. южно-мань­чжурские чжурчжэни основали Золотую империю Цзинь. В результате ему пришлось отдать Кайфын чжурчжэням, и Кайфын, одна из величайших сто­лиц мира, была разграблена.

Захватив скипетр императора, драгоценности, книги, астрономические инструменты, географи­ческие карты, искусных ремесленников, мастеров, певцов, актеров, конфуцианцев и буддийских мо­нахов и забрав в плен всех членов императорского рода Чжао: императрицу, принцессу и даже самого Хуэйцзуна и его старшего сына Чжао Хуаня, к тому времени уже ставшего императором Циньцзуном, чжурчжени ушли на север.

И только его младший сын Чжао Гоу, которому было всего двадцать лет, сумел спастись и остано­вил нашествие, перенеся столицу государства сюда, в Линьянъ[21], и провозгласив создание государства Южная Сун. Он принял тронное имя Гао-цзун. Это

было в 1127 г. В том же году его жена родила ему сына[22].

И в этом же году, вместе с членами импера­торского двора, был взят в плен государственный чиновник Цинь Гуй[23]. Но его щедро одарили и от­правили обратно, устроив все так, как будто Цинь Гуй совершил побег из плена. Сунь-дзы называл таких людей «внутренними шпионами». Вернув­шись на родину, Цинь Гуй вновь попал на госу­дарственную службу и, ловко устраивая интриги, достойные лучших шахматистов, достиг высшего поста в имперской бюрократии - канцлера. Таким образом, все управление империей оказалось в ру­ках предателя, что впоследствии сыграло роковую роль в судьбе всей страны.