Андрей Ткачев - В присутствии Бога. Беседы о Ветхом Завете

Богом, Которого можно не бояться, явился Господь Иисус Христос. Будучи Богом, Он умалился до человека и пошёл к нам, для того чтобы мы разговаривали с Ним. Кроме этого, здесь есть прямое указание — «Он не человек, как я, чтобы отвечать Ему и идти вместе с Ним на суд... Нет между нами посредника, который положил бы руку свою на обоих нас». Такие краткие и, между тем, очень важные слова. То есть — нет у нас посредника, который положил бы руку на обоих нас. Как бы исполняя вопль этого древнего праведника, Христос пришёл в мир. Апостол Павел в Послании к Тимофею говорит: Един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Иисус Христос, предавший Себя для искупления всех (1 Тим. 2, 5). Христос есть Посредник между Богом и человеком: Он — Бог, и потому может ходатайствовать перед Отцом, как равный перед равным; и Он — человек, поэтому Он знает наши нужды и смотрит на нас, как брат на брата.

Иов в этом месте пророчествует. И в тех местах, о которых я ранее сказал, где он говорит: «Ну, не человек Господь, чтобы мне судиться с Ним; и устрашает меня Он, поэтому я не могу судиться с Ним, а если бы... а я бы хотел... Я хочу судиться с Тобой, я хочу с Тобой суда, невиновен я». Христос, по мысли многих восточных богословов, стал человеком именно для того, чтобы разговаривать с нами, чтобы мы не боялись Его, чтобы человек и Бог могли говорить друг с другом без ужаса со стороны человека. Иову именно этого хотелось, но он этого не дождался, потому что жил задолго до рождества Христова. Потом Господь явился ему, и мы слышим, что из этого вышло — это были ужас и трепет, Иов закрыл уста свои — «я не хочу больше ничего говорить». А мы, к счастью, живём в блаженное время, когда мы уже получили этот доступ: во Христе Иисусе Бог умалился до нас, и теперь уже можно с Ним беседовать. Можно беседовать с Ним и судиться с Ним. И люди, видите ли, плохо воспользовались этой возможностью: они, судясь со Христом, осудили Христа. Они нашли в Нём нечто достойное обвинения, хотя не получалось найти никакого внятного обличения. Они обвинили Его, сказав, что Он достоин смерти только за то, что Он есть Сын Божий, истинный и живой, что Он не отрёкся от этого. То есть за правду осудили Христа.

Вот так странно повернулась эта история в позднейшие времена. Иов хотел судиться с Богом, чтобы оправдаться, чтобы доказать Ему невиновность свою. Бог пришёл в мир, чтобы люди могли судиться с Ним, но люди не захотели Его слушать и осудили Его за то, что Он — Бог, ставший человеком. И здесь драма, и там драма. И тут тяжело, и там тяжело. Книга Иова — может быть, одна из немногих, которые показывают жизнь во всей её обнажённой драматичности, когда маски сорваны и румяна смыты. Если мы говорим: «Работайте Господеви со страхом и радуйтесь Ему с трепетом» (см. Пс. 2) — повторяя вслед за царём Давидом псаломские слова, то работать Господеви со страхом помогают нам строки именно таких вот книг, подобных Книге Иова.

Есть, впрочем, у Иова ещё одно пророчество о Господе. Он говорит: «Я знаю, что Искупитель мой жив, что Он восставит распадающуюся кожу мою, что мои глаза, не глаза другого, увидят Его» (см. Иов. 19, 25-27). Эти слова являются прямым пророчеством о Господе Иисусе Христе, Который является нашим общим Искупителем, Который восставит в последний день распадающуюся кожу нашу, Который говорит (через Иезекииля): Я выведу вас из гробов ваших (Иез. 37,12).

Итак, Иов в своём невинном страдании доходит до пророчества о Господе Иисусе Христе. Его друзья ничего подобного не говорят. Для них Бог велик, справедлив, в Нём нет неправды, неправда есть в людях. Они — этакие адвокаты Господа, но они нигде не достигают того, чтоб пророчествовать. Они говорят прописные истины. Кстати говоря, будьте осторожны, братья и сестры, чтобы так же и мы с вами своей догматической правотой не били людей, как палкой по голове, чтоб мы не превращали целебное евангельское слово в дубину — для того чтобы обличать и наказывать. Чем именно плохи эти трое друзей? Они, теоретически, хороши, и речи их сладко звучат. Но они не лечат болезни человеческой, а добавляют беды, веру превращают в умножение страданий. Хотя интересно, что и их цитируют некоторые священные писатели. Например, главный из этих трёх друзей, Элифаз, говорит о том, что Господь Бог улавливает премудрых их мудростью. Премудрость премудрых — это безумие пред Богом, и Господь Бог улавливает мудрецов их же собственной мудростью. Эти слова цитирует апостол Павел.

Многие слова из этой книги вошли в поговорки, идиомы — назидательные устойчивые обороты речи. Иов говорит: «Плохие вы друзья, плохие вы врачи, только у вас мудрость, только вы — люди, а я — не человек... Если бы вы молчали — сошли бы за умных». Мы так сейчас и говорим: «Смолчи — сойдёшь за умного». Пока они молчали, они были более человеколюбивы; начав говорить, постепенно сбросили маски человеколюбия и превратились в ригористов и добавочных обличителей.

Мы говорили о том, что Иов в страданиях своих пророчествует о Христе — по крайней мере, дважды или трижды его речь, в своём высшем накале, на самых высоких нотах, достигает того, что он пророчествует о воскресении мёртвых и об Искупителе, Который жив, и Который восставит «распадающуюся плоть мою и кожу мою». Напомню вам, что Иов живёт не среди еврейского народа — он живёт до Авраама, тем более до Моисея. Он один из тех, о ком Златоуст говорит, что эти люди, не читавшие книг, не знающие Священных Преданий, в чистой совести, как в открытой книге, читали повеления Божий и общались с Ним, имея простую и чистую душу — более ничего. Ни обрядов, ни храма, ни священства, ни закона, ни завета — ничего нет, только глубокая душа, чуткое сердце, сильный разум и желание служить Творцу мира. Вот такими были древние праведники, один из которых — сей страдающий великий муж.

Мы с вами читаем оправдательную речь Иова. Когда друзья его умолкли, когда все карты были раскрыты, и выговорено было всё, что можно было сказать, разговор утихает как бы сам собой. Тогда Иов говорит сам, а они молчат — все уже высказались, и говорить больше не о чем. В завершающих главах этой книги Иов дерзает ещё раз сказать о том, что он не виноват. Он не может назвать себя виновным, потому что он не виноват. «Ладно, хоть из смирения скажи уж, что виноват...» — «Ну, не виноват я!» Так и Христос отказывался солгать о Себе, что Он не Бог: «Если Я скажу, что Я не знаю Отца, то Я буду лжец, подобный вам» (см. Ин. 8,55). То есть, если истина открыта, её нельзя не исповедовать.

Иов произносит своеобразную оправдательную речь. Интересно, что у египтян люди перед смертью выучивали оправдательную речь, которую, по их понятиям, они должны были произнести в загробном мире, где перечисляли разные добрые дела и отказывались от всяких злых дел вроде «я не отнимал молоко у младенца, я не забирал последнее у сироты, я не..., я не...». И наоборот: «я помогал тем, тем, тем...». Они выучивали некий священный текст, для того, чтобы им оправдаться. Как на суде — последнее слово обвиняемого — и он кричит о своей невиновности. И вот, что Иов говорит. Это очень важно.