История Византийской империи. Том 4

Так как сицилийские неудачи не могли не иметь последствий для положения Византии в Южной Италии, то здесь в ближайшие годы произошли крайне важные события, объясняемые исключительно падением византийского авторитета. Душой антигреческого движения оказался упомянутый выше Ардуин, который, войдя в соглашение с норманнами Аверсы и с салернским герцогом, составил определенный план воспользоваться настоящим моментом для общего движения против греков Южной Италии с целью окончательного их изгнания. Для успеха этого предприятия Ардуин вошел в доверие катепана протоспафария Докиана и убедил его ввиду опасного движения в византийских фемах поручить ему начальствование над некоторыми пограничными городами Апулии, в которых заметно уже было освободительное движение. Центром норманнского движения с конца 1040 г. становится город Мельфи 4. Отсюда начались сношения с графом Аверсы, приведшие к договору, по которому половина завоеванных областей должна перейти к Ардуину, другая к норманнам. Пользуясь благоприятными обстоятельствами, норманны начали делать нападения на византийские города. Прежде всего заняли Мельфи, затем Венозу и Асколи. В своем движении против византийского господства норманны нашли благожелательную поддержку со стороны местного населения, которое охотно шло навстречу норманнам. Мельфи стал на будущее время укрепленным лагерем и базой для последующих предприятий. Дерзкая авантюра горсти норманнов переходит теперь в большое завоевательное предприятие. Нарождалась новая империя, которой была суждена 800-летняя продолжительность 5. Катепан Михаил Докиан с теми силами, какие оказались в его распоряжении, пошел навстречу норманнам. На притоке реки Офанто по имени Оливенто встретились греки с норманнами; хотя последних было не более 2—3 тысяч, но они нанесли сильное поражение грекам в марте 1041 г. Через несколько месяцев новая попытка катепана остановить опустошительные набеги врага оказалась неудачной, и он потерял новое сражение на реке Офанто. Наконец, в сентябре того же года норманны в третий раз одержали победу над новым катепаном, который попал в плен, уведен в Беневент и отсюда освобожден за большой выкуп. С тех пор положение двух боровшихся за преобладание сил определилось ясно. Захватив в плен катепана и войдя в союз с некоторыми из пограничных византийских городов, норманны уже не могли более рассматриваться как бунтовщики или шайка разбойников, и их дальнейшие планы направлялись весьма далеко. Византийскому правительству было необходимо или признать свою слабость, или послать новые войска для поддержания своего авторитета в Южной Италии.

Между тем в Константинополе едва ли в состоянии были за повторяющимися переворотами оценить значение происходивших в Италии событий. Когда в конце 1041 г. смерть постигла Михаила IV Пафлагонянина, престол был предоставлен фавориту царицы Зои Михаилу V Калафату, приходившемуся вместе с тем сыном того византийского флотоводца Стефана, который очернил в глазах правительства патрикия и стратига Маниака. Но спустя несколько месяцев, в июне 1042 г., новый придворный переворот выдвинул Константина Мономаха. Еще прежде, однако, вступления на престол Мономаха царица Зоя решилась освободить из заключения Маниака и доверить ему защиту византийских интересов в Южной Италии. Вновь прибывший на место действия патрикий Маниак нашел дела в отчаянном положении. Византийская власть поколебалась до такой степени, что измена проникла даже в главный оплот империи, в крепость Бари. Здесь видим Аргира, сына известного уже по движению 1016 г. Мели, который сносится с норманнскими вождями в Аверсе и Мельфи и составляет вместе с ними план систематического и одновременного восстания против империи. Аргир провозглашен в начале 1042 г. дукой и князем Италии, а вожди норманнов признали себя его вассалами. Маниак оставался под защитой стен города Тарента, а союзники дошли со значительными силами до Матеры, но не были в состоянии приступить к осаде Тарента. Когда союзники удалились на север, Маниак вышел из Тарента и подверг жестоким реквизициям те города, которые вступили в союз с норманнами. Дальнейший ход дел в Южной Италии зависел от неожиданного дворцового переворота, который, в свою очередь, отразился на деятельности патрикия Маниака и других лиц.

Между прибрежными городами оставался верным империи город Трани, который в конце июля 1042 г. подвергся осаде со стороны Аргира и норманнских его союзников. Уже осадные работы далеко подвинулись вперед и горожане были накануне сдачи, когда случилось неожиданное и поразившее всех обстоятельство. Аргир приказал поджечь деревянные машины, приготовленные против города, снял осаду и передал греческому представителю не только Трани, но и Бари. Это значило, что Аргир изменил норманнам и перешел на службу Византии.

Но рядом с этим совершенно изменяется роль Маниака. Получив известие о происшедшем в Константинополе перевороте и о вступлении на престол Мономаха, Георгий Маниак вместе с тем должен был оценить вытекающие отсюда последствия лично для себя. Вместе с Константином Мономахом восходила звезда Склиров, издавних соперников Маниака, так как сестра Романа Склира, известная Склирена, пользовалась исключительной привязанностью нового царя. Весьма легко теперь понять, что прибытие в Италию патрикия Парда и протоспафария Туваки вместе с подарками для Аргира и с большими денежными суммами обозначало перемену в администрации Южной Италии и в командовании войсками. Маниак приказал убить обоих доверенных лиц, когда они высадились в Отранто, и провозгласил себя императором. Весьма вероятно, что цель его заключалась в том, чтобы подать руку норманнам и при их содействии укрепить за собой владение Южной Италией; но его имя было весьма непопулярно как среди норманнов, так и в греческих городах, и попытка его войти в соглашение с антигреческой партией не имела успеха. Гораздо лучше воспользовались норманны новыми событиями. Поняв, до какой степени непоследовательна политика византийского правительства и как частая смена административных и военных чинов вредит авторитету самой империи, норманнские вожди пришли к мысли, что они не нуждаются более ни в лангобардских князьях, ни в императорском катепане для ведения в Италии самостоятельной политики. В этих соображениях осенью 1042 г. избран был вождем с титулом графа Апулии старший сын Танкреда Готвиля Вильгельм по прозванию Железная Рука. Но так как было необходимо, чтобы один из местных князей дал инвеституру новому графу Апулии, то норманны обратились к салернскому герцогу Гаймару, который охотно принял графа Апулии в ленную зависимость и обязался защищать как те области, которые уже были отняты у греков, так и имеющие быть завоеванными в будущее время. В то же время за графа Вильгельма вышла замуж племянница герцога. Тогда же герцог Гаймар и Райнульф, граф Аверсы, в сопровождении блестящей свиты из норманнов отправились в Мельфи, где в начале 1043 г. происходил раздел части Апулии, уже завоеванной норманнами, между 12 вождями. Райнульф получил Сипонто и святилище на горе Гаргано, т. е. монастырь св. Михаила, который пользовался особенным почтением норманнской колонии. Что касается 12 городов, выделенных 12 графам, то весьма вероятно, что в 1043 г. они еще не все были во власти завоевателей. Асколи, Веноза и Лавелло прежде других подпали власти норманнов, точно так же Монтепелозо и Ачеренца. Мельфи оставался в общем владении как центральный пункт норманнского владычества. Хотя занятые норманнами города были на значительном один от другого расстоянии, но они были хорошо укреплены и имели важное положение, откуда норманны могли господствовать над главными дорогами, ведущими к Адриатическому морю. Так, Вильгельм Железная Рука, завладев Матерой, мог всегда угрожать Таренту.