История Византийской империи. Том 4

Между тем лишь только Андроник утром прибыл в город, здесь настроение вполне изменилось. Событиями начала управлять уличная толпа, открыты были темницы и выпущены из них заключенные. С оружием толпа окружила св. Софию и требовала провозглашения Исаака царем. Патриарх Василий Каматир был принужден совершить акт коронования и сопровождать нового царя по улицам города в торжественной процессии. Андроник сделал попытку вступить в переговоры с толпой, но, видя, что на его стороне мало приверженцев, поспешил спастись из города бегством, переодевшись в простое платье. Спасшись на другую сторону Босфора, он имел намерение взять корабль и отправиться в Россию, но сильная буря помешала ему своевременно пуститься в море. Его задержали посланные Исааком люди, привезли в Константинополь и заперли в башню Анемы. Затем, обремененного цепями, привели к Исааку, который имел жестокость отдать его на поругание толпы. Последовала ужасная сцена издевательства над беспомощным стариком, закованным в цепи. С вырванными глазами и с отрубленной рукой он брошен был в темницу, где оставался без пищи и без всякого попечения. Через несколько дней его выводят на ипподром и здесь подвергают новым издевательствам и бесчеловечным мучениям, среди которых Андроник испустил дух 203.

С насильственной смертью последнего из царей Комнинов начинается период внешних потерь и внутренних потрясений, период упадка и разрушения империи. В сущности, только 20 лет прошло от вступления на престол Исаака Ангела до латинского завоевания и знаменитого акта распределения частей Византийской империи между завоевателями, и нельзя, конечно, думать, что на царях из династии Ангелов лежит вся ответственность за беспримерный в истории провал всей хитрой системы, осуществлением которой служила византийская политическая и административная система. Тем не менее упомянутый кратковременный период представляет такое обилие фактов, свидетельствующих, с одной стороны, о распущенности и дегенерации высших классов византийского общества, с другой — об утрате центростремительной силы в идее самой империи и о преобладании таких стремлений, которыми окраины были отторгаемы от центра, что историку предстоит здесь особенно важная задача: дать посильное объяснение всемирно-исторических проблем о падении царств и народов. Еще более, чем в предшествующих частях, мы находим здесь необходимым пожертвовать биографическими данными царей и административных чинов и остановиться главнейше на фактах, так или иначе подготовлявших почти неизбежную катастрофу.

Выше мы говорили, что более просвещенные умы отдавали себе отчет о современном ходе вещей. Так, в истории Никиты Акомината находим трезвый и не ослепленный пристрастием взгляд на современную правительственную систему. Вся история после Мануила есть постепенное и неудержимое падение могущества империи. Начало разложения кроется в том, что византийские вельможи стремились к независимости в провинциях и опирались на союзы с врагами-соседями, возбуждая их против отечества. Падение патриотизма и измельчание характеров объясняется тем, что цари были подозрительны ко всем выдающимся душевными и телесными преимуществами людям и старались устранить их со своей дороги. Истребляя лучших людей, они создавали себе такую среду, в которой могли беспутствовать без помехи. Получив власть, они теряют здравый смысл и забывают, чем они были за несколько времени 204. Любя праздность и роскошь, они тратили государственную казну на частные нужды, а провинции поручали родственникам, которые также заботились лишь о своей наживе. В особенности Исаак и Алексей Ангелы своими поступками окончательно испортили дела империи. Алексей обманул ожидания греков, так же как и брат его Исаак. Объявив, что государственные должности не будут более предметом купли и продажи, он не сдержал обещания, так как царские родственники, привыкшие к хищениям казенной собственности, не допускали к царю никого, прежде чем не получат взятки, вследствие чего продажность должностей сделалась общим явлением.

«Не только пролетарии, торговцы, меновщики и продавцы платья удостаивались за деньги почетных отличий, но скифы и сирийцы за взятки приобретали ранги».

Вот картинка из частной жизни Исаака. Он любил роскошь и богатый стол, одевался в пышные одежды, каждый день принимал ванны и натирался благовонным маслом. Окружал себя шутами, мимами и странниками и охотно слушал их сказки и песни; предавался вину и женщинам.

Однажды он сказал во время обеда: подайте мне соли. Тогда его любимый шут на основании созвучия слов αλας— соль и αλλα— другие построил грубый каламбур, предложив государю попробовать сначала присутствующих за обедом, а потом требовать других. Он кощунствовал и оскорблял святыню, употреблял за своим столом священные сосуды, снимал оклады с крестов и книг и делал из них цепи и украшения для своей одежды. Когда ему замечали, что этого не годится делать императору, он сердился, называл таких глупцами и утверждал, что у Бога с царем все нераздельно. Наделал фальшивой монеты и выпустил ее как настоящую, увеличил подати и расточительно тратил казну; продавал должности, как овощи на рынке. Несколько примеров беспорядочной правительственной системы рисуют время Алексея Ангела. Некто И. Лагос, получив начальство над государственной темницей, так извлекал доходы по своей должности. Не находя достаточным присваивать себе идущие в пользу заключенных подаяния, он стал освобождать самых ловких воров с той целью, чтобы они награбленное передавали ему, довольствуясь сами небольшой частью, какую заблагорассудит уступить им Лагос. Начались смелые грабежи и воровство. Хотя в городе было известно, кто виновник и где он находится, но было трудно достать до начальника темницы. Жалобы царю не достигали цели. Наконец собралась толпа и подступила к темнице с намерением захватить Лагоса. Сам Лагос убежал, из темницы были выпущены заключенные, и началось сильное движение против императора. Только тогда был прекращен мятеж вооруженной силой. Цари Ангелы как и в других отношениях были плохие правители, так еще в особенности были жадны и корыстолюбивы. Им всегда не хватало средств, которые они расточали на роскошь и украшение, в особенности же на женщин. Часто нарушая мирные договоры, они наносили вред союзникам-венецианцам. В то время как латинские крестоносцы подходили к Константинополю, здесь распродавался корабельный лес частным лицам, а адмирал флота Стрифна спускал в продажу паруса и канаты, гвозди и якоря и промотал остававшиеся еще во флоте длинные суда. Все примеры, приводимые современным писателем, свидетельствуют о том, что в высшем обществе угас дух патриотизма и выдохлось понятие о чести и достоинстве. Полное безразличие к общественному благу и погоня за личным счастием, понимаемым в узком смысле личного удовольствия, отличает деятелей изучаемого периода.