Стивен Роузен - Реинкарнация в мировых религиях

«Людей совершенно не интересует дата рождения их царя [Далай Ламы]. Он олицетворяет собой возвращение на землю Ченрези, Бога Милосердия, одного из тысячи живущих Будд, которые отказались от нирваны, ради того, чтобы помогать человечеству...» [58] Heinrich Harrer, Seven Years in Tibet (N.Y.: Dutton, 1954), pp. 291—293. Существует альтернативная традиция, утверждающая, что успешные инкарнации Далай Ламы — это проявления Авалокитешвары, Бодхисаттвы Сострадания. В любом случае, все школы буддизма принимают, что Далай Лама — это та же самая душа, повторно воплощающаяся на благо других.

В северных формах буддизма представление о реинкарнации выражается иным образом, и временами прямые упоминания о перевоплощении могут казаться довольно невразумительными. Китайский буддизм, например, часто характеризуют как «приземленный», пренебрегающий понятием реинкарнации и подобными ей «абстракциями», в пользу более ощутимых вещей, таких как красота природы. Это влияние исходило, главным образом, от местных китайских учителей, например, Лао Цзы и Конфуция, самые ранние приверженцы которых (восходящие к Династии Танг, началу эры христианства) придавали особое значение «миру природы» и красоте «здесь и сейчас». Однако в отношении истинного китайского буддизма следует упомянуть древнее писание, известное как «Праджна Парамита Сутра», написанное на деревянных табличках, которое, согласно преданию, содержит слова самого Будды. (Говорят, китайцы были первыми, кто записал их). На этих глубоко почитаемых табличках начертаны эзотерические истины, которые прямо указывают на реинкарнацию. Буддисты, являющиеся приверженцами учения о перевоплощении, высоко почитают эти писания, и не только за то, что они ясно обосновывают учение о реинкарнации, но и потому, что они, как предполагается, излагают слова самого Будды.

Среди других ранних сторонников реинкарнации в буддизме следует назвать Ватсипутрию [59] The Shambhala Dictionary of Buddhism and Zen, trans., Michael H. Kohn (Boston: Shambhala, 1991), pp. 242-243. , брамина, изначально состоявшего в секте Стхавиры. Спустя 250 лет после ухода Будды этот монах основал секту Пудгалавады, специально задуманную для борьбы с набиравшей тогда силу традицией буддизма, которая отвергала учение о перевоплощении. Ватсипутрия столкнулся с сильной оппозицией, и его группа монахов, стойких приверженцев буддизма, была признана еретической и уступала дорогу образующимся новым группам, которые тщательно избегали учения о перевоплощении.

По традиции учителя дзена [60] У термина дзен интересная история: это — аббревиатура слова «зенна», которое является транслитерацией китайского слова Чанна (или Чан), что, в свою очередь, происходит от санскритского Дхьяна, которое означает «медитация» и конкретно указывает на основной круг интересов дзен — медитация на коаны, словесные игры для тренировки ума, вызывающие глубокие размышления над тайнами жизни. обучали идеям реинкарнации, но основное внимание дзена было сосредоточено на сложных техниках медитации, а не на метафизических вопросах perse, включающих, например, понятие о реинкарнации. Тем не менее, было несколько выдающихся учителей дзена, проповедовавших перевоплощение и вечное существование души. Для этих учителей дзена было очевидно, что живое существо вечно и не распадается после того, как тело становится бесполезным для него. Например, великий учитель Чао-чоу (778—897) писал: «До существования мира природа Личности уже существует. После разрушения мира природа Личности остается нетронутой» [61] Цитируется по: John C.H. Wu, The Golden Age of Zen (Taipei, Taiwan: United Publishing Center, 1975). См. также Philip Kapleau, The Wheel of Life and Death (N.Y.: Doubleday, 1989), p. 227. .

Однажды Хуиненг (638—713), которого историки дзена назвали «шестым китайским патриархом дзена», собираясь умирать, попросил своих учеников встать вокруг него. Услышав о его намерении, они жалобно заплакали. «О ком вы плачете? — спросил учитель. — Вы беспокоитесь обо мне, потому что думаете, будто я не знаю, куда отправляюсь? Если бы я не знал этого, я бы вас не оставил. На самом деле вы плачете оттого, что сами вы не знаете, что будет со мной. Если бы вы это знали, то ни в коем случае не плакали бы, потому что Истинная сущность не претерпевает ни рождения, ни смерти, она не уходит и не приходит...» [62] Цитируется по: Kapleau, op.cit., p. 13.

К XIII веку учитель Доген (1200—1253) основал школу Сото дзен и истолковал идеи реинкарнации более ясно, чем какая-либо из предыдущих школ дзен-буддизма. В своем эссе «Сёдзи» (японский термин для обозначения сансары, круговорота рождений и смертей) Доген анализирует философские взгляды своих индуистских и буддийских предшественников на вопросы рождения/смерти/перевоплощения и доказывает их важность для ортодоксальных практиков дзена.

Как и многие другие ответвления буддизма Махаяны, дзен наряду с ежедневными медитациями предписывает аналитическое изучение смерти. Цель такой практики — преодолеть страх смерти и развеять иллюзии, проистекающие из отождествления себя с телом. С точки зрения буддизма типичная иллюзия обусловленной души состоит в том, что смерти можно будто бы избежать в каком-то материалистическом смысле. В явной форме человек так не полагает, но живет так, будто бы смерть никогда не наступит. День за днем люди наслаждаются и страдают, мало задумываясь о неминуемом конце жизни. Буддийские учителя идут на многое, чтобы вырвать своих учеников из плена материалистической иллюзии и направить их на путь осознания природы тела: тело должно умереть, хотя неотъемлемое «я», тем не менее, продолжает жить. Дзен-буддизм учит, что материальное существование, с его безотчетной иллюзией бесконечного телесного наслаждения, является главным препятствием для того, кто хочет достичь просветления, и что человек должен принимать реальность смерти без страха, противопоставив последней полное ее осознание.

Буддийский ученый Буддхагхош (V в. н. э.) был первым, кто систематизировал в буддизме медитации, касающиеся смерти. В одной из наиболее значительных его работ, «Висуддхимагге» («Путь чистоты»), он подразделяет эти медитации на две категории: (1) медитации на неизбежность смерти и (2) медитации на отвратительность трупов. Буддхагхош развил эти медитационные техники, сосредоточенные на повторении мантр, в комплексную систему, состоящую из восьми стадий:

1. Смерть — это палач, заносящий топор над головой каждого живого существа.

2. Смерть — это крушение всего благополучия: все достижения, подобно песку, сыплющемуся сквозь пальцы времени, непрочны, эфемерны.

3. Более личностные оценки: как смерть коснется меня? Что будут напоминать мои ощущения?