Антихрист

Катастрофа же, которой завершится жизнь на земле последнего воплощения Лилит, не будет иметь ни одного зрителя. Сразу после гибели антихриста она исчезнет неизвестно как и куда. В действительности ее физический облик бесследно распадется на составные компоненты. Этого никто не будет знать, и поиски ее будут продолжаться долго. Появятся даже самозванки, но, конечно, ни одна из них не сможет выдержать до конца такой нечеловеческой роли. И немало людей покончат с собой от тоски по невозвратно исчезнувшей.

Андреев Даниил Леонидович (1906—1959) — философ–визионер, поэт, сын писателя Л. Андреева. Родился в Берлине. Учился в московской частной гимназии Репман, а в 20–е годы — на Высших литературных курсах, где слушал лекции Л. Гроссмана, И. Розанова, С. Соболевского, М. Цявловского. В это время им создано множество стихов религиозного содержания, однако ни одной строки поэт при жизни не опубликовал. Современники запомнили его привычку странствовать по старым русским городам. В 30–е годы созданы циклы стихов «Крест поэта» (закончен в 40–е), в 1937 г. — поэма «Немеречь» (закончена в 1950 г.). В 1937 г. начал работу над романом, которому суждено было сыграть роковую роль в судьбе автора, — «Странники ночи». Роман не был дописан, но, изъятый впоследствии при аресте, успел послужить обвинительным материалом. Был мобилизован в 1942–м; в 1943 г. участвовал в переходе 1%-й стрелковой дивизии по ладожской ледовой трассе, воевал под Синявином и в Шлиссельбурге. Война закончилась для философа в полевом госпитале, в 1944 г., откуда он вышел инвалидом. В 1946 г. вышла написанная им в соавторстве с С. Н. Матвеевым книга «Замечательные исследователи горной Средней Азии». В апреле 1947 г. Андреев был арестован, обвинен в покушении на Сталина, осужден «тройкой» на 25 лет тюрьмы. В заключении написаны поэмы «Ленинградский Апокалипсис» (1949—1953), «Навна» (1955), «Гибель Грозного» (1951); книга стихов «Русские бога», стихотворная драма «Железная мистерия». Во Владимирском централе Андреев принял участие в создании уникального памятника травестированной литературы «Новейший Плутарх…» совместно с биологом В. В. Лариным (1903—1971) и историком ЛЛ. Раковым (1908—1970). В 1957 г. писатель был освобожден и остаток жизни провел в деревне на берегу Оки. Главный труд жизни Андреева — метаисторическое осмысление мирового и отечественного прошлого в жанре визионерских видений — книга «Роза Мира», написанная в тюрьме и законченная в последние месяцы жизни.

Сочинения. Журнальные публикации см.: Звезда. 1965. №10; 1988. №3; Новый мир. 1987. N94; Нева. 1988. Ν?9; Вопросы философии. 1989. Ν?12.

Раныо заревой. M. t 1975; Железная мистерия/Предисл. и примеч. Б. Грушевского. М.. 1990; Русские боги: Стихотворения и поэмы/Сост. и подг. текста Λ.Λ. Андреевой; Предисл. М. Дудина; Послесловие и примеч. Б. Романова. М.. 1989; Роза Мира. Метафилософия истории. М., 1991; Новейший Плутарх. Иллюстрированный бирфафичеасий аюварь воображаемых знаменитых деятелей всех стран и времен στ А до Я. Основатель издания, главный редактор и иллюстратор Л Л. Раков. М., 1991.

Литература о нем: Померанц Г. Открытая дверь. Встречи с Достоевским. М„ 1990. С. 350—351, 357—361. Селиверстов В. Л. Д. Андреев и его «Роза Мира». Критические заметка/Начало. Журнал Института богословия и философии. СПб., 1994. С. 128— 135.

Глава «Князь Тьмы» из книги «Роза Мира» печатается по первому легальному изданию: Андреев ДЛ. Роза Мира. Метафилософия истории/Предисл. А. А. Андреевой. М., 1991. С261—269. Предварительные публикации книги см.: Андреев Даниил. Роза Мира и ее ближайшие задачи/Публ. А. А. Андреевой; Предисл. В. И. Грушецкого//Волросы философии. 1989. №12. С. 55—72.

В тексте Андреева фигурирует множество изобретенных им терминов. Некоторые из них пояснены в «Кратком словаре имен, терминов и названий, наиболее часто встречающихся в тексте» (см. источник — С. 273—275), откуда мы заимствуем их толкования, а некоторые ясны непосредственно из контекста.

Эразм любил многие вещи, которые любим и мы, поэзию и философию, книги и произведения искусства, языки и народы и, не противопоставляя их друг другу, все человечество… И лишь одну вещь на Земле он действительно ненавидел: фанатизм.

Стефан Цвейг. Эразм Роттердамский [381]

Затем я отправился в страну, о которой мне рассказывали, будто бы там не раздаются стоны бедных и поверженных жизнью. Там все силы отданы для того, чтобы зажечь свет истины, справедливости и разума. Там одержана победа над золотом, металлом Антихриста. Там к жизни каждого человека питают естественное уважение, и каждая жизнь священна.

И вот я пришел в столицу этой страны. Это древний город, прекрасный просторный город с сотнями старинных церквей. Когда смотришь на него сверху, то видны широкие, зеленого цвета купола, как громадные, разбросанные там и сям драгоценные камни. Кажется, что каждое столетие завещало этому городу свой драгоценный камень.

Я входил в церкви, увенчанные куполами, и видел: во многих из них перестали служить молебны, с колоколен сняли колокола, с внутренних стен и с куполов — кресты.

— Мы прикончили Бога, — говорил мне то один, то другой, — такое не всякому по силам. Мы отменили богатство, золото, царя, палачей, но не только. Мы дочиста вымели с небес всю ту нечисть, которая скопилась там на протяжении истории. Теперь земля чиста, а небеса пусты.

И действительно, они это сделали. Они вооружились двумя метлами, одну они взяли, чтобы вымести сор с земли, другую — чтобы навести чистоту на небе. Своим метлам они даже дали имена. Одну метлу назвали «революция», другой же метле дали имя «человеческий разум».

Но в стране оставалось еще много людей, которые были не согласны с метлами или по крайней мере с одной из них. Люди видели, что на земле становится чище, но видеть небеса они не могли и потому особенно не доверяли метле под названием «человеческий разум».

«Возможно, вы умеете пользоваться своим разумом лучше, чем мы своим, — говорили подметальщикам верующие. — Но разве вы не знаете, что кроме человеческого разума существует еще иной, божественный, и по сравнению с ним ваш собственный разум, сколь бы велик он ни был, так же бессилен, как и наш, скудный и жалкий. Вы верите, что вы знаете, мы же — просто верим».

«Допустим, этот высший божественный разум, о котором вы говорите, действительно существует, — возражали подметальщики. — Даже и тогда мы не должны были бы его признавать. Ибо, вспомните, не на этот ли непознаваемый божественный разум всегда ссылались наши общие угнетатели, не его ли именем они нас угнетали?»

«Да, это мы признаем, — сказали умнейшие из верующих. — То был грех угнетателей, дерзостно утверждавших, будто бы они одни знают намерения божественной воли, а мы — нет. Но пусть бы и было у них такое знание; ведь угнетение было бы тогда двойным грехом. Ибо, как ни мало нам известно, каждый верующий твердо знает одно: Бог не хочет угнетения. Мы сами виноваты, что поверили нашим угнетателям. Это наша вина, мы ее признаем. Ваша же вина — в отрицании того, о чем вы не можете сказать достоверно, существует оно или нет. Знаете ли вы, что было до вашего рождения и что будет после вашей смерти? Приходилось ли вам говорить с теми, кто уже умер, или с теми, кто еще не родился?»