Антихрист

И недостатки народа, и даже грубые пороки его могут пойти ему же косвенно впрок, служа к его исправлению, если только Господь от него не отступится скоро.

Чтобы русскому народу действительно пребыть надолго тем народом — «богоносцем», от которого ждал так много наш пламенный народолюбец Достоевский, — он должен быть ограничен, привинчен, отечески и совестливо стеснен. Не надо лишать его тех внешних ограничений и уз, которые так долго утверждали и воспитывали в нем смирение и покорность. Эти качества составляли его душевную красу и делали его истинно великим и примерным народом. Чтобы продолжать быть и для нас самих с этой стороны примером, он должен быть сызнова и мудро стеснен в своей свободе; удержан свыше на скользком пути эгалитарного своеволия. При меньшей свободе, при меньших порывах к равенству прав будет больше серьезности, а при большей серьезности будет гораздо больше и того истинного достоинства в смирении, которое его так красит.

Иначе через какие‑нибудь полвека, не более, он из народа — «богоносца» станет мало–помалу, и сам того не замечая, «народом–богоборцем», и даже скорее всякого другого народа, быть может. Ибо действительно он способен во всем доходить до крайностей… Евреи были гораздо более нас, в свое время, избранным народом, ибо они тогда были одни во всем мире, веровавшие в Единого Бога, и однако они же расЬяли на кресте Христа, Сына Божия, когда Он сошел к ним на землю.

Без строгих и стройных ограничений, без нового и твердого расслоения общества, без всех возможных настойчивых и неустанных попыток к восстановлению расшатанного сословного строя нашего — русское общество, и без того довольно эгалитарное по привычкам, помчится еще быстрее всякого другого по смертному пути всесмешения и — кто знает? — подобно евреям, не ожидавшим, что из недр их выйдет Учитель Новой Веры, — и мы, неожиданно, лет через 100 каких‑нибудь, из наших государственных недр, сперва бессословных, а потом бесцерковных или уже слабоцерковных, — родим того самого антихриста [133], о котором говорит еп. Феофан вместе с другими духовными писателями. Не надо забывать, что антихрист должен быть еврей, что нигде нет такого множества евреев, как в России, и что до сих пор еще не замолкли у нас многие даже и русские голоса, желающие смешать с нами евреев посредством убийственной для нас равноправности. Покойный Аксаков тоже находил, что тот, кто способствует равноправности евреев в России, уготовляет путь антихристу. Я сам слышал от него эти слова.

Замедление всеобщего предсмертного анархического и безбожного уравнения, по мнению еп. Феофана, необходимо для задержания прихода антихриста.

Для замедления всеобщего уравнения и всеобщей анархии необходим могучий Царь. Для того чтобы Царь был силен, то есть и страшен, и любим, — необходима прочность строя, меньшая переменчивость и подвижность его, необходима устойчивость психических навыков у миллионов подданных его. Для устойчивости этих психических навыков необходимы сословия и крепкие общины.

Честь же и слава тем немногим «бодрым» людям, которые, подобно покойным гр. Толстому и Алексею Пазу хину, не «отчаялись в спасении отчизны» и сделали первые попытки, первые смелые шаги на пути нового органического и целительного расслоения нашего общественного материала. Плоды попыток этих еще зелены, самые попытки еще недостаточно, быть может, глубоки и решительны: но пять каких‑нибудь лет для государства — немного времени. Будем ждать и надеяться…

В наше время одно уже решение вступить на подобный путь есть само по себе великое решение!

Слава Толстому! Слава Пазухину! Не их будет вина, если то доброе семя, которое они так честно и смело сеяли, не взойдет как следует и не даст хорошей жатвы русским людям XX века. Не правительственные деятели, нам современные, будут виною этого бесплодия, а те земские сословия наши, о которых идет здесь главная речь, дворянство, если оно окажется недостойным стать опорой царской власти, крестьянство, если оно до того уже развращено недавней полусвободой своей, что не сумеет ни стать хозяйственно на ноги, ни политически терпеливо понести более строгое и спасительное подчинение дворянам, даже и плохим.

Константин Николаевич Леонтьев (1831—1891) — русский мыслитель, публицист, литературный критик. Родился в семье помещика, в имении Кудиново Калужской губернии. Окончил медицинский факультет Московского университета. Как военный врач участвовал в войне 1854—1856 гг.

Служил по дипломатической части на Ближнем Востоке, в Турции, с 1863 по 1873 г. После пережитого религиозного кризиса вышел в отставку, жил в монастыре на Афоне, затем вернулся в Россию, в свою деревню. С 1879 г. — помощник редактора «Варшавского дневника», с 1880 — цензор Московского цензурного комитета. С вторичным уходом в отставку (1887) переехал в Оптину пустынь, принял монашеский постриг с именем Климента, затем переехал в Сергиев Посад (1891), где и умер. Печатался с 1854 г. Первая пьеса («Женитьба по любви») одобрена Тургеневым. Написал повести «Благодарность» (1854), «Лето на хуторе» (1855), романы «Подлипки» (1861), «В своем краю» (1864). В 1876 г. вышел трехтомник рассказов — «Из жизни христиан в Турции». Основной философский труд — сборник статей «Восток, Россия и Славянство» (Т. 1 — 2. 1885—1886). В характеристике, данной B. C. Соловьевым Леонтьеву в статье о нем для Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона, подчеркнуто, что «достойными охранения» Леонтьев «считал главным образом: 1) реально–мистическое, строго церковное и монашеское христианство византийского и отчасти римского типа; 2) крепкую, сосредоточенную монархическую государственность и 3) красоту жизни в самобытных национальных формах» (Соловьев B. C. Леонтьев/Соловьев B. C. Соч.: В 2 т. 2–е изд., М,, 1990. Т. 2. С. 415).

Сочинения: Собрание сочинений: В 9 т. М., 1912—1914; Моя литературная судьба. Автобиография//Литературное наследство. М., 1935. Т. 22—24. (есть отдельное издание: М., 1991); О всемирной любви, по поводу речи Ф. М. Достоевского на Пушкинском празднике (1880)//Творчество Достоевского в русской мысли 1881—1931 годов. М., 1990.

Египетский голубь; Роман, повести, воспоминания. М., 1991. Записки отшельника. М.. 1992; Избранные письма. 1845—1891. СПб.. 1993.

Литература о нем. Розанов В. В. Эстетическое понимание истории//Русский вестник. 1892; №1; Агеев К. Христианство и его отношение к благоустроению земной жизни. Опыт критического изучения и богословской оценки раскрытого К. Н. Леонтьевым понимания христианства. Киев. 1909; Франк С. Л. Мировоззрение К. Леонтьева//Философия и жизнь. Этюды и наброски по философии культуры. СПб., 1910; Памяти К. Н. Леонтьева. СПб., 1911; Гршрцов Б. Судьба К. Н. Леонтьева//Русская мысль. 1913. № 1,2,4; Закрхевский А. К Одинокий мыслитель. Киев, 1916; Булгаков С. Н. Победитель — Побежденный (Судьба К. Н. Леонтьева) IIБулгаков С. Н. Тихие думы. Μ., 1918; Бердяев Н. А. Константин Леонтьев. Париж. 1926; Трубецкой С. Н. Разочарованный славянофил//Вестник Европы. 1892. №10; Гайденко П. П. Наперекор историческому процессу (К. Леонтьев — литературный критик)//Вопросы литературы. 1974. №5; Бочаров С. Г. «Эстетическое охранение» в литературной критике (Константин Леонтьев о русской литературе)//Контекст-1977. М., 1978 С. 142—192; Лияиявяли Н. В. Религиозно–философская концепция К. Н. Леонтьева//Религиозно–идеалистическая философия в России XIX— нач. XX в. (критический анализ). М., 1989. С. 55—70; Тезисы Всесоюзного семинара, посвященного творчеству Константина Николаевича Леонтьева (1831—1891). Калуга, 1991; А. А. Корольков. Пророчества Константина Леонтьева. СПб., 1991; Сивак Аф. Константин Леонтьев. Л., 1991; Начала. 1992. №2 (большая часть номера посвящена К. Леонтьеву).