Апокрифы древних христиан

Климент Римский, по церковному преданию, был одним из первых римских епископов (конец I в.); ему приписывается Послание к Коринфянам, связанное с резким внутренним конфликтом среди коринфских христиан между молодыми и старейшими членами общины. В письме имя автора не названо, но по достаточно древней традиции его приписывали Клименту. В Послании Варнавы утверждается противопоставление иудаизма христианству («Не Израиль, а христианство наследует завет»), т. е. развиваются идеи паулинизма. Церковь называет и того и другого «мужами апостольскими», но в окончательный текст канона их произведения не были включены, возможно из–за сомнительности авторства.

Евсевий приводит слова александрийского епископа Дионисия, который не признавал, что автор Апокалипсиса и Евангелия от Иоанна — одно и то же лицо: «Из духа того и другого, из образа речи… я заключаю, что писатель их не один и тот же» (НЕ. VII. 25).

О рукописных сводах Нового завета см.: Козаржевский А. Ч. Указ. соч. С. 19– 25.

Первоначально слово «ортодоксы» употреблялось христианскими писателями (Климент Александрийский) для обозначения людей чистой веры. В 325 г. на Никейском соборе большинством епископов был принят христианский символ веры, арианство было осуждено. Единая церковная организация стала называться католической (всеобщей) ортодоксальной (православной) церковью, хотя фактически расхождения между западными и восточными христианами оставались.

Это произведение в переводе на русский язык опубликовано в книге: От берегов Босфора до Евфрата / Сост. С. С. Аверинцев. М., 1987.

Правда, выражение «вернуться к Истине» могло быть истолковано в гностическом духе (среди коптских рукописей найдено Евангелие Истины), но более близкая параллель содержится в Евангелии от Иоанна ( 4. 23). Для раннего христианства вообще характерно отсутствие строгих теологических конструкций; одни и те же понятия (вернее, образы–символы), такие, как Истина, «дух», «сила», воспринимались разными читателями и слушателями по–разному.

По вопросу о сроках второго пришествия среди христиан, по–видимому, шла острая полемика: так, во Втором послании Петра говорится о людях, «наглых ругателях», которые сомневаются в возможности пришествия, ибо оно не наступает. Автор отвечает им: «Не медлит Господь исполнением обетования, как некоторые почитают то медленней; но долготерпит нас, не желая, чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию» ( 3. 9).

В канонических евангелиях нет упоминания Иисуса в «образе раба».

Ср. логий, сохранившийся в греческом варианте на папирусе из Оксиринха, а в коптском — в Евангелии от Фомы: «Говорит

Иисус. Если вы не отречетесь от мира, не обретете царства божия; если вы не будете соблюдать субботу, не увидите Отца».

В том же Евангелии от Луки Иисус, оправдывая своих спутников, срывавших в субботу колосья, сказал: «…Сын Человеческий есть господин и субботы» ( 6. 5).

Apocryfi Novego Testamento. Lublin, 1980. P. 96.

Речь идет о горе около Самарии, которую считали священной самаритяне, не признававшие Иерусалимского храма; в свою очередь иудеи не считали самаритян единоверцами.

См.: Амусин И. Д. Кумранская община. М., 1983. С. 143.

В новозаветных текстах, при всей очевидной близости учения первых христиан к кумранитам, видна полемика между последователями Иисуса и кумранскими ессеями и по другим вопросам. Наиболее яркий пример этой полемики — выступление против замкнутости кумранитов. «Для того ли приносится свеча, чтобы поставить ее под сосуд или под кровать?» (Мк. 4. 21; ср.: Евангелие от Фомы. 38).

Bell H. I. Recent Discoveries of Biblical Papyri. Oxford, 1937. P. 20.

Белл решительно возражает против теологов, которые считали папирусный фрагмент составленным на основании четырех нс/возаветных евангелий (Ibid. P. 17–18).

Roberts G. H. An Unpublished Fragment of the Fourth Gospel in John Rylands Library. Manchester, 1935.

Большинство речений, сохранившихся в произведениях христианских писателей, собраны в книге: Preuschen E. Antilegomena. Giszen, 1905. S. 27– 30.

Описание второго пришествия у Павла имеет некоторую параллель с Евангелием от Матфея: «И пошлет ангелов своих с трубою громогласною, и соберут избранных Его от четырех ветров, от края небес до края их ( 24. 31). Однако сопоставление обоих мест ясно показывает, что в Первом послании к Фессалоникийцам использована иная традиция, возможно, устная, созданная первыми христианами, ждавшими пришествия Христа при своей жизни. Эти «слова господни», как и следующее речение из Послания к Эфссянам, отражают апокалиптические рассказы, распространенные в среде иудео–христиан (ср.: Апокалипсис Иоанна).

Это речение, вероятно, представляет собой один из вариантов наставлений, которые у Матфея и Луки были объединены в проповедь (Нагорная проповедь), но первоначально представляли собой изолированные речения от имени Иисуса (ср.: Лк. 6. 38 — «Давайте и дастся вам…»).

Логий назван по месту хранения; он разобран подробно в книге: Helzle E. Der Schluss des Markusevangeliums (Mk. 16. 9–20) und Freer Logion (Mk. 16. 14). Tubingen, 1959. Слова апостолов из этого отрывка приведены у Иеронима (Contra Pelagium. II. 15). По–видимому, здесь отражена достаточно древняя традиция, но не исключено, что последних фраз коснулась рука редактора (переписчика) — гностика (идея возвращения к Истине). Возможно, приведенный отрывок входил в один из вариантов Евангелия от Марка, о которых писал Климент Александрийский.

Речение имеет параллель в Евангелии от Фомы из Наг–Хаммади, в котором оно дано более развернуто: «…я пришел бросить на землю разделения, огонь, меч, войну…» (17). Это речение восходит к традиции о Страшном суде.

Речение связано с требованием активного преодоления испытаний и искушений. Отказ от соблазнов, преодоление искушений — таковы условия спасения, которые выдвигали первые христианские группы, требовавшие проявления особой стойкости в отношении с миром.

Отзвуки одиночества Иисуса даже, среди его учеников, о котором здесь идет речь, содержатся в евангельских рассказах о пребывании Иисуса с апостолами на Масличной горе, когда апостолы заснули, невзирая на его просьбы (см.: Мф. 26. 38–43).