Владимир Афанасьев - Ефросиния Московская. Крестный подвиг матери Русской земли

Отроку светлому – любящий взгляд.

Солнце сияет, старинные песни

Всюду раздольно звучат.

Белым лучом по граниту полоска:

Светит духовного сердца звезда,

Радостью светится в поле березка.

Сергий пришел навсегда!

Народ всегда – и день и ночь

Идет к святыне чудотворной,

Везет старик калеку-дочь,

Идет монах в одежде черной,

Ведет себя сквозь стыд студент,

Грядет угрюмый диссидент,

Бредет турист или юрод —

Ведь верит все-таки парод!

Преподобный отче Сергие, прости нас,

Что мы молим каждый за себя,

В лучшем случае, за дочь или за сына,

В лучшем случае, скорбя или любя…

Преподобный отче Сергие, в Россию

Высадился новый легион —

Нам не распознать, наш дух бессилен,

Без конвоя нас ведут в полон.

Затяну потуже древний пояс,

На котором вещие слова.

Отче Сергие! Живая наша помощь!

Собери нас силою родства.

1984 г.

Когда все на свете тебе надоест,

Неведомый гул нарастает окрест —

То сила земная.

Деревья трясутся, и меркнет луна,

И раму выносит крестом из окна,

Поля осеняя.

Земли не касаясь, с звездой наравне

Проносится всадник на белом коне,

А слева и справа

Погибшие рати несутся за ним,

И вороны-волки, и клочья, и дым —

Вся вечная слава.

Как филины, ухают дыры от ран,

В дубах застревают огонь и туман

Затекшего следа.

Глядит его лик на восток и закат,

Гремит его глас, как громовый раскат:

«Победа! Победа!»

Храни тебя чет, коли ты не свернул

В терновник, заслышав неистовый гул.

Храни тебя нечет!

Уйдешь от подковы, копыто найдет,

Угнешься от ворона, волк разорвет,

А буря размечет.

Но если ты кликнешь на все голоса:

«Победа! Победа!» – замрут небеса

От вещего слова.

На полном скаку остановится конь,

Копыта низринут туманный огонь —

То пыль с Куликова!

В туманном огне не видать ничего,

Но вороны-волки пронижут его

За поясом пояс.

Пустые разводы забрезжат в пыли

Славянским письмом от небес до земли…

Читай эту повесть!

Ни рано ни поздно приходит герой.

До срока рождается только святой —

Об этом недаром

Седое сказанье живет испокон…

Кирилл и Мария попали в полон

К поганым татарам.

Боярин, ты руку в Орду запустил,

И темник такого тебе не простил

И молвил сурово:

– Мне снилось пустое виденье души,

Что ты – моя гибель… Теперь откажи

Последнее слово!

– Зреть сына хочу перед смертию я!

– Твой сын не родился, но воля твоя.

Эй, ляхи-ливонцы!

Вы скорые слуги. Зовите народ.

Из тяжкой боярыни вырежьте плод.

Доспеет на солнце.

Его он увидит, и я посмотрю…

Никак, это сын? Он похож на зарю

И славу Батыя!..

Так Сергий возник дорассветным плодом

Народного духа… Что вышло потом,

То помнит Россия!

Сажусь на коня вороного —

Проносится тысяча лет.

Копыт не догонят подковы,

Луна не настигнет рассвет.

Сокрыты святые обеты

Земным и небесным холмом.

Но рваное знамя победы

Я вынес на теле моем.

Я вынес пути и печали,

Чтоб поздние дети могли

Латать им великие дали

И дыры российской земли.

Противу Москвы и славянских кровей

На полную грудь рокотал Челубей,

Носясь среди мрака,

И так заливался: – Мне равного нет!

– Прости меня, Боже, – сказал Пересвет, —

Он брешет, собака!

Взошел на коня и ударил коня,

Стремнину копья на зарю накреня,

Как вылитый витязь!

Молитесь, родные, по белым церквам.

Все навье проснулось и бьет по глазам.

Он скачет. Молитесь!

Все навье проснулось – и пылью и мглой

Повыело очи. Он скачет слепой!

Но бог не оставил.

В руке Пересвета прозрело копье:

Всевидящий глаз озарил острие

И волю направил.

Глядели две рати, леса и холмы,

Как мчались навстречу две пыли, две тьмы,

Две молнии света —

И сшиблись… Удар досягнул до луны!

И вышло, блистая, из вражьей спины

Копье Пересвета.

Задумались кони… Забыт Челубей.

Немало покрыто великих скорбей

Морщинистой сетью.

Над русскою славой кружит воронье.

Но память мою направляет копье

И зрит сквозь столетья.

А

Алексеевский монастырь, на Красносельской улице, первоначально основан был в 1360 году Святителем Алексием митрополитом Московским; раньше он находился на месте, где стоит нынешний храм Христа Спасителя, а в 1837 году переведен на Красносельскую улицу. Главный храм в честь Воздвижения Честного и Животворящего Креста; другая церковь Алексия человека Божия.