Н. И. Сагарда - Лекции по патрологии I—IV века

Учение св. Иринея о человеке. Гностики особенно настойчиво стремились к разрешению вопроса, откуда зло в мире, и в отношении к человеку дуалистический принцип проявили в разделении людей на духовных и материальных от природы. Св. Ириней учит, что добро и зло в человеке объясняется не различными естественными задатками. Если бы зло было в человеке от природы (φύσ€ΐ), то невозможна была бы нравственная оценка (IV, 37.2). Начало зла — в свободной воле человека и в грехопадении прародителей. Бог изначала сотворил человека свободным, имеющим власть исполнять волю Божию добровольно, а не по принуждению (IV, 37.1, 3; 4.3). Как существо сотворенное, человек не мог быть совершенным с самого начала своего бытия: послушанием он должен был приблизиться к своему Творцу и мало-помалу достигать совершенства и нетления (IV, 38.1—3). Человек не мог сделаться бессмертным прежде, чем он сделался праведным (IV, 39.1—2; 38.4). Непослушание приносит смерть (V, 23.1), в то время как послушание дает бессмертие (IV, 38.3[; 15.2]). Поэтому добрые бессмертны, а злые сами лишают себя бессмертия (IV, 39). В Адаме, преступившем заповедь, все человеческое явилось непослушным, и в нем оно подпало греху и смерти (III, 23.[1-]3; V, [1.3;] 12.3).

История спасения человечества. Милосердуя о человеке, Бог изгнал его из рая, чтобы он не оставался навсегда грешником и чтобы грех его не был бессмертен и зло — бесконечно и неисцелимо. Он задержал грех, полагая смерть и прекращая грех и делая ему конец через разрушение плоти, которая должна быть в земле, чтобы человек, некогда переставая жить для греха и умирая ему, начал жить для Бога (III, 23.6). Бог от начала подготавливал спасение человека и последовательно и преемственно дал ему четыре завета: от Адама до Ноя, от Ноя до Моисея, законодательство при Моисее и завет Господа, обновляющий человека и как бы на крыльях возносящий и поднимающий людей в Царство Небесное (III, 11.8; cf. IV, 9.3). Хотя первые два завета содержали только естественные заповеди, но исполнявшие их были оправданы (IV, 13.1; cf. 15.1; 16.3). Третий был законом рабства, но рабства Богу, и вел ко Христу (IV, 15; 12.5). Евангелие есть закон любви и свободы (IV, 12.2, 5; 13.2). Последний завет относится к предыдущему, как дело к пустым речам, праведное настроение к внешней деятельности (IV, 28.2; 13.1-3), как исполнение к пророчеству, жатва к посеву (IV, 34.1; 11.3—4; 16.1; 25.3). Если Ветхий Завет предназначен был для одного народа, to Новый — для всего человечества (IV, 9.2). В Новом Завете увеличились требования относительно образа жизни, увеличились наказания тем, которые не веруют слову Божию, но вместе с тем увеличилась благодать и радость (IV, 11.3; 28.3).

Христология св. Иринея. Новый Завет дан Иисусом Христом. Он есть Искупитель, как св. Ириней настойчиво повторяет, не отличен от творческого Слова: Иисус Христос есть воплотившееся Слово (III, 16.6; cf. 9.3; 16.7—9). «Бывшее в начале у Бога, Слово, Которым все создано, Которое также всегда присуще было роду человеческому, в последние времена, согласно с временем, предопределенным Отцом, соединилось со Своим созданием и сделалось человеком, могущим страдать» (III, 18.1). «Единородное Слово Божие, всегда присущее человечеству, соединилось со Своим созданием по воле Отца и сделалось плотью, и есть именно Иисус Христос Господь наш, Который и пострадал за нас, и воскрес ради нас, и опять имеет прийти во славе Отца, чтобы воскресить всякую плоть и явить [спасение и показать] [633]правило суда праведного всем, сотворенным Им... Невидимый сделался видимым, необъемлемый сделался объемлемым, чуждый страдания — страждущим» (III, 16.6). Св. Ириней, как видно, особенное ударение полагает на том, что Логос, или Сын Божий, действительно соделался человеком. Но решительнее всего св. Ириней восстает против гностического разделения Слова и человека Иисуса, — ложно утверждают еретики, что Иисус, родившийся от Марии, иной, чем Христос, Который сошел свыше: «Мы не должны думать, что один был Иисус, а другой Христос, но должны признавать одного и того же» (III, 16.2). И при крещении не Христос сходил на Иисуса, — и не иной есть Христос, а другой Иисус, но Слово Божие, Спаситель всех, Владыка неба и земли, Который есть Иисус, принявший плоть и помазанный от Отца Духом, стал Иисусом Христом (III, 9.3; cf. 11.3, 7; 12.7; 16.8; 17.4). Воплощение Сына Божия было действительным: плоть и кровь Его были реальными (III, 18.6—7; 22.1—2); по плоти Он был наш брат, нашего рода, образован из той же материи, как и мы (V, 14.3; 13.3; III, 22.2). Рождение Слова, вечного Сына Божия, от Марии было девственным (III, 22.1,4). Вочеловечение Его простирается не только на тело, но и на душу (III, [22.1]; IV, 6.7; Demonstr. 32 sq.; 36; 37; 40; 53; 92). Вочеловечившись, Христос прошел все человеческое бытие со всеми его возрастами и подверг Себя также и страданиям, чтобы по всему явиться совершенным Учителем (II, 22.4; III, 18.7; 17.4; 18.1, 6; 19.2; 22.2; V, 21.2).

Св. Ириней не объясняет, как совершилось единение Слова и человечества. Он обозначает его как commixtio [смешение], communio Dei et hominis [общение Бога и человека] (IV, 20.4), 'ένωσις του Λόγου του Θοϋ προς τδ πλάσμα αύτου [соединение Слова Божия со Своим созданием] (IV, 33.11; cf. III, 16.6; 19.1). Но он ясно утверждает и единство Лица, и двойство природы: «Он есть Слово Божие, Он — Единородный от Отца, Христос Иисус Господь наш» (III, 16.9; cf. 19.2—3). «Само Слово [Божие] [634]воплотившееся было повешено на древе» (V, 18.1; cf. III, 9.3). С другой стороны, св. Ириней говорит, что Спаситель был истинно Бог и истинно человек, чтобы быть Посредником между небом и землей, чтобы победить демона и победить законно (III, 18.7). Он был человеком, чтобы быть искушаемым, Он был Словом, чтобы быть прославленным (III, 19.2-3; cf. 16.3).

Учение св. Иринея об искуплении. Цель воплощения Сына Божия св. Ириней определяет таким образом: «Для того Слово Божие сделалось человеком и Сын Божий — Сыном человеческим, чтобы (человек), соединившись с Сыном Божиим и получив усыновление, сделался сыном Божиим; ибо мы никак не могли бы получить нетление и бессмертие, если бы не были соединены с нетлением и бессмертием[. Но как мы могли бы соединиться с нетлением и бессмертием] [635], если бы наперед нетление и бессмертие не сделалось тем, что и мы, чтобы тленное поглощено было нетлением и смертное — бессмертием, дабы мы получили усыновление?» (III, 19.1). Сущность совершенного Христом искупления св. Ириней обозначает часто повторяющимся у него понятием άνακφαλοάωσις — «возглавление», основная мысль которого заключается в том, что Христос, как второй Адам, возглавил все человечество, повторив в истории Своей жизни все подробности жизни Адама, обычное течение жизни каждого из его потомков и историю человечества во всей ее совокупности. Он в Себе Самом объединяет все человечество, со включением и первого Адама, Своим Духом проникает и освящает его, Своей жизнью животворит, и через это разрешает древнее непослушание и упраздняет смерть (Demonstr. 37; 38). Положительная сторона άνακ€φαλοάωσις — сообщение новой жизни, отрицательная — разрушение древней. Но это «возглавление» возможно только потому, что Сын Божий принял природу первого Адама и сделался органической частью человечества. Когда новый Адам вошел в древнее человечество, Он, как новый родоначальник, сделался началом поколения живых, как первый Адам был родоначальником смертных. Такик образом, воплотившийся Сын Божий сделался новым главой человечества и восстановил все, что было потеряно в Адаме (III, 18.1; 21.10; V, 23.2). В воплощении человечество получает общение в бессмертии и нетлении Слова (III, 19.1; 18.7). Господь умилостивляет за нас Отца, против Которого мы согрешили, и Своим послушанием покрывает наше непослушание и дарует нам общение с нашим Творцом (V, 17.1). Могущественное Слово и человек истинный искупил нас Кровью Своей, Самого Себя дал в искупление за подвергшихся плену. Господь дал Свою душу за наши души и Свою плоть за плоти наши, и излил Духа Отца для воссоединения и общения Бога с человеком. Так и правда не была нарушена, и древнее создание Божие не погибло (V, 1.1; 2.1). Его смерть была искупительной жертвой за нас (IV, 5.4).