С. Н. Булгаков - Свет невечерний. Созерцания и умозрения

Несостоятельность этого утверждения доказал Д. Локк в полемике с Р. Филмером, автором трактата «Патриарх: защита естественной власти королей против неестественной свободы народа» (1680). Филмер, как и Булгаков, считал, что «Адам… и наследовавшие ему патриархи по праву отцовства обладали монархической властью над своими детьми» (см.: Локк Дж. Соч.: В 3 т. М., 1988. Т. 3. С. 140—261).

«Естественное право» — совокупность прав и ценностей, вытекающих из естественной природы человека и независимых от конкретных социальных условий. Теория «естественного права» возникла в античном мире, но наивысшее развитие получила в трудах философов–просветителей. «Положительное (или позитивное) право» — право, действующее в данной стране в данный момент и изменяющееся по воле законодателя в связи с переменами в жизни общества.

См.: Государство, 473 d–e и сл. (Платон. Соч. М., 1971. Т. 3. Ч. 1. С. 275—276).

Неточная цитата из Послания к Римлянам: «начальник… не напрасно носит меч» (13:4).

См.: Откр. 20:6.

Неточная цитата из Евангелия от Луки: «Царству Его не будет конца» (1:33).

Подробнее об отношении Булгакова к идее «Белого Царя» см. в его «Автобиографических заметках» (Париж, 1991), очерк «Пять лет. Агония».

Ошибочно приравнивать полномочия царской власти в области церковного управления папизму в качестве его разновидности — «цезарепапизма». За царской властью никогда не признавалась Церковью непогрешимость ни в политических, ни в церковных вопросах, ей принадлежали права лишь в области церковного управления, которые естественно вытекают из отношения царя к Церкви в ее земном, историческом теле, но совершенно не распространяются ни на вероучение, ни на иерархию как таковую. Поэтому цезарепапизм здесь мог являться лишь злоупотреблением, когда ложные притязания власти не встречали достаточного противодействия в народе церковном, а не нормой или правомерным актом.

Общество Иисуса (лат.) — орден иезуитов.

Любопытно, что наибольшую аналогию католичеству в этом отношении представляет ислам с его идеей теократического халифата, в котором глава государства является вместе с тем и наместником пророка и потому соединяет в себе полноту светской и духовной власти. — Не случайно, быть может, что в эпоху крестовых походов около Гроба Господня столкнулись два политических ислама, мусульманский и католический, которые одинаково обрушились на падавшую Византию.

Ср. мой очерк «Религия человекобожия у Л. Фейербаха» («Два града», т. I, а также и в отдельном издании).

Апокалипсическое выражение: «кто поклоняется зверю и образу его и принимает начертание на чело свое, или на руку свою» (Откр. 14:9).

К этому стану в последние годы литературно примкнул и Д. С. Мережковский125 [125 Имеется в виду «религия Третьего Завета» (или «религия Св. Духа»), которую пропагандировал Д. С. Мережковский, с точки зрения которого исторически христианство («Откровение Сына») является лишь преходящим ее «фазисом» (см.: Мережковский Д. С. Поли. собр. соч. М., 1914. Т. 14. С. 154).]

Термин древнегреческой философии, означающий «жизненный век», «вечность»; в иудео–христианской традиции означает «мир», но не в пространственном смысле (космос), а в историческом и временном аспекте («век», «эпоха»).

Глава эта находилась уже в корректуре, в то время как разразилась революция и совершилось падение русского самодержавия. Это событие сразу меняет перспективу и переносит нас в новую историческую (не апокалипсическун ли?) эпоху, открывается новый акт всемирно–исторической трагедии. И однако я оставляю эту главу почти без изменений в том виде, как она была написан, летом 1916 года. Теперь она была бы построена в иной тональности, но не изменилась бы по существу. Ибо как ни грандиозно это событие для России и для всего мира, но для проблемы власти и религиозных ее перспектив оно не имеет решающего значения. К тому же внутренне давно уже приходилось считаться с тяжелой болезнью русского самодержавия и перспективой возможного его исчезновения с исторического горизонта и своего рода «беспоповства» в иерархии власти.

Ввиду того что большая часть моих печатных работ и академических курсов так или иначе связана с вопросами общественности, я считаю себя вправе быть здесь особенно кратким и не повторять ранее уже сказанного. .Ср. мои книги: «От марксизма к идеализму», «Два града», «Философия хозяйства» и др.

Этому соответствует на языке позитивизма Grand etre О. Конта, истолкованное по–своему Вл. Соловьевым127 [127 См. прим. 52 к «Введению». Об отношении В. С. Соловьева к «позитивной религии» О. Конта см.: Соловьев В. С. Конт // Собр. соч. СПб., б/г. Т. X. С. 405–406.].

См.: Леонтьев К. Н. Наши новые христиане. Φ. Μ. Достоевский и гр. Лев Толстой. М., 1882. [См. Леонтьев К. Н. «О всемирной любви. Речь Ф.М.Достоевского на пушкинском празднике»]

1 Кор. 7:20.

Об отношении Булгакова к «христианскому социализму» см.: Акулинин В. Н. С. Н. Булгаков: вехи жизни и творчества // Булгаков С, Н. Христианский социализм. Новосибирск, 1991.

В очерке «Об упадке средневекового мировоззрения»; напротив, в «Трех разговорах» он освобождается от этой точки зрения, ибо героем гуманизма является у него здесь антихрист.

Переход в другое состояние (греч.)

Во время Преображения Иисуса Христа на Фаворской горе «одежды Его сделались… белыми, как снег» (Мк. 9:3). У ангела, возвестившего о воскресении Иисуса, «одежда его бела, как снег» (Мф. 28:3). О Фаворском свете см. прим. 44 к «Отделу первому».

См.: Откр. 20:6. Подробнее о символах Откровения Иоанна см.: Булгаков С. Н. Апокалипсис Иоанна (Опыт догматического истолкования). М., 1991.

Слова отца Паисия из романа Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы» (Ч. I. Кн. 2. Гл. V).

См.: Мф. 25:31—46.

О таком внутреннем рассечении человека говорит ап. Павел: «Строит ли кто на этом основании (которое есть Христос) из золота, серебра, драгоценных камней, дерева, сена, соломы, — каждого дело обнаружится, ибо день покажет, потому что в огне открывается, и огонь испытает дело каждого, каково оно есть. У кого дело, которое он строил, устоит, тот получит награду. А у кого дело сгорит, тот потерпит урон; впрочем сам спасется, но так, как бы из огня» (1 Кор. 3:12—15. Ср. 2 Кор. 5:1—4).