ДЕНЬ за ДНЕМ. Дневник православного священника

Не забудем, что во время полета нашего через земную жизнь эти Богом данные, часто еще слабые, крылья нуждаются в покрове, в укреплении и, главное, в очищении от земной пыли, от которой они тяжелеют. И тут является нам любовь Божия, подобно широким крыльям, распростертая над земными странниками. Под кров Всевышнего должны мы прибегать вновь и вновь, чтобы укрепиться для нового полета, и, расправляя крылья, всегда помнить, что они могут остаться поднятыми только Силой Божией.

Иисус Христос во время Своего одинокого скорбного пути на земле не мог с самого начала не чувствовать на Себе всей тяжести предстоящего Ему креста. Душа Его скорбела за бедное грешное человечество, которое Он шел искупить, и, будучи Сам всецело "Мужем скорбей" (Ис. 53, 3), Он жаждал сочувствия и нуждался в поддержке свыше. И вот, являются Ему два мужа из того мира, где они давно обитают во славе Отца Небесного. Посланные Богом, они беседовали с Иисусом о том, что ожидало Его впереди, и как бы соединяли в эту минуту небесное с земным! То были Моисей и Илия, посланные к Сыну Божию, чтобы подкрепить Его к скорбному часу на Голгофе, чтобы принести Ему сияние с неба перед шествием Его по омраченной грехом земной долине!

Не может ли это чудесное видение служить нам указанием того, что и в настоящее время Господь невидимо посылает к нам души дорогих отшедших наших близких для утешения и поддержки? Тайна эта великая нам не открыта, утверждать ее мы не смеем, но, опираясь на Евангельский пример, не можем ли мы в душе надеяться на такое общение с миром невидимым? Связь наша во Христе с миром невидимым не прерывается никогда: смерть не разрушает ничего духовного, она не в силах ослабить любовь: "Бог не есть Бог мертвых, но живых, у Него все живы" (Лк. 20, 38).

Как отрадно поразмыслить над тем, что изображало собою это чудное свидание на горе Фавор! Основывая Новый Завет в Своей Крови, Христос незадолго до смерти Своей беседует о предстоящем Своем страдании с двумя представителями ветхозаветного мира, который многие века чаял Его пришествия и предвозвещал Его искупительную жертву Древние уповали на Грядущего, мы уповаем на Пришедшего, и все единодушно, небесные и земные, славим чудное и преславное Его имя.

Как ясно отражается небо со всеми своими звездами, с глубокой своей синевой, как ярко блещут солнечные и лунные лучи на гладкой поверхности воды! Но стоит только налететь буре, как исчезает это небесное отражение: вода темнеет, вздымаются волны, камень и песок, раздраженная стихия пенится, ревет, разбиваясь о скалы и неся с собой разрушение и гибель.

Не то же ли самое происходит в душе человеческой, когда ею овладевают раздражение и злоба? Там, где должна бы сиять любовь, там, где могли бы обитать мир и тишина, вдруг нарушается гармония, сеется несогласие, наносятся раны, разрушается дружная, мирная жизнь!

Отчего может произойти такая буря в душе? Откуда идут эти тучи? Раздражение чаще всего является последствием себялюбия, гордости, властолюбия. Мы желаем, чтобы нам уступали, чтобы с нами все соглашались, ищем исполнения своей воли, потому каждое противоречие, малейшая неприятность возбуждают в нас раздражение, которое раздувается бесовской силой и овладевает нами, мутит нашу душу, навевает на нас целую бурю злобы и нетерпения.

Если бы мы были смиренны и кротки, ничего подобного не могло бы случиться! Господь, приглашая нас взять иго Его на себя, подает нам пример смирения и кротости, обещает нам, что иго это будет легко и бремя благо, и что мы обретем покой душам нашим. Учась у Господа, подражая Ему, воспринимая Его силу и идя по Его стопам, мы прежде всего должны смирить себя и укротить в себе всякую злобу Царствие Божие не может водвориться в раздраженной душе; в бурном дуновении нет Господа! Трудно бороться с душевной бурей: она часто налетает незаметно, и невооруженная заранее душа слабеет и поддается напору волн. Надо быть настороже и, если буря настигнет, сразу воззревать к Тому, Которого апостолы разбудили в настигаемой волнами лодке. "Встав, запретил ветру и морю, и сделалась великая тишина" (Мф. 8, 26).

Пусть же водворится в душе нашей Царствие Божие, и образ кроткого Спасителя да изобразится в ней!

Когда-то я прочел рассказ о посещении угольных копей. У самого отверстия в шахту, где все было покрыто густою черною пылью, вырос чистенький, белоснежный цветок, которого пыль не коснулась нисколько. Посетители копи смотрели с недоумением на этот цветок, не веря своим глазам, и не могли понять причину такого странного явления. Один из углекопов взял щепотку черной пыли и посыпал ею цветок; ни одна частица не пристала к нему, все само собою слетело, и белые лепестки, такие же чистые, по-прежнему выглядывали из окружающей их черной пыли. Оказывается, что самое свойство этих тоненьких лепестков таково, что к ним ничего постороннего не пристает.

"Весь мир лежит во зле" (1 Ин. 5, 19)! Мы вращаемся ежедневно среди греха и злобы, нравственная нечистота покрывает весь мир черной пылью, как густой завесой; она проникает повсюду и свирепствует с ужасающей силой. Но мы, верующие, призваны оставаться чистыми и среди всей этой грязи.

"Для чистых все чисто", — говорит апостол. Омытая Христом душа не должна касаться ничего нечистого; убеленная Господом и хранимая Им от греха, она должна, как тот цветок, оставаться чистою даже среди густого мрака мирского зла. Благодать Божия может совершить это чудо. Она может оградить душу человеческую от всякой нечистоты, соблюсти ее чистою, нетронутою среди греховного, порочного мира и не допустить над нею власти тьмы. Милостию Божие пусть ничто нечистое не коснется нас, и да будет одеяние души нашей "во всякое время светло" (Еккл. 9, 8).

Кто может измерить всю бездну страдания, вызвавшую этот вопль нашего Божественного Спасителя?

Сошедший на землю, чтобы принести величайшую жертву искупления — для спасения рода человеческого, Он скорбел при приближении часа этой жертвы. И тогда Он, Богочеловек, несший страдания всего человечества, воззвал к Отцу Небесному, умоляя Его об избавлении от этой чаши страданий. Но прибавил те слова, которые должны быть основой каждой нашей мысли, каждого чувства: "Не моя воля, но Твоя да будет".

Когда нам кажется, что мы готовы на любую жертву, кроме именно той, которая в эту минуту нужна Господу, когда мы всеми силами души взываем к Нему о пощаде, — все же сильнее всего должно быть в нас чувство: Его воля, а не наша да будет! Господь не запрещает нам молиться во время тяжких испытаний, напротив, Он Сам дал нам образ молитвы и Своим Божественным примером указал нам, как можно и должно молиться. Но в нас не должно возникать чувства горечи или смущения тогда, когда наша молитва остается как бы без ответа. Вспомним, что даже молитва Самого Христа, излившаяся из Его страждущего сердца, не была исполнена: чаша не миновала Его! Как же можем мы, смертные, грешные существа, удивляться тому, что наши молитвы остаются часто, по-видимому, без ответа. Будем молиться непрестанно, но и непрестанно повторять с полною верою, упованием и покорностью: "Господи! да будет воля Твоя!"