ДЕНЬ за ДНЕМ. Дневник православного священника

Будем же и мы в полном смирении молиться с тою силою, которою берется Царство Небесное, "ибо употребляющие усилие восхищают его" (Мф. 11, 12), будем настоять в молитве, пока не надвинется над нами облако и не польется обильно дождь благодати на нашу иссохшую землю. И бедное человеческое сердце, и целая несчастная страна бывают подобны земле засохшей, бесплодной, по-видимому, безнадежно погибшей. Но "небо дало дождь, и земля произрастила плод свой", когда "человек, подобный нам", обратился к Господу, когда он горел любовью и верою к Нему, когда он неотступно требовал исполнения своей молитвы!

Не забудем же это, научимся молиться, как Илия. И в ответ на усиленную молитву самое сухое сердце, самая бесплодная почва, орошенная свыше потоком благодати, возродится к новой жизни и принесет плод сторицею.

Слово Божие должно обитать и расти в нашем сердце, только тогда нам будет возможно приносить пользу и помогать окружающим. Когда мы всецело проникнемся словом Божиим, оно смягчит наше сердце, укротит наш нрав, успокоит наши мятежные мысли и исполнит нас любовью, которая будет отражаться в каждом нашем слове и действии.

Всего более мы нуждаемся в охранении уст наших. Забывая о последствиях наших речей, как легко, как неудержимо роняем мы необдуманное слово, которое может оскорбить, уязвить или вообще принести вред нашим ближним.

Дар выражаться по-христиански для многих кажется недостижим. Даже с лучшими намерениями мы часто неосторожно касаемся открытой раны и причиняем боль там, где хотели принести утешение. Мы должны молиться непрестанно, чтобы язык наш был в подчинении у Господа, молиться, чтобы в трудные минуты Святый Дух научил нас, что должно говорить (Лк. 12, 12). И тогда наши речи смогут действовать благотворно. Наша жизнь никогда не будет бесполезна, если мы научимся служить Христу в наших речах и употреблять во славу Его чудный дар слова.

Куда нам идти в нашей скорби? Нет человека, который бы не испытал горя, поэтому и вопрос этот касается каждого. Господь и Учитель наш, за Которым мы хотим следовать, указал нам путь к убежищу во время скорби: "и находясь в борении, прилежнее молился" (Лк. 22, 44). Подойдя мысленно к саду Гефсиманскому, научимся от Него этой молитве. Великая скорбь посетила Его, и Он молил Отца о миновании этой скорби. Пример Спасителя дает нам право молиться, чтобы Господь избавил нас от горя или грозящей нам опасности.

Но молитва Сына Божия была неразрывно связана с чувством совершенной покорности воле Отца: "Не Моя воля, но Твоя да будет" (Лк. 22, 42). Молитва истинная, молитва, угодная Богу, должна быть всегда проникнута таким же духом.

Мы не знаем, что для нас лучше. Мы не знаем, какую пользу наше горе может принести нам или другим, не знаем, чего бы мы лишились, если бы это горе нас миновало. Поэтому предоставим все Ему: "Не моя воля, но Твоя да будет".

Молитва Спасителя не осталась без ответа. Он получил подкрепление и помощь. Хотя горькая чаша не миновала Его, хотя Он должен был испить ее до последней капли, однако ответ явился другим образом. Молитва подкрепила Божественного Страдальца и дала Ему силу принять на Себя тяжелый крест и нести его до конца. Не лучший ли это ответ на всякую скорбь?

Три раза Спаситель удалялся в глубину Гефсиманского сада, и с каждым разом смертельная тоска Его уменьшалась, и наконец борьба окончилась, Он одержал победу, и полный мир водворился в душе Его.

Господь всегда отвечает на молитву. Ответ является или прямо, даруя нам то, о чем мы просим, или же выражается в возможности с покорностью и с радостью принять волю Божию. Уединяясь для молитвы, мы всегда найдем утешение и мир. В этом уединении нам явится Ангел Господень, укрепляющий нас в смертельной тоске, и мы получим силу вынести всякое испытание.

Наступающий новый год наводит обыкновенно на мысль о кратковременности всего земного. Мне кажется, однако, что это время года должно напоминать о том, что "никогда не перестает". Когда год уходит за годом в вечность, я не скорблю о том, что он уносит с собою, скорее поражаюсь тому, что он оставляет нам. Такое же впечатление, по-видимому, испытал ап. Павел. Для него естественно, что "пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится", но он поражен тем, что "любовь никогда не перестает", — торжествующая нота слышится в этом возгласе.

И мы, заканчивая этот год, постараемся вспомнить о всем том, чем мы обогатились в течение его не на время, а навсегда. Что же сказать о любви, которая никогда не стареет, которая не знает ни времени, ни пространства, которая по существу своему бесконечна, безгранична? Я бы сказал, что мысль о ней должна преобладать в нас при начале нового года.

Есть нечто в мироздании, над чем время не имеет власти: это человеческое сердце. Все остальное истощается, как бы изнашивается; способности слабеют, силы изменяют нам, память притупляется, но сердце остается неизменным — оно не должно утратить способности к любви, оно должно всегда оставаться широко открытым для всего высокого и прекрасного, для всякой нужды, для всякого горя. Сердце человеческое — это то растение, которое не гибнет от бури и непогоды, но зеленеет и цветет даже среди морозных снежных дней.

В нем звучит песнь любви и тогда, когда голос изменяет нам. Когда взор помрачен, ясный луч веры проникает в этот мрак и озаряет его. Не смотрите же на увядающие листья. Сердце ваше осталось юным вопреки протекшим годам.

Та вечная любовь Божия, пославшая радугу после потопа, не изменилась и до сего дня, взор Божественной любви не омрачился, силы ее не ослабели, небо и земля исчезнут, но любовь пребудет во веки.

Что там встретится со мною. Павел не имел ни малейшего понятия о том, что будет, какие опасности, неудачи, напасти, огорчения ожидали его, — он не мог предвидеть. Впереди была полная неизвестность, однако с обычным ему мужеством Павел говорит: "Иду в Иерусалим". Он был не из тех, которые уклоняются от своего долга, не зная, чего потребует от них этот долг.

Все мы точно так же стоим на пороге неиспытанной, неизвестной будущности; мы ничего перед собою не видим, мы только пытаемся со страхом и трепетом проникнуть в эту неизвестность.