Просите, и дано будет вам

С тех пор бабушка поправилась. Икону перенесли в церковь, и от нее стали совершаться чудеса.

Мать моя была благочестивая женщина и принимала к себе странников и странниц. Помню одного старца - батюшку с длинными седыми волосами, одетого в белый холщовый подрясник. За спиной он носил тяжелую сумку, как песком набитую, а в руке железный посох, такой тяжелый, что мы, дети, не могли поднять его.

Умер у нас отец, оставив мать с шестью малолетними детьми. Мать решила открыть белошвейную мастерскую, чтобы прокормить детей. Взяла денег в долг, накупила материала, наняла мастериц и у парадного входа повесила дощечку - вывеску о приеме заказов. Начала ждать заказчиков, а они и не идут. Месяц к концу подходит, жалованье мастерицам платить надо, а денег нет. Мать в отчаянье начала впадать.

Вдруг приходит тот странник. Мама со слезами рассказывает ему свое горе. "Не горюй, Ульянушка, - говорит странник, - я тебе дам великую помощницу, от заказов отбою не будет. Пошли со мною для помощи кого-либо".

Мама послала нашу няню, и они принесли большой Владимирский образ Божией Матери из кельи странника. Тот мало бывал в своей келье, а больше все ходил по святым местам.

Странник велел повесить этот образ в мастерской и чтобы перед ним горела неугасимая лампада.

Когда повесили образ и зажгли лампаду, мама собрала всех нас, детей. Странник-батюшка читал молитвы, и мы с ним долго молились. Мама молилась со слезами. Потом батюшка благословил всех нас, не велел маме отчаиваться и ушел.

И вдруг начались звонки от заказчиков. Звонок за звонком - до обеда двенадцать заказов приняли. А на другой день временно прекратили брать заказы: их набралось за один день на целый месяц. Потом пришлось даже расширять мастерскую.

Знала я одну семью, в которой была благочестивая мать и молодой сын-офицер. На службе он, забыв Бога, повел разгульную жизнь. Мать, сколько ни пыталась, не могла на него повлиять и лишь усердно молилась Божией Матери о спасении его души.

Умирая, она позвала к себе сына и просила дать ей слово исполнить ее последнюю волю. Сын согласился. Мать заповедала ему после ее похорон пойти в церковь и приложиться к чудотворному образу Царицы Небесной.

Как громом поразила сына эта просьба умирающей матери. При его тогдашней разгульной жизни и настроенности души исполнение этой просьбы казалось ему чем-то ужасным, так как вера в нем погасла еще не совсем и он понимал, что такое кощунство.

Мать умерла. Несмотря на глубину падения и ужас перед святыней, сын не считал возможным нарушить слово офицера и заставил себя пойти в церковь.

Словно буря поднялась в его душе, и чем ближе подходил он к церкви, тем труднее становилось ему идти. Но чувство долга, сохранившееся в нем, заставило его дойти до церкви. Он увидел ту икону Царицы Небесной, к которой он должен был приложиться. Пот выступил на его лице, и он не мог сдвинуться с места. С большим усилием сделал он шаг вперед и снова остановился. Расстояние до иконы в несколько шагов он преодолел лишь через час, и когда наконец, собрав остатки сил, он приложился к иконе, то тут же упал без чувств...

Когда пришел в себя, он был уже другим человеком. Как пелена спала с его глаз. Он увидел всю глубину своего падения и всю горечь, которую причинял матери.

Он совершенно изменил свою жизнь, стал посещать церковь и горячо молиться о прощении своих грехов и об упокоении души своей матери, молитвами которой была спасена его душа.

В одном из московских храмов служил священник. В его семье жила, как родная, благочестивая женщина Мария, приехавшая в Москву из деревни в 1936 году.

В тридцатые годы священник и его матушка вынуждены были выехать из Москвы на несколько лет. Вначале вернулась матушка. Надо было поступать на работу, а девочку не с кем было оставлять.

Незадолго перед этим Мария приехала в Москву и пошла в домработницы. Ей хотелось поступить в какую-либо благочестивую семью, чтобы там прослужить до конца дней своих.

Долго не удавалось это Марии. Однажды пришла она в одну из московских церквей, встала перед чудотворной иконой Божией Матери и стала слезно умолять устроить ее в благочестивую семью. При выходе из церкви незнакомая женщина остановила ее. Вид Ее поразил Марию...

Женщина сказала ей: "Иди завтра в церковь, подойти к священнику, когда он будет давать народу целовать крест. Попроси его устроить тебя, я сама позабочусь об этом".

Женщина исчезла, и Мария поняла, что перед ней была Сама Божия Матерь.

На другой день в ту же церковь пришла и матушка - супруга священника. В конце службы подойдя к батюшке, подававшему прихожанам крест, она попросила помочь найти домработницу, чтобы та присмотрела за малолетней дочкой во время ее отсутствия. Батюшка сказал, что у него на примете такой нет, и она отошла, чтобы приложиться к образу Божией Матери.

После нее к батюшке подходит Мария и просит устроить ее в благочестивую семью. Удивленный таким совпадением, священник сказал ей: "Вот, подойди к этой женщине, что стоит у иконы, она как раз ищет домработницу".

Так соединила навеки Сама Матерь Божия для совместного жительства Марию и семью священника.

Храм в Селенском под Клином закрыли перед войной, а тетя Поля оставалась его старостой. Во время войны власти хотели устроить склад в храме, а она не отдавала ключи. Тогда считали, что храм не приносит пользы и община должна платить налоги.

Что делала тетя Поля? У нее была корова. Она выращивала телят, продавала их, а деньги, вырученные от их продажи, вносила в счет налога за храм.

Однажды она продала бычка и приготовила деньги, чтобы налог заплатить. Ночью пришли к ней воры, набросились на нее и стали душить. Взмолилась она тогда: "Божия Матерь, помоги, помоги!" И вдруг где-то в доме ведра полетели. Грохот был страшный. Она подумала: может, кошка с чердака прыгнула, а у нее и кошки-то не было. Жулики бросили все и убежали... И налог она уплатила.

Был с ней еще такой случай. Был у нее бычок. А в то время проводили "контрактацию" скота и скот отбирали и угоняли куда-то. Дома ее не было, а бычок сорвался с привязи и ушел со стадом. Она очень долго плакала: "Теперь мне платить за храм нечем". А у нее и сапоги были худые, и дверь вся в щелях. Она сама зимой мерзла. "А я, - говорит, - приду домой, постучу палочкой по ножкам, ножки-то у меня и отойдут". Так вот, плакала она несколько дней. Вдруг - стук в окно. Подходит и видит: рука чья-то положила сверток, и голос чей-то сказал: "Возьми, раба Божия". И все исчезло. Развернула она сверток, а там - деньги. Ровно столько, чтобы налог заплатить.