Просите, и дано будет вам

Позже я был в Эльзасе и зашел познакомиться с ней, но ее не было тогда дома - она была за городом. Я познакомился с ее свекровью, старушкой большого христианского милосердия и сердечной чистоты.

Она рассказала мне следующее. Их семья из старого дворянского рода Эльзаса, протестантского вероисповедания. Надо сказать, в этой области Эльзаса селения смешанного вероисповедания: наполовину - католики, а наполовину - протестанты. Храм же у них общий, и в нем они совершают свои богослужения по очереди. В глубине - алтарь римский, со статуями и со всем надлежащим. А когда служат протестанты, задергивают католический алтарь занавесом, выкатывают свой стол на середину и молятся.

Недавно в Эльзасе среди протестантов началось движение в пользу почитания святых. Это произошло после знакомства с книгой Саббатье о католическом святом Франциске Ассизском. Сам протестант, он пленился образом жизни этого праведника, посетив Ассизи. Семья моих знакомых тоже была под впечатлением этой книги. Продолжая оставаться протестантами, они чувствовали, однако, неудовлетворенность. Они стремились к почитанию святых и к Таинствам. Когда пастор обучал их, они просили его не задергивать католический алтарь, чтобы хотя бы видеть статуи святых. Мысль их искала Истинной Церкви.

И вот однажды молодая женщина, будучи больной, сидела в саду и читала о жизни Франциска Ассизского. Сад был весь в цветах. Тишина деревенская... Читая книгу, она забылась в тонком сне. "Сама не знаю, как это было", - рассказывала она потом. - Идет ко мне сам Франциск, а с ним сгорбленный, весь сияющий старичок, как патриарх. Он был весь в белом. Я испугалась. А Франциск подходит совсем близко и говорит: "Дочь моя! Ты ищешь Истинную Церковь - она там, где он. Она все поддерживает, но ни от кого не просит поддержки".

Белый же старичок молчал и лишь одобрительно улыбался словам Франциска. Видение кончилось. Она как бы очнулась. А мысль подсказала ей почему-то: "Это связано с Русской Церковью". И мир сошел в ее душу.

После этого видения и было написано письмо, упомянутое вначале. Через два месяца я снова был у них, и на этот раз от нее самой узнал еще и следующее. Они приняли к себе русского работника. Желая узнать, хорошо ли он устроился, хозяйка зашла к нему и увидела на стене в углу иконку и узнала на ней того старца, которого она видела в легком сне вместе с Франциском. В удивлении и страхе она спросила: "Кто он, этот старичок?" "Преподобный Серафим, наш православный святой", - ответил ей работник. И только тогда она поняла смысл слов святого Франциска, что истина - в Православной Церкви.

У меня есть жизнеописание преподобного Серафима Саровского. Книгу я эту очень люблю. Я не только сама часто перечитывала ее, но и друзьям и знакомым давала почитать. Книга стала до того потрепанной, что я решила никому больше ее не давать.

Как-то пришел мой хороший знакомый. Увидел на полке книгу - и так неотступно принялся просить ее, что я не выдержала и отдала.

- Даю с условием, - сказала я, - чтобы вы никому ее больше не давали. Видите, какая потрепанная, и от переплета одни кусочки остались.

- Книгу буду читать сам и никому, ни одному человеку ее не покажу, - заверил меня мой друг, но... не сдержал данного слова.

Книгу увидела его соседка и так просила дать почитать о любимом святом, что он отдал ей, строго наказав:

- Ни одному человеку не давайте, а то, если книга пропадет, что хозяйке говорить буду?

Соседка и ее дочь с великой радостью читали книгу и не спешили с ней расстаться.

За дочкой соседки ухаживал молодой инженер и сделал ей наконец предложение. Девушке он, видимо, очень нравился, но она отказала:

- Я верующая, а ты даже некрещеный. Ты не пойдешь со мною венчаться, в церковь меня пускать не будешь, а когда родятся дети, не позволишь воспитать их так, как воспитывала меня мама. Не пойду за тебя, слишком взгляды у нас разные.

Получив отказ, молодой человек еще несколько раз принимался ее уговаривать, а потом, улучив время, когда девушка была на работе, пришел к ее матери и стал просить, чтобы она повлияла на дочь.

Мать девушки отнеслась к гостю хорошо, но уговаривать дочь отказалась. Видя, что он очень расстроен, она пригласила его выпить чаю и пошла на кухню приготовить все для этого нужное.

Пока она хлопотала, молодой человек сидел за столом и перелистывал лежавшее там жизнеописание преподобного. Когда же хозяйка села с ним за стол, он стал просить ее дать прочесть эту книгу. Никакие уговоры не действовали. Тогда, поблагодарив за чай и попрощавшись, он схватил книгу и выскочил за дверь, пообещав на ходу скоро вернуть ее.

Бедная женщина боялась попадаться на глаза моему другу, так как дни шли, а молодой человек не появлялся. Наконец она созналась в том, что произошло, и оба они с тоской думали о том, как быть.

Прошел месяц, другой. Настала пятая неделя Великого поста. Неожиданно молодой человек явился в дом любимой девушки.

- Дорогие мои, - радостно воскликнул он, - я теперь ваш, я вчера крестился, а сделал все это преподобный Серафим. Когда я у вас начал смотреть эту книгу, она меня так заинтересовала, что я не мог уже от нее оторваться. Потом мне захотелось узнать еще что-нибудь о вере, о Христе. Я начал читать, поверил и наконец крестился. А книга цела, вот она.

И он положил ее на стол. Книга была приведена в полный порядок и переплетена в дорогой и красивый переплет. В таком чудесном виде она и была возвращена мне. Я решила подарить ее жениху и невесте.

Одна пожилая инокиня из скита Серафимо-Дивеевского монастыря рассказала такой случай.

- Нет у нас транспорта, а зимой никто к нам не едет. Бывает, месяцами никакой попутки, все позаметает. Вот съели мы давно весь хлеб, едим одни сухарики, долго уже их едим. Я и говорю батюшке (они все преподобного Серафима называют "батюшка" или "батюшка Серафим"): "Батюшка Серафим, хоть бы хлебушка нам прислал, а то уже девочкам наскучили сухарики" (а у них в скиту почти все - очень молодые девчонки).

Через пару часов въезжает к ним машина, полная хлеба, вылезает из нее известный им человек из Дивеева - и прямо к этой инокине:

- Принимай, матушка, хлеб.

А сам волнуется, чуть руки не трясутся, и рассказывает:

- Еду я из Дивеева, везу хлеб в... (и называет другой скит). Вдруг голос: "Вези в... (называет их скит)".

Я спрашиваю шофера: "Слышал ли что-нибудь?" Он говорит: "Нет".

Через некоторое время голос повторил то же, но более строго. Тот опять к водителю машины: "Как же так, я слышу, а ты нет?"

Прошло еще немного времени. Батюшка Серафим уже совсем строго на него прикрикнул, так что тот сразу развернул водителя, и вот они здесь.

Не так давно у одной девочки (в том скиту при Серафимо-Дивеевском монастыре есть и девочки лет по десять-двенадцать) очень заболел зуб, вся щека распухла. А у нее было послушание прибираться в храме. Подметает она, в храме - никого, а зуб так болит, что голова разламывается, щека раздулась. От боли она даже села и заплакала. Вдруг выходит из алтаря какой-то дедушка, как на иконе, а одежда вся белая и сам весь светлый. Подошел и говорит: "Ты что это плачешь?" Она говорит: "Зубик болит". Он погладил ее по щеке и говорит: "Больше не будет болеть". И опять ушел в алтарь, прикрыв за собой дверь. Боль тут же прошла, как и не бывало. Девочка все рассказала.