Падмасамбхава - Тибетская книга мертвых

В Тибете известны многообразные формы погребения, включая мумификацию.

Символ попадания в неблагоприятное чрево, например, в чрево женщины очень низкого уровня развития.

Букв . «одновременно рожденный бог (или добрый дух-покровитель)» – олицетворение высшей, божественной природы человека. В Сиккиме его называют Лхакарчун – «маленький белый бог».

Букв . «одновременно рожденный демон (или злой дух-покровитель)» – олицетворение низшей, плотской природы человека. В Сиккиме его называют Дуднагчун – «маленький черный демон (мара)».

Эти муки символизируют угрызения совести умершего. Описанный здесь Суд – символ борьбы Доброго Духа со Злым, причем Судьей является сама совесть с ее строгой беспристрастностью и любовью к справедливости; Зеркалом – память. Сначала выступает одна – чисто человеческая – часть сознания умершего и пытается опровергнуть обвинения следующими неубедительными доводами: «В силу таких-то обстоятельств я вынужден был поступить так-то и так-то». Затем выступает другая часть сознания и говорит: «Ты руководствовался такими-то мотивами, твои поступки окрашены в черный цвет». Затем еще одна, сочувственно настроенная: «У меня есть то-то и то-то в оправдание, умерший заслуживает прощения на таких-то основаниях» и т. д. Так, по словам лам, совершается Страшный суд.

Это значит, что «астральному» телу (телу желаний) не страшны физические повреждения. «Меч проходит сквозь тело Бардо, как сквозь облако, не причиняя ему никакого вреда», – говорят ламы. Оно подобно телам, которые материализуют на спиритических сеансах медиумы и некроманты.

Боги Смерти – Яма-Раджа и его спутники, к которым относятся демоны-мучители. Последние (напоминающие Эвменид Эсхила) являются частью человеческого сознания. Согласно Абхидхамме южного буддизма существует разум ( санскр . чит; тиб . сэм) и побуждения разума ( санскр . читаврити; тиб . сэм-юн), они-то и есть демоны-мучители.

Тиб . Рагша-ланго; изображается с головой буйвола. Главное божество-хранитель Гелугпы (Секты Желтых Шапок). Чамьян Чигжэд – «Чамьяи ( санскр . Маньчжушри), Уничтожитель Бога Смерти» ( санскр . Ямантака) часто изображается с головой буйвола.

Тиб . Говонидку; санскр. Ади-Кайя – «Первое Тело»; синоним Дхарма-Кайи.

Благодаря постижению истинной природы сансарического бытия (все феномены которого лишены реальности), Будды (т. е. Совершенно Просветленные) коренным образом отличаются от остальных существ.

Букв . «Не наступит время, когда сможешь выбраться».

Буквальный перевод выражения, означающего, что лучи милосердия Ченрази погаснут.

Здесь выражена следующая мысль. Хотя все бедствия и злоключения обусловлены кармой, они играют роль своеобразных испытаний, которые благотворны для умершего; поэтому он должен воспринять их в образе своего божества-хранителя или Ченрази.

Называние имени, полученного при посвящении, способствует установлению оккультной связи между умершим и Царем Смерти, т. е. между человеческим и божественным в человеке. Сходным образом масоны узнают друг друга по тайному паролю.

Иными словами, пересиливает то хорошая карма, которая возносит умершего к духовным вершинам, то плохая, которая повергает его в состояние духовной депрессии. Карма до предела натягивает катапульту, потом ослабляет ее, снова натягивает и т. д.

Всякий раз, когда в жертву умершему приносится животное (которое впоследствии обычно используют в пищу), умершим, не способным избежать последствий кармы, овладевает страх. Он умоляет живых не делать этого, но те его не слышат, что может вызвать у него приступ гнева. Вместе с тем, гнева он должен любой ценой избежать, так как в мире Бардо он подобен тяжкой ноше, которая увлечет умершего в низшие области Ада.

Жертвоприношение животных как в Тибете, так и в Индии было известно задолго до возникновения буддизма, запрещающего этот обычай. Его пережитки сохранились в Тибете, хотя они, как видно из текста, не одобряются ламами. Жертвоприношение практикуется и в наше время, но довольно редко и к тому же отсталым населением отдаленных районов, которое является буддистским лишь номинально.

Не считая йогов и лам, стремящихся к высшему духовному совершенству (с которым употребление мяса в пищу несовместимо), тибетцы, как и кашмирские брахманы, оправдывают употребление мяса климатическими и экономическими доводами (именно поэтому индийские брахманы не признают их истинными брахманами). Тибет действительно беден зерном, овощами и фруктами, но эти оправдания представляют собой скорее бессознательную попытку замаскировать склонность к мясной диете, которая была унаследована у предков-кочевников. Даже на Цейлоне, где у буддистов нет особых причин нарушать заповедь, запрещающую убивать живых существ, употребление мяса резко возросло с приходом христианства, которое, в отличие от буддизма, не проповедует милосердного отношения к животным в качестве религиозного принципа: «О волах ли печется Бог?» (1 Кор. 9, 9). Однако на священной горе Цейлона Михинтале до сих пор стоит каменная плита, на которой вырублен древний закон, запрещающий (подобно законам Ашоки) умерщвление животных как для жертвоприношений, так и в пищу.

Эта мантра магическим образом преобразует принесенную в жертву пищу так, что она становится пригодной к употреблению умершим.

Способность предвидения включает: знание прошлого, настоящего и будущего, умение читать чужие мысли, ясное понимание своих собственных пределов и возможностей. Только высокоразвитые люди (например, адепты йоги) обладают способностью предвидения в полном объеме. Как видно из текста, в Бардо, благодаря освобождению от физического тела, этой способностью наделены все.

Т. е. испуг и страх, ошибки или небрежность со стороны любого участника погребальной церемонии.

В противоположность «черным обрядам» (таким как черная магия и колдовство).

Ср. отрывок из книги «Часы мудрости»: «Где теперь помощь друзей моих? Где благоволение родных и близких?»

См. выше.

Выражение «Чистота и Пустота», как видно из последующих наставлений, – синоним «Чистого Света» и «Чистого Света и Пустоты».

Этот процесс соответствует двум ступеням самадхи: ступени зрительных образов и ступени совершенства.