Андрей Капустин - Из Иерусалима. Статьи, очерки, корреспонденции. 1866–1891

С началом пения стихир хвалитных Патриарх вышел на некоторое время из церкви, между тем колокол еще раз стал сзывать верующих к литургии, и еще раз была сделана встреча Патриарху, прервавшая на несколько минут пение стихир. И опять стали выходить попарно из алтаря священники, для принятия благословения от Патриарха, обычным порядком. Когда они кончили свое дело, Патриарх сам сошел с кафедры на средину солеи и стал читать входные молитвы. Приложившись, по обыкновению, к местным иконам и благословив народ, он отошел в глубь церкви, где поставлено было для него кресло. Певцы запели великое славословие, а диаконы возгласили: священницы изыдите! Священники, уже успевшие облачиться, стали выходить из алтаря Царскими дверьми попарно, старшие вперед, каждый неся с собою на блюде или просто в руках какую-нибудь из принадлежностей патриаршего облачения. Нашему архимандриту досталось нести и держать патриаршие панагии с наперсным крестом. Чуть установились на свои места священнослужители, из Царских дверей вышли оба архиерея и взяли и себе у Его Блаженства благословение сказанным уже порядком. Патриарх не только давал им для лобзания свою руку, но и прямо благословлял их. Владыки ушли в алтарь облачаться, а среди церкви началось патриаршее облачение. Два диакона, стоя впереди, возглашали – один приличный стих псалма, а другой общее ко всем им заключение: всегда, ныне и присно… При сем я заметил, что слова Писания приводятся ими неизменно, например: да возрадуется душа моя, облече бо мя 100 и пр., зато вместо: священницы Твои облекутся, возглашено было: архиереи Твои 101 … Последний стих, при возложении митры, повторен был диаконами трижды. Между тем пение великого славословия было кончено. Пропет был и тропарь праздника. Тем утреня и завершилась.

Архидиакон, обратившись к алтарю, возгласил: архиереи изыдите. Оба архиерея, «в камилавках под крепом», каждый держа под мышкой свой служебник, вышли из Царских дверей, и, поклонившись слегка Патриарху, стали по сторонам его, в ряду священников, имея каждый позади себя кресло, как и Патриарх. Архидиакон, став перед Патриарха, произнес напряженным голосом: рече Господь: тако да просветится свет ваш и пр. Затем архиереи стали молиться. Наш архимандрит, еще раз взяв благословение у Патриарха (без земных поклонов), вошел Царскими вратами в алтарь.

Началась божественная литургия, около 4 1/2 часов утра. Первая екте-ния говорена была, естественно, по-гречески, вторая – по-славянски, третья – по-арабски. Во время антифонов архиереи садились, хотя и на самое малое время. На малом входе не было пето ни приидите поклонимся… ни Рождество Твое, Христе Боже наш…, а вместо того пропет был входной стих: Из чрева прежде денницы родих Тя и пр., к которому присоединен был обыкновенный припев: спаси ны, Сыне Божий, рождейся от Девы и пр. Так, мне сказали, надобно петь и на все Господские праздники, заменяя: Приидите поклонимся входным стихом. По окончании тропаря и кондака было обычное многолетствование Патриарха, возглашенное сперва в алтаре архиереями на арабском и на греческом языке, а потом в церкви архидиаконом и певцами, причем Его Блаженство величаем был «Блаженнейшим, Божественнейшим и Всесвятейшим». Помянуты были при сем поименно и прочие Восточные Патриархи архидиаконом.

Апостол читан был по-гречески, по-славянски и по-арабски. Чтение Евангелия имело пасхальную торжественность. Как в день светлого Воскресения Христова на литургии (по здешнему обычаю – на вечерне), оно читано было по отделам, оканчивавшимся словами: поклонимся ему… Вифлееме иудейстем… поклонюся ему… во страну свою… Первый читал у престола, обратившись лицом к народу Патриарх по-гречески. За ним, стоя в Царских вратах, наш архимандрит по-славянски. За ним, у патриаршего места, один из священников по-арабски. Потом, у наместничьей кафедры, один иеродиакон, поклонник из Бессарабии, по-валахски 102. Наконец, с возвышенного амвона в глубине церкви, иеродиакон опять по-гречески. К начатию каждого нового чтения ударяем был по три раза большой звонец, держимый диаконами поблизости Патриарха и извещавший – кого касалось дело – о наступлении его очереди. По окончании всех чтений минуты две продолжалось звенение, производившееся под некоторого рода такт, пока все благовестники возвратились в алтарь, неся при персях своих торжественно проповеданный ими языкам велерадостный глагол спасения.

На великом входе, по обычаю, Патриарх, прежде чем принять от архидиакона священный дискос, прочел разрешительную молитву над живыми, причем помянул много разных имен отсутствующих и присутствующих лиц. Взяв же священный дискос, поминал августейшие имена Царствующего Дома нашего. Таким же образом, прежде принятия св<���ятой> чаши, прочел разрешительную молитву усопшим, помянул притом ближайших предместников своих и многих других архиереев и мирян. Взяв же чашу, возгласил имена во блаженней памяти преставившихся Императора Николая I 103, Императрицы Александры <���Федоровны> 104 и великого князя Николая <���Александровича> 105. Литургия окончилась на рассвете. Патриарх с полчаса оставался еще в церкви, раздавая народу антидор.

Тот же неприветливый и неумолимый дождь встретил нас по выходе из церкви. Он вдруг положил конец нашему празднику. При хорошей погоде целый день остаются в Вифлееме гости Иерусалима. Сам Патриарх (в отсутствие его, его наместник) обыкновенно ездит после обеда в долину Пастырей, совершая там в пещерной церкви приличное молитвословие 106. На сей раз он имел намерение ночевать в Вифлееме и на следующий день служить в соседнем селении Бетжала 107. Непогода заставила его, вскоре после обеда, возвратиться в Иерусалим, не посетивши и долины Пастырей. Его примеру последовали и мы.

Еще не доезжая Иерусалима, услышали мы веселый и неперестающий звон в своих «заведениях» 108. Тогда только вспомнили мы, что великое и любезное отечество наше празднует, в день явления на земле Примирителя языков, победоносное изгнание из пределов его двадесяти враждебных ему языков 109.

Посетитель Вифлеема

Иерусалим. 30 декабря 1865 г.

Печатается по публикации: Церковная летопись «Духовной беседы» 1866. № 9. С. 126–136; № 10. С. 141–146.

К счастью тех поклонников, которые, кроме целей чисто духовных, ищут в Иерусалиме и удовлетворения своей любознательности, на сей год Пасха Христова праздновалась отдельно двумя половинами христианства: восточной (православные, армяне, копты, сириане) и западной (латины, протестанты), так что русскому поклоннику можно было высмотреть богослужение Великой седмицы различных вероисповеданий с полной подробностью и полным спокойствием духа. Само собою разумеется, что после своего богослужения (т. е. греческого, представляющего множество особенностей от нашего русского) меня всего более занимало латинское, которое в первый раз доводилось мне увидеть и – что всего дороже – на самых местах евангельских событий.