Дмитрий Головаченко - Разговор с душой

Придя на прием с дочкой к детскому педиатру, я, молодой и неопытный папа, задавал кучу вопросов. Один из них был о том, что можно давать ребенку. И хотя мой вопрос был не о шоколадках и сладостях, но в ответ доктор начала говорить именно о них, видимо, это было близко лично для нее. Она сказала, что не нужно отнимать у детей детство, порой их нужно баловать шоколадкой и другими съедобными радостями. Мне показалось, в ее ответе был личный мотив, возможно, она слишком часто встречалась с нездоровыми детьми, может, у нее была какая-то травма личного характера, но я четко видел, что она переживала, не одобряла родителей, которые слишком усердствуют с ограничениями. Поведение врача навело на мысль: что же для моего годовалого ребенка радость? Действительно ли мне нужно радовать ее шоколадкой, чтобы она была счастлива? Если говорить о здоровом ребенке, но не знающем наслаждения от шоколада, может показаться, что он обделен чем-то. Если посмотреть на свою жизнь, станет очевидно: я тот, чья радость и ощущение светлого дня несравнимы с теми, что были в возрасте пяти-десяти лет. Может, есть и другие ситуации, когда люди переживали душевные потрясения, когда детство досталось тяжелое, но все же при более ровном исходе замечаешь, что в детстве даже простые вещи, не новомодные интерактивные игрушки, а простое тресканье льда зимой на лужах приносило куда больше радости, чем «взрослые» дорогие развлечения. Я не педиатр и не уверен, что и сколько нужно давать детям, но все же кажется, что можно вывести некоторую простую закономерность: уровень радости не связан с тем, что человек имеет, тем более, если это ребенок.

Мы привыкли все считать, на день рождения преподносить нечто, близкое по стоимости тому, что подарили нам. Мы оцениваем многие вещи, даже те, которые никогда не были в системе исчисления, это обманывает, многое говорит о таком же отношении к духовным вещам, к радости и душевному подъему. Нам хочется считать количество съеденных шоколадок, игрушек, проецировать взрослый мир на детский, еще не успевший погрязнуть в расчетах, еще умеющий радоваться просто так… Говоря о себе, со скорбью признаю такие же закономерности с подсчетами, а хотелось бы иметь больше духовного. Так, мне проще купить какие-то вещи для детского дома, подарить много подарков, но раз в год. И как тяжело, иногда невыносимо приезжать без подарков, чтобы просто пообщаться с детьми.

Хочется делать себя счастливым с помощью разных привычных слабостей, покупок, очень не хочется учиться быть счастливым без этого. Кажется, если лишить себя курения – сигаретки по утрам, на обеденном перерыве, – то жизнь будет серой, унылой. И напротив, приобретение вещей, развлечений и удовольствий этого мира кажутся однозначным благом, дающим человеку подъем. Проблема в том, что движение ни в одну, ни в другую сторону не носит кардинального характера. Когда человек съест шоколадку первый раз, это будет для него радость, но непродолжительная. И пусть даже неделя поедания одной шоколадки станет нормой, то через две недели нужно съесть уже две шоколадки, чтобы снова порадовать себя. Скачки радости и огорчения – это кратковременные движения, не несущие существенного сдвига в душе, они не даруют того, что называют счастьем. Поэтому человеку постоянно требуется чуть увеличивать количество потребления, ему всегда хочется еще. Те люди, которые полагают, что достигнув материального благополучия, наконец-то окажутся в точке Х, апогее удовольствия и радости, но они заблуждаются. Если бы было так, то, заработав состояние в миллион или десять миллионов долларов, человек останавливался бы и не чувствовал недостатка, ходил счастливым и радостным, однако это не так. Этот расчет, который применяется в жизни, постоянно ведет человека однобоко и лишает права выбора.

Я не монах, не отшельник, живущий в горах, но на своем, пусть скромном, примере вижу: отказывая себе в простых вещах, например, чай без сахара, не есть шоколад и т. д., сразу немного грущу. Но со временем это становится абсолютно не зовущим и не тревожащим, я могу себя контролировать, могу делать выбор. Каждое желание – цель. Цели рисуют в больших масштабах, их призывают ставить перед собой, чтобы они влекли человека к тому, чего он желает.

Иногда нежелание смотреть правде в глаза, смотреть на какие-то вредные привычки делают человека безумным. Это безумие легко можно увидеть в крайних случаях, когда человек, обуреваемый какой-то страстью, не боится потерять работу, потерять свою жизнь в погоне за вещами и своим «хочу». Со стороны такой человек часто кажется безумным. Кажется абсолютно непонятным его неадекватное стремление, его тяга, которая со стороны видится абсолютно разрушающей, не приводящей ни к чему.

На этой же основе строятся многие переживания, беспокойства. Это внутреннее стремление удержать блага, те вкусняшки и прелести, которые настолько прилипли ко мне, что я не могу отделить их от себя, где банкротство – смерть, где уход супруга – конец. Так, за обычной тревожной мыслью приходит еще более тревожное переживание, как снежный ком может скатываться в неврозы и переживания. Идя за малым, кажется, легко отступить: съесть, выпить, чуть расслабиться, но это, как и любой другой поступок, который неизбежно к чему-то приведет. Любой маленький шаг может быть вперед или назад.

Вредные пристрастия и глубокие психологические проблемы лди привыкли решать, когда счет уже близок к полному поражению, после требуются титанические усилия, но когда счет только начинается, всегда легко его повернуть в нужную сторону, построив себя таким, каким желаешь. В простых вещах человеку обычно легче всего отступить, он не бдителен, пренебрегает мелким. Человеку кажется: «Подумаешь, я сегодня пропущу свои занятия по английскому и поболтаю с подругой». Он допускает сейчас слабость, но это шаг, в котором был его выбор, легкий для него. Когда это повторяется 2, 3, 4 раза, становится значительно сложней. На каком-то этапе в его глазах вырастает неподъемный счет, и он сдается, говорит, что это не для него. Он проигрывает по глупости, по неосторожности, мог сделать выбор и легко обыграть, но расслабился в самом начале игры и потерял боевой дух.

Любое движение должно быть осознанно, и если человек ест пирожные, понимая, для чего это нужно, то это он очень высокого уровня, контролирует себя в простых вещах и сможет устоять в сложных. Человеку трудно согласиться на глобальные падения: «Ты хочешь быть пьяницей? Может, наркоманом? Или ты хочешь потерять здоровье?» Он не подпишется на катастрофу, но легко делает скачок назад в простых вещах, не видя за ними проблемы, но именно в них порой заключается первый шаг, именно с них человек, казалось бы, с большими перспективами, приходит к семейной утрате, к проблемам со здоровьем, он просто закрывает глаза в самом начале. Человеку нужно быть осторожным в жизни, бдительным и отрезвлять свой взгляд, порой отстранять себя от вредных желаний, чтобы видеть мир таким, какой есть.