Игорь Бессонов - Пророчества книги Даниила: происхождение, история экзегетики, толкование. Царство святых Всевышнего и мировая история

Другая параллель концепции четырех веков, соответствующих четырем металлам, встречается в зороастрийских сочинениях, созданных в IX веке н.э., – «Баxман-Яште» и «Денкарде», где описывается сон Заратуштры, в котором он видит дерево с четырьмя ветвями из золота, серебра, стали и железного сплава. Несмотря на позднее происхождение пехлевийских текстов большинство исследователей признает стоящую за ними древнюю традицию, которая находится в некоторой связи с книгой Даниила. И книга Даниила, и зороастрийские источники представляют нам визуальное воплощение теории четырех веков; в обоих случаях оно является в пророческом видении. Особый интерес представляет собой параллель между железом, смешанным с глиной, и железным сплавом зороастрийского текста, при том, что в обоих случаях эти образы служат описанием периода господства эллинистических монархий 149 149 В Бахман Яште говорится, что в это время будут править «дэвы со взъерошенными волосами», которых исследователи обычно отождествляют с македонцами (Eddy S.K. The King is Dead. Eastern Resistance to Hellenism, 334–31 B.C. Lincoln, 1961). . По-видимому, здесь можно говорить о каком-то общем источнике, очевидно имеющем ближневосточное происхождение. Книга Даниила, по всей видимости, стоит ближе к этому источнику, так как изображение сделанной из разных металлов статуи намного уместнее, чем изображение сделанного из разных металлов дерева.

В книге Даниила древняя мифологическая модель, повествующая о четырех поколениях человеческого рода, предстает в историзированной форме – она связывается с правлением четырех империй, господствовавших над Ближним Востоком. По всей видимости, концепция trаnslatio imperii впервые возникла в официальной идеологии Персидской империи. Первоначально она рисовалась как переход власти над Азией от ассирийцев к мидянам, и, наконец, к персам. Подобную последовательность нам рисуют греческие авторы, знакомые с персидской историографической традицией – Геродот и Ктесий. У более поздних авторов (Эмилия Суры, Полибия, Дионисия Галикарнасского, Тацита) к этому списку добавляются Македонская и Римская империи 150 150 Collins John J. Op. cit. P. 166–170. . Список империй книги Даниила, судя по всему, изначально представлял собой вариант подобной периодизации, созданный в эллинистическое время. К традиционной персидской последовательности Ассирия-Мидия-Персия в ней первоначально была добавлена Македония как последнее, четвертое царство. Образ «четвертого царства» как эсхатологического «железного века», уже известный местной мифопоэтической традиции, идеально наложился на идеологию противников господства эллинистических империй. В этом плане книга Даниила, в Дан 7 рисующая четвертую мировую империю в виде чудовищного животного, и Бахман Яшт, относящий к четвертому периоду истории время господства «дэвов со взъерошенными волосами», в равной степени оказываются примерами антиэллинистической пропаганды. Автор книги Даниила внес в указанную последовательность одно уточнение – он заменил Ассирию Вавилонией, что, безусловно, связано с тем, что в центре его исторического сознания стоит вавилонское завоевание Иерусалима, ставшее началом еврейского изгнания. Подобная правка традиционной историографической схемы породила некоторую непоследовательность – если Ассирия действительно была разгромлена мидянами, то Вавилонская держава существовала одновременно с Мидийской, и они обе были завоеваны персами. Именно эта сложность заставила автора ввести в повествование «Дария Мидянина», которому он приписывает завоевание Вавилона. Четвертое царство в книге Даниила оказывается разделенным на два периода, один из которых символизируется железом, а второй – железом, смешанным с глиной. Из этого пассажа можно заключить, что автор книги Даниила разделял период македонского доминирования на две части – правление Александра Македонского, которому соответствуют железные голени истукана, и правление диадохов, «царство разделенное», символизируемое ногами истукана, сделанными из железа, смешанного с глиной.

Ряд комментаторов полагает, что мифологическая модель четырех веков первоначально была связана не с четырьмя мировыми империями, а с четырьмя вавилонскими царями – и что весь текст Дан 2 первоначально не имел эсхатологического характера, приданного ему более поздним редактором (возможно, автором Дан 7), а предсказывал падение вавилонской державы 151 151 Впервые эта идея была выдвинута в работе Eerdmans B.D. Origin and Meaning of the Aramaic Part ofDaniel // Actes du XVIIIe congrès international des orientalistes (1932). P. 198– 202. Cм. также Davies Philip R. Daniel Chapter Two // The Journal of Theological Studies. Vol. 27. No 2. (October 1976). P. 392–401; Fröhlich Ida. Time and Times and Half a Time. Historical Consciousness in the Jewish Literature of the Persian and Hellenistic Eras. Sheffield, 1996. P. 1 1–48. . Основными аргументами в пользу этой концепции служат отождествление самого Навуходоносора, а не вавилонского царства с «золотой головой» (Дан 2, 38) и значение использующегося при описании четырех царств арамейского слова וכלמ, которое можно передавать как «правление», а не только как «царство» 152 152 Fröhlich Ida. Op. cit. P. 28. . Большинство комментаторов, придерживающихся этой концепции, относят первоначальный вариант указанного пророчества к поздневавилонскому или раннему персидскому периоду. Четыре части статуи в таком случае обозначают Навуходоносора, Амель-Мардука, Нергал-шар-уцура, Набонида и Валтасара. Правление Набонида и его сына Валтасара, фактически бывшего соправителем своего отца, долгие годы находившегося в Аравии, изображается как железо, смешанное с глиной, а камень, разбивший статую, обозначает Кира и Персидскую державу. Картина разрушения огромной статуи в данном контексте связывается с полемикой иудейских пророков против идолопоклонства, также отразившейся у Второисаии, где падение идолов рисуется как образ падения Вавилонской державы («Пал Вил, низвергся Нево; истуканы их – на скоте и вьючных животных») (Ис 46, 1) 153 153 Op. cit. P. 26–27. .

Исследователи, датирующие происхождение текста, описывающего сон Навуходоносора, VI веком до н.э., предлагают различные варианты определения породившей его среды и его непосредственного историко-литературного контекста. Ряд современных исследователей связывает его с еврейской общиной Вавилонии, ожидавшей избавления во время наступления персов на Вавилонскую державу. Непосредственным литературным контекстом Дан 2 в этом случае оказывается Второисаия. Подобной концепции придерживаются такие исследователи как И. Фрёлих 154 154 Fröhlich Ida. Op. cit. P. 28–34. , Ч. Сяо 155 155 Seow C.L. From Mountain to Mountain: The Reign of God in Daniel 2 // A God So Near. Essays on Old Testament Theology. Winona Lake, 2003. P. 355–374. , А.М. Виллс 156 156 Willis Amy C. Merrill. Dissonance and the Drama ofDivine Sovereignty in the Book of Daniel. New York-London, 2010. P. 37–38. , Р. Крушвитц и П. Реддитт 157 157 Kruschwitz Robert B. and Redditt Paul L. Nebuchadnezzar as the Head of Gold: Politics and History in the Theology of the Book of Daniel // Perspectives in Religious Studies, 24 (1997). P. 402. . Под камнем, разбившим истукана, в этом случае понимаются либо армии Кира II, сокрушившего Вавилонскую державу, либо община изгнанников в Вавилонии, которой в таком случае приписывается некоторая эсхатологическая роль. После македонского завоевания Ближнего Востока, как полагает А.М. Виллс, на первоначальную канву пророчества наложилась концепция четырех мировых империй, таким образом удачно совпавшая с реальной историей региона в этот период.