Игорь Бессонов - Пророчества книги Даниила: происхождение, история экзегетики, толкование. Царство святых Всевышнего и мировая история

Наибольшую сложность представляет собой вопрос о возможных путях трансмиссии xанаанейского материала. По предположению П. Моска, впоследствии поддержанному Дж. Коллинзом, эта трансмиссия могла произойти уже в довольно раннее время через царский культ 171 171 Mosca Paul G. Ugarit and Daniel 7: A Missing Link // Biblica. Vol. 67 (1986). P. 496–517. . Особое место исследователи в данном случае уделяют 88 псалму, образность которого может служить связующим звеном между архаичной мифологией западных семитов и видением пророка Даниила. В нем описывается величие Бога Израиля, «владычествующего над яростью моря» и «низложившего Раава», сотворившего мир и помазавшего на царство потомков Давида. Победа Бога над морем и порожденными им чудовищами и последующее описание воцарения израильского царя – все это, по мысли П. Моска, напоминает картину, рисующуюся в видении Даниила.

В современной литературе вопрос о связи видения Даниила с ближневосточными мифами о битве богов с силами хаоса был систематически рассмотрен Дж. Валтоном 172 172 Walton John. The Anzu Myth as Relevant Background for Daniel 7? // The Book of Daniel. Composition and Reception. Vol 1. Boston-Leiden, 2002. P. 69–90. . По его мнению, в видении Даниила фигурирует образность, знакомая нам по целому ряду древневосточных мифов – аккадскому мифу об битве между чудовищем Анзу и Нинуртой, вавилонской поэме «Энума Элиш», повествующей о сражении Мардука и Тиамат, угаритскому эпосу о битве между Баалом и Йамму. Валтон акцентирует внимание на сопоставлении «малого рога» книга Даниила и Анзу аккадской мифологии – «малый рог» стремится «изменить праздничные времена и закон», а Анзу захватывает Скрижаль судеб, призванную дать ему контроль над богами. Еще более близкие аналогии к видению Даниила мы, по мнению Валтона, находим в «Энума Элиш» – там Тиамат, порождение первозданного хаоса, сопровождают одиннадцать чудовищ, которые могут быть сопоставлены с одиннадцатью рогами четвертого зверя. Заключительной сценой видения Даниила является торжественное воцарение Сына Человеческого, восходящее к мифологическому мотиву чествования бога-триумфатора, победителя сил хаоса.

Предположение о возможности влияния на видение Даниила собственно древнееврейских архаических мифов и ритуалов также высказывалось исследователями. В центре научной дискуссии здесь стоит вопрос о реконструированном норвежским исследователем С. Мовинкелем «празднике воцарения Господа» 173 173 Mowinkel Siegmund. Das Thronbesteigungsfest Jahwäs und der Ursprung der Eschatologie. Kristiania, 1922. , который, по его мнению, происходил в Иерусалиме в осенние праздники и был аналогичен вавилонскому празднику Акиту, посвященному воцарению Мардука, и аналогичному угаритскому празднику, темой которого было воцарение Баала. По мнению Мовинкеля, темой этого праздника было воцарение Господа как победителя Левиафана и Рахава, олицетворения моря и морских чудовищ. В центре этого гипотетического праздника находилась фигура иудейского царя, который выступал в качестве земного заместителя Господа. Применительно к Дан 7 эта концепция была развита Эмертоном 174 174 Emerton J.A. Op. cit. , Хитоном и Бентценом 175 175 Bentzen Aage. Op. cit. . Тем не менее в дальнейшем она не получила серьезной поддержки в науке по причине гипотетичности «праздника воцарения Господа», его политеистического характера, плохо совместимого с библейским монотеизмом, временной отдаленности ритуала, который мог исполняться только до падения иудейской монархии, произошедшего за несколько веков до создания книги Даниила.

Как видно, число приведенных различными исследователями мифологических параллелей к книге Даниила выглядит чрезвычайно большим – так что производит пугающее впечатление не только на неспециалистов, но и на профессиональных исследователей 176 176 В данном разделе мы ограничиваемся только наиболее важными для нашего исседования разделами историографии. Наиболее полную историографию исследований Дан 7 в XIXXX веках можно найти в работе: Eggler Jürg. Influences and Traditions Underlying the Vision ofDaniel 7:2–14: The Research History from the End ofthe 19th Century to the Present. Fribourg- Göttingen, 2000. . Такое разнообразие возможных объяснений мифологического бэкграунда видения Даниила привело к тому, что некоторые исследователи предпочли вовсе отказаться от поиска его инокультурных параллелей, ограничившись исключительно библейскими материалами 177 177 Такую позицию мы находим в работах Ди Леллы (Hartmann Louis F., Di Lella Alexander A. Op. cit. P. 87–89), Ферча (Ferch Arthur J. The Apocalyptic «Son of Man» in Daniel 7. Andrews University Seminary Doctoral Dissertation Series 6. Berrien Springs, 1979. P. 73–77) и ряда других исследователей. . Тем не менее оно объясняется только обилием известных нам ближневосточных культур, разделявших целый ряд общих культурных моделей, таких, как миф о битве богов с силами хаоса, зачастую отождествляющимися с водной стихией, или те или иные формы царского культа. По указанной причине количество отдаленных параллелей видению Даниила в разных ближневосточных культурах может быть действительно очень велико. Тем не менее, сам мифологический бэкграунд видения Даниила совершенно очевиден – что и подтверждается большим количеством близких мотивов, обнаруженных в самых разных мифологиях Ближнего Востока. В данном случае задачей исследователя является поиск параллелей, которые разделяют не просто общие мифологические модели, а содержат конкретные элементы повествования, объединяющие интересующие нас тексты. По нашему мнению, таким текстом, во многом параллельным видению Даниила, является космогонический вавилонский эпос «Энума Элиш» – более конкретно тот его раздел, где повествуется о походе Тиамат, олицетворения соленого моря, и ее порождения и супруга, чудовищного Кингу, против богов.

Вавилонское происхождение видения Даниила было предложено еще Гункелем, но впоследствии интерес исследователей явно сместился в сторону ханаанских параллелей. Недооценка вавилонского влияния на видение Дан 7 представляется необоснованной – вавилонское происхождение сказаний о безумии Навуходоносора, Валтасаровом пире, многих мотивов, связанных с личностью Набонида, достаточно надежно установлено исследователями. Если значительная часть материалов арамейского раздела книги Даниила имеет отчетливо вавилонское происхождение, то почему не считать именно вавилонские мифологические параллели приоритетными при рассмотрении Дан 7? Мы вкратце сопоставим текст «Энума Элиш» с видением Даниила. Большинство приводимых нами вавилонских параллелей Дан 7 уже было отмечено исследователями (см. выше). Особый интерес здесь представляет работа А. Гарднер, отметившей целый ряд преимуществ вавилонского бэкграунда Дан 7 по сравнению с другими версиями, предложенными исследователями 178 178 Gardner Anne E. Op. cit. .