Константин Пархоменко - Об ангелах и бесах

«Диавол обыкновенно вселяется в нас чрез один лживый помысл или мысль ложную и вожделение греховное и потом действует в нас, и беспокоит нас: так он прост. Не паче ли Господь Бог духов вселяется в нас чрез единую мысль и любовь истинную и святую и с нами бывает, и в нас действует, и бывает для нас всем?»

«О существовании бесов кратко скажу из своего опыта… У меня был брат, жил в Петрограде, держал трактир, и я в это время жил там же на подворье Валаамского монастыря. Однажды приходит брат ко мне. Когда он пришел в келию, то почему-то стал очень волноваться. Я посадил его на стул, а вверху были иконы с мощами Св. угодников, вдруг, брат вскакивает со стула и как закричит: гадкие, гадкие иконы, и побежал из келии. Я остался в недоумении и думал, что это такое с ним случилось? Неужели бесноватый? Оказалось, что действительно — бесноватый. На следующий день пошел я к ним; жена его и говорит мне: “Когда он пришел домой очень взволнованный, то стал кричать, что больше никогда не пойдет к брату: там у него гадкие иконы”. А бывало, если я буду говорить ему что-либо из Св. Евангелия, он встревожится и говорит мне: “Не говори мне это”. Если я покроплю еду св. водой, он уже не будет есть, хоть не видел, что кропили».

«…Как-то, в другой раз, — говорил Старец, — находился я при входе в обитель и вижу, что входит одна старуха. Я приветствовал ее и говорю ей:

— Иди, бабушка, мы дадим тебе поесть и с собой дадим еды, и в чем имеешь нужду, поможем тебе. Иди сначала поклонись в церкви и жди вечером здесь, тебе предоставим комнатку переночевать.

Тогда эта кажущаяся старуха говорит мне:

— Ба, не останусь здесь, не могу оставаться, потому что вы часто дун-дун бьете в колокола. Просто пришла на вас поглядеть и уйду. Я пойду в такой-то женский монастырь (и назвала в какой), там мне сделают великий прием и поживу неделю.

Подумал я, — говорит Старец, — бабушка, как женщина, лучше упокоится в женском монастыре, потому не хочет остаться здесь. Так разговаривая, мы продвигались ко входу церкви. Бабушка продолжала говорить:

— Как только прихожу в монастырь, начинаю делать монашкам (и она показала мне пальцем своим, что их прокалывает), и у них сразу начинаются скандалы между собой, и начинается праздник.

Тогда, удивленный этими словами, я посмотрел получше на ее лицо и вижу, что у нее какие-то очень маленькие глазки и накрашены, носит большие серьги, а от носа шла нитка, которая была связана с серьгами. Я тут же перекрестился, говоря:

— Господи помилуй, что это за старуха?

Тогда она сразу же начала растворяться и исчезла как дым. Это был диавол.

Тут я иду и рассказываю отцам, что я только что видел диавола и говорил с ним, думая, что это старуха, и она мне сказала то-то и то-то.

Старец пояснял, сколько отгоняют искусителя денно-нощные последования и ежедневная Божественная Литургия. Сам диавол исповедал, что не может пребывать в обители, поскольку часто “дун-дун колокола”, и, напротив, сколько он радуется скандалам и недоразумениям: это для него праздник. “Постоянно, — говорил Старец, — приходит он к нам, прогуливается, не обретет ли кого-либо неохраняемого, чтобы можно было ему делать работу свою”.

“В другой раз, — говорил Старец, — был вечер и мы совершали с отцами повечерие, когда один из братьев захотел пойти в келию свою, взять какую-то книгу. Открывая дверь своей келии, чтобы выйти, вижу снаружи искусителя в образе женщины, которая непристойно показала мне свой зад, говоря бесстыжие слова. Я взял в руки икону Панагии и вышел, говоря: “Под твою милость прибегаем, Богородице” и т. д., и тогда, как свистящий снаряд, искуситель метнулся, перелетел через крышу монастыря и разорвался на предлежащей горе с оглушительным шумом.

«На другое утро, на рассвете, — сказал Старец, — выйдя из келии, чтобы пойти в церковь, вижу большого черного пса, стоящего у дверей моих. Прежде чем выйти из дверей, конечно, как всегда, я перекрестился; увидев собаку, толкнул ее ногой, говоря:“Ты здесь ночевала прошлой ночью?”

Пройдя вперед, сказав: “Господи, Иисусе Христе” и вновь перекрестившись, поворачиваюсь и вижу, что собака исчезла.

Это был искуситель, который ожидал, чтобы сбросить меня вниз по лестнице, но сила Честнаго Креста меня сохранила”, — сказал Старец».

«Когда я был в Новом скиту и был жив мой старец Иосиф, пришел к нам один бесноватый молодой человек.

Старец по своему милосердию принимал этих несчастных. Они жили с нами столько, сколько желали, а потом уходили сами. Они не могут долго находиться на одном месте. Лишенные внутреннего Божественного утешения ищут его, меняя места и людей.

В этом молодом человеке находился демон уличной женщины. Когда он овладевал им, то голос его менялся на голос “публичной” женщины и говорил вещи, о которых, по апостолу, стыдно и говорить (Еф. 5, 12). По профессии он был бочаром. Мы опускаем его имя. Он жил в нашем братстве достаточно долго и в часы работы приходил и, как мог, помогал нам в рукоделии. На третий день он говорит мне:

— Отче, не научишь ли ты и меня делать печати? Изготовление бочек — тяжелая работа. Кроме того, и тот, кто внутри меня, постоянно меня позорит.

— Я научу тебя, брат, буди благословенно! Вот, делай так. Инструменты здесь, заготовки вон там, а образцы перед тобой. За этим столом ты будешь работать. Только еще вот что: в нашем братстве отцы не разговаривают, а всегда творят молитву.

Говоря это, я хотел избежать, насколько это возможно, празднословия и рассеяния во время своей молитвы. И в туже минуту в уме моем родилась следующая мысль: “Стало быть, бесноватые могут творить молитву?”. Итак, принялись мы за работу и молитву. Не прошло и нескольких минут, как демон восстал в нем. Голос его изменился, и он начал кричать, сквернословить, угрожать и ругаться.

“Заткнись, паршивец! — кричало изнутри. — Заткнись! Прекрати это бормотание! Что ты говоришь все время одни и те же слова? Брось эти слова, ты сводишь меня с ума. Мне хорошо внутри тебя, зачем ты будоражишь меня?”

Он сказал приблизительно так. Демон помучил его и оставил.

— Видишь, что он делает со мной? — говорит мне несчастный. — И это происходит со мной постоянно.

— Терпение, брат, — говорю ему, — терпение! Не придавай этому значения, ведь это не твое. Не скорби, а заботься о молитве.

Закончив работу, мы пошли к Старцу. По дороге он говорит мне:

— Отче, может быть, мне помолиться и о том, который во мне, чтобы Бог помиловал и его?

И зачем он только это сказал, бедняга! Тут же им овладел демон, поднял его и грохнул оземь. Все затряслось вокруг. Демон изменяет его голос и начинает: