Пауль Тиллих - Систематическое богословие. Т. 3

рую оно указывает. А, О самой проблеме можно сказать следующее. Отрицание оснований^,

церкви, то есть Духовного Сообщества и его проявления во Христе, яц^, ляется не ересью, но отделением от того сообщества, в котором существ^Й^, ет проблема ереси. Проблема ереси возникает тогда, когда делается избежная попытка концептуально сформулировать импликации базово^р^ христианского утверждения. С точки зрения протестантского принция^^ и признания амбивалентностей религии в свете всегда присутствующе!^^ латентности Духовного Сообщества проблема может быть решена следУД ющим образом: протестантский принцип бесконечного расстояния меж>·Д ду божественным и человеческим упраздняет абсолютность притязаниз||| какого бы то ни было вероучительного выражения Нового Бытия. КонеЧ^р но, церковь по необходимости принимает решение сделать основой свое^Д го проповедничества и учительства отдельную вероучительную традиции^ или формулу; но однако если это решение сопровождается притязание^ на то, что традиция эта является единственно возможной, то в таком слу^ чае протестантский принцип нарушается. Сущностью сообщества верЦ| в протестантизме является то, что протестантская церковь может принять^ в свое мышление и действие всякое выражение мысли и жизни, создан- · ное Духовным Присутствием где бы то ни было в истории человечества.

160

римская церковь гораздо лучше осознавала эту ситуацию в более ранние времена, нежели на более поздних этапах, однако лишь со времен Контр-пеформации она стала решительно препятствовать всякой вероучитель-ной переоценке прошлого. Была утрачена профетическая свобода сущностной самокритики. Протестантизм, порожденный борьбой именно за такую свободу, утратил ее в период теологической ортодоксии, но обретал ее снова и снова. Однако с этой свободой и несмотря на свои бесконечные деноминационные разделения протестантизм все-таки остался сообществом веры. Он осознает и всегда будет осознавать те две реальности, в которых он соучаствует: Духовное Сообщество, являющееся его динамической сущностью, и свое существование в амбивалентностях религии. Осознание этих двух полюсов протестантизма и лежит в основе настоящей попытки создать теологическую систему.

(2) Духовное Сообщество и церкви как сообщества любви. — Являясь сообществами веры, церкви в то же время являются и сообществами любви, однако это следует понимать в рамках амбивалентностей религии и борьбы Духа с этими амбивалентностями. В своих антидонатистских писаниях Августин 30' приходит к выводу о том, что вера возможна и вне церкви (например, в схизматических группах), но что любовь как агапэ ограничена сообществом церкви. При этом Августин исходил из предпосылки интеллектуалистского понятия веры (например, принятия крещальной формулы), отделяющего веру от любви. Но если вера является состоянием схваченности Духовным Присутствием, то веру и любовь разделить нельзя. И все-таки Августин прав, рассматривая церковь в качестве сообщества любви. Мы обсуждали природу любви во всей ее полноте, а особенно в ее качестве агапэ, в связи с характером Духовного Сообщества. Теперь же нам предстоит описать ее действие в рамках амбивалентностей религии и вопреки им.

В качестве сообщества любви церковь актуализирует Духовное Сообщество, являющееся ее динамической сущностью. Анализируя акт нравственного конституирования личности как личности, мы обнаружили, что он может произойти лишь во встрече с другой личностью «лицом к лицу» и что эта встреча может стать конкретной лишь в терминах агапэ — воссоединяющего утверждения другого в терминах вечного смысла его бытия. Церковь исходит из той предпосылки, что каждый ее член имеет именно такое отношение к каждому другому члену и что это отношение становится актуальным в пространственной и временной близости («ближний» Нового Завета). Это выражается во взаимном приятии вопреки тем разделениям, которые имеют место потому, что церковь является социально детерминированной группой. Это относится к политическим, социальным, экономическим, образовательным, национальным, расовым и, самое главное, к личностным различиям, предпочтениям, симпатиям и антипатиям. В некоторых церквах (таких, например, как первая церковь Иерусалима) и во многих сектантских группах понятие «сообщество любви» привело к «экстатическому коммунизму», к отказу от всех различий (и особенно — от экономических). Однако такой подход основан на игнорировании различия между теологическим и социальным характером церкви, и потому ему не присуще понимание ее природы, а следовательно, и амбивалентностей каждого сообщества любви.

6 Зак 3525

161

Часто именно идеологическое навязывание любви и порождает наиболее интенсивные формы враждебности. Как и всему остальному в природе церквей, сообществу любви тоже присущ характер «вопреки»; любовь в церквах выявляет любовь Духовного Сообщества, но делает это в условиях амбивалентностей жизни. Притязания на политическое, социальное и экономическое равенство не могут непосредственно вытекать из характера церкви как сообщества. Однако из характера церкви как сообщества любви следует, что те формы неравенства, которые делают невозможным актуальное сообщество любви и даже веры (за исключением особых героических случаев), должны быть подвергнуты критике и преобразованы. Это относится к политическому, социальному и экономическому неравенству, а также к тем формам подавления и эксплуатации, которые разрушают возможности человечности в индивиде и возможности справедливости в группе. Должно быть услышано то пророческое слово церкви, которое направлено против такого рода форм бесчеловечности и несправедливости, однако прежде всего церковь должна преобразовать данную социальную структуру в себе самой (см. «Соотносящие функции церквей», с 190.). Одновременно она должна помогать жертвам искаженной социальной структуры и таких сил, как болезни и природные катастрофы — как в том, чтобы обрести опыт сообщества любви, так и в том, чтобы обрести те материальные блага, которые поддерживают их человеческие возможности. Это та часть агапэ, которая называется благотворительностью и которая является столь же необходимой, сколь и амбивалентной. Она амбивалентна и потому, что чисто материальными пожертвованиями она может заменить свой долг по отношению к человеку как человеку, и потому, что ею могут пользоваться как средством для поддержания таких социальных условий, в которых благотворительность делается необходимой, — даже и для поддержания совершенно несправедливого социального порядка. В противоположность этому подлинная агапэ пытается создать такие условия, которые делают возможной любовь в другом. (Не случайно, что это было объявлено принципом психотерапевтического лечения, — например, Эрихом Фроммом.)