А. Фомин - Загробная жизнь

Апостолы Христовы тоже проповедовали о вечной муке. Погибель вечную грешникам предсказывают и строгий Петр, и терпеливейший Павел, и полный любви к ближнему Иоанн Богослов. Из писаний их приведу хоть слова последнего в апокалипсисе: «дым мучений их во веки веков восходит». Так говорит апостол Иоанн о грешниках, и именно – из числа людей. Казалось бы, довольно было привести в ужас душу и одним этим словом: «во веки». Но он прибавляет «веков». Что же остается сказать против этой точности? Понимать «во веки веков» не в смысле вечного и бесконечного времени, а в значении только нескольких столетий, как ныне словом «век» означается сто лет, - нельзя и потому, что в той же своей богодухновенной книге апостол еще употребляет те же слова. Но везде он выражает ими несомненную бесконечность времени, например, что Бог вечно существует, что вечно будет продолжаться Царство Христово.

Святые толкователи Писания, отцы и учители Церкви, все не иначе принимали учение слова Божьего об участи нераскаянных грешников на том свете, как в смысле бесконечной муки их. Один из древних церковных писателей, весьма знаменитый своей ученостью и трудами на пользу Церкви, некто Ориген, допустил было такую мысль, что после некоторого времени мучения грешников и окончатся. Но Святая Церковь признала его учение ложным и на Пятом Вселенском Соборе осудила его. Много размышлял и беседовал о вечном осуждении грешников особенно Ефрем Сирин.

Затем о муке вечной говорили святые мученики на местах свой казни. Значит, высказывали свое убеждение в ней в такие часы, когда говорить ложь не только им, но и кому другому, было бы страшно, и когда притом с ними пребывала особенная благодать Божья, которая насколько укрепляла их дух и тело в муках, столько же и просвещала их ум истиной. Так, священномученик Поликарп на угрозу мучителя сжечь его на костре отвечал проповедью о вечном огне, в котором будут гореть подобные мучителю злодеи.

Пусть и после этих доказательств еще иные будут отвергать вечную муку. Пусть делаю те и другие, умные и неразумные, возражения против настоящего догмата веры. Пусть с насмешкой говорят: «разве кто возвращался с того света?» Пусть шутят над адом и огнем адским, называя все это верованием одних простолюдинов и сами хвалясь какой-то неустрашимостью. Но истина, которая столько раз и в столь ясных словах проповедана в слове Божьем и изъяснена святыми отцами, останется непреложной истиной: она ничего не потеряет от неправильных толкований, разных смягчений, от острот и шуток. За это-то самое, т.е что некоторые не верят ей и, таким образом, без всякого страха Божьего проводят здешнюю жизнь, и постигнет неверующих вечный огонь. Другие нарочито отдаляют от себя мысль об аде, чтобы совсем не беспокоить себя. Но это значит повторять ропот нечистых духов, которые говорили Иисусу Христу в бесноватом: «пришел Ты сюда прежде времени мучить нас». Это значит, тем скорее дойти до вечного беспокойства, потому что тот только менее грешит каждый день, кто предполагает о каждом своем дне, что это может быть последний день в его жизни, что затем настанут для него суд и вечность. Третьи хоть и не уклоняются от размышления о будущей участи грешника, но таят в душе своей сожаление, что Бог слишком правосуден. Так и жена Лотова хоть боялась садомского пламени, но еще не всем сердцем отверглась Содома, еще сердце ее стремилось к Содому, и за это самое превратилась в соляной столп. Нет, друзья мои, мы должны здесь обратить свое сожаление только на то, что нераскаянностью-то своей навлекаем на себя вечный гнев Божий.

Приступим к изображению самого ада и будущих мучений в нем грешника.

Представьте себе самую широкую, обрывистую пропасть, представьте ее с таким глубоким дном, что и ничего не может быть глубже, что и немыслимо выйти из нее. Или представьте себе самой огромной величины горящую печь, у которой вместо стен кругом были бы высочайшие горы. Еще ближе сказать, вообразите себе целое озеро, только наполненное не водой, а огнем: из этого огненного озера пламень со страшным ревом взвивается клубами в воздух. Таков и будет ад! Таково будет помещение для грешников после нынешних палат или, положим, и бедных хижин, но таких, где почти каждый день шумно веселились, проводили жизнь в разврате, Бога не боялись и других не стыдились.

На это место Бог пошлет как бы капли дождя, вечный огонь. Огонь тот надобно понимать в буквальном смысле. Толкование, будто это будет мука для одной совести, называемая по причине невыносимой боли огнем, ни на чем не основано и противно слову Божьему. Адский огонь будет тонкий и несветлый; впрочем, дым от него не будет столько затемнять пропасти, чтоб грешники не могли видеть друг друга. Что же до его силы и действия, то он будет еще сильнее нынешнего. Но, сжигая до костей, он не отнимет у человека сознания и чувств, чего с радостью пожелали бы грешники, утопающие в бездне его. Когда ныне с кем бывает страшный жар (например, во время сильной горячки), тогда человек в бреду еще не ясно ощущает свою боль. Если даже кто попадет и в самый огонь (как во время пожара), то несчастный бьется, кричит и стонет только в начале или же при медленном действии на него огня, а затем ничего уже не помнит. Грешник же, мучимый в огне адском, сохранит все свои чувства, телесные и душевные. Оттого страдания его будут ужасны: каждым своим чувством как бы особо он будет страдать.

Так, глазами своими он будет видеть и других подобных себе грешников, у которых в лице отчаяние, на глазах слезы.

Ушами будет непрестанно слышать и собственные стоны, и зубной скрежет других: «какой поднимут плач, - говорит св. Кирилл Александрийский, - какой вопль и рыдание ведомые на горькие вечные мучения! Как будут стонать, биться и терзаться!»

Обонянием своим грешник будет чувствовать зловоние от составных частей адского огня, например, жупела, или горючей серы.

Осязанием будет он ощущать только жгучую силу огня. Тело его со всех сторон будет объято и, так сказать, облито огнем: «ибо я мучусь в пламени сем», сказано о богаче. И что еще? Огонь будет проникать до самых внутренностей его. Как человека, утонувшего в реке, окружает и тесни отовсюду вода: вода давит его снаружи, вода же наполняет его внутренность; так и в аду грешник весь будет проникнут противоположной стихией, огнем. Разница будет здесь только та, что совсем утонувший в воде не чувствует давления на него воды, а грешник будет всецело чувствовать опаляющий его огонь. От силы огня все члены у него как бы будут трещать, жилы подвергнутся стягиванию. Мучителен для осязания грешника будет и червь не усыпающий. Это опять будет не угрызение только совести, но действительный червь, который будет постоянно укалывать грешника. Среди огненного пламени червь будет чернеть на огромном пространстве, будет волноваться, как вода во время бури; наружный вид его тоже будет отвратителен: «гнойна площадь зрелища…; жар невыносимый…; червь смраден и зловонен» (Св. Кирилл Александрийский «Слово об исходе души и Страшном суде»), скажу опять словами одного из св. отцов.