Чарльз Сперджен - Добрые советы проповедникам Евангелия

Мудрость поучает нас не пугаться, когда наступают скорби душевные. Не считайте их за нечто необычайное, но лишь за частицу обычных испытаний в нашем звании. Если же и слишком сильное смущение овладеет вами, не думайте, что уже пришел конец вашей плодотворной деятельности. Не оставляйте нашего упования, за которое получите великую награду. Если даже видимо будет одолевать вас враг, и тогда верьте и ждите, что вы еще поднимитесь и сбросите его с себя. Возложите ваши настоящие тяготы, а равно и грехи прошлого и боязнь за будущее на Господа, Который никогда не оставляет верных рабов Своих без Своей помощи. Будьте довольны тою силою, которую дарует Он вам в данную минуту. Не обращайте излишнего внимания на ваши чувства и настроения. Полагайтесь более на малейшую крупицу веры, чем на массу всевозможных душевных волнений. Уповайте на одного Бога, и не опирайтесь на тонкие веточки человеческой помощи. Не удивляйтесь, если изменяют вам друзья ваши; все ведь очень изменчиво в этом мире. Не ждите постоянства от человеческой природы; вы можете рассчитывать лишь на ее непостоянство, не боясь обмануться в нем. И ученики Христовы покинули своего Божественного Учителя. Не пугайтесь же, если и ваши последователи бросят вас и изберут себе других наставников. Они ведь не были вполне вашими, когда пришли к вам, поэтому вы и не все потеряли теперь, лишившись их. Служите Богу всеми силами, пока еще горит светильник ваш; но если и погаснет он на время, все же не падайте духом. Будьте довольны, если вы ничто, потому что вы и есть ничто в действительности. Когда же особенно начнет угнетать вас ваша собственная пустота, то упрекайте себя в том, что вы могли что-то вообразить о себе и о своих достоинствах. Без Господа вы - ничто. Не думайте о награде в настоящем; благодарите и за полученный вами задаток; ждите истинного вознаграждения лишь в будущем. Если не видите ясного успеха в делах ваших, все же продолжайте служить Господу с удвоенным рвением. Всякий безумец найдет дорогу при дневном свете, но дивная премудрость, даруемая нам верою, делает нас способными с безошибочной точностью прокладывать себе путь и в полной темноте. Нас могут ожидать и еще большие скорби и бури, прежде нежели достигнем мы небесной гавани, но наш великий Начальник печется о нас во все дни нашей жизни.

Итак, не уклонимся же мы ни в какую сторону с прямого пути нашего, на который призвал нас Господь. И в хорошую погоду не покинем мы нашего сторожевого поста - проповеднической кафедры - будем усердно бороться за успех нашего святого дела. Твердо и непоколебимо решим: если и не можем мы лицезреть нашего Господа, то хотя будем работать под сенью крыл Его.

12-я лекция Частная жизнь проповедника

В этой лекции я буду говорить о том, как держать себя и что говорить проповеднику в его частных, неофициальных сношениях с прихожанами. Прежде всего я скажу: он не должен принимать с ними "пасторского" тона , ему следует избегать всякой натянутости, педантичности, торжественности. Прекрасно название: "сын человеческий"; оно было дано пророку Иезекиилю и даже Некоему еще несравненно более Величайшему. И действительно, всякий посланник Божий есть не более, как сын человеческий. И пусть знает поэтому всякий, что, чем проще и естественнее будет он держать себя, тем более уподобится он тому Сыну Человеческому, за Которым мы все должны следовать. Можно так держать себя, что человека не будет заметно за личностью пастора , хотя в истинном человеке всегда должен быть виден служитель Божий . В личности учителя и пастыря всегда есть что-то своеобразное: они, в худшем смысле, "не то, что другие люди". Часто они, как "разноцветная" птица у пророка Иеремии (12:9), представляются словно не принадлежащими к прочим обитателям земли, а имеют в себе что-то странное, своеобразное. Когда случается мне видеть торжественно шествующего фламинго, сову, моргающую подслеповатыми глазами среди древесной листвы, аиста, погруженного в свое глубокомысленное раздумье, - невольно всегда приходит мне мысль о некоторых "важных" из моих собратий между проповедниками... Очень легко впасть в подражание их величию, самомнению, принужденности, манерам. Но вопрос в том, следует ли подражать им?

N.N., встретив однажды подобного господина, торжественно выступавшего по улице, подошел к нему и спросил: "Милостивый государь, вы, вероятно, очень важная особа?" Часто случается, что и нам хочется предложить подобный же вопрос некоторым из наших духовных собратий. Я знаю таких из них, которые всеми манерами своими, голосом, даже одеянием с головы до ног до того проникнуты сознанием своего "пасторского" достоинства, что в них ничего уже не остается человеческого. Один подобный молодой богослов считает необходимым ходить по улицам в своей священнической мантии. Другой же, принадлежащий к Высокой Церкви, с величайшей самонадеянностью напечатал в газетах, что он всюду во время путешествия по Швейцарии и Италии носил свой берет. Не все даже мальчишки станут так тщеславиться своим дурацким колпаком. Очень возможно, что и среди нас некоторые столь же тщеславятся своим одеянием; но ведь все сказанное можно также применить и к нашим манерам. Некоторые пасторы словно замкнули всю душу свою в свой белый галстук, словно все человеческое достоинство свое задушили они в этой накрахмаленной тряпочке. Многие из них думают импонировать своими важными манерами, на деле же они лишь оскорбляют ими людей и поступают совершенно противоположно своему намерению быть истинными последователями Христова смирения. Гордый герцог Сомерсетский лишь знаками отдавал приказания прислуге и никогда не снисходил до разговора с столь ничтожными людьми; две дочери его должны были стоять по обе стороны его ложа все время его послеобеденного сна. Когда подобные гордецы - Сомерсеты всходят на проповедническую кафедру, они точно таким же образом проявляют свое достоинство. "Отойди - я святее тебя!" - эти слова как бы написаны всегда на их лбу...

Одна почтенная особа выговаривала однажды известному проповеднику за употребление какого-то предмета роскоши, именно за то, что он слишком много тратит на это денег. "Это, пожалуй, и справедливо, - отвечал он, - но подумайте, ведь я не затрачиваю на эту слабость мою и половины того, что тратите вы на ваш крахмал". Вот это-то и есть тот предмет роскоши, против которого восстаю я, эта жесткая, накрахмаленная натянутость. Если употребляете вы ее, то серьезно советую вам "пойти и семь раз вымыться в Иордане", чтобы вполне очиститься от нее. Я уверен, что причина , в силу которой наши рабочие классы вообще столь далеко держатся от проповедников, заключается в том, что им не по душе неестественное, натянутое обращение этих последних. Если бы увидали они, что мы и на кафедре, и вне ее держим себя и говорим вполне естественно, как и все остальные настоящие люди, тогда они сами собрались бы вокруг нас. Следующее замечание N.N. относится также и сюда: "Отсутствие естественности в голосе и выражениях есть великий порок, присущий многим из нас, порок от которого нам очень следует стараться отделаться". Всякому видна эта неестественность, и никому она понравиться не может. Итак, отбросьте, братья, от себя ходули и твердо идите собственными ногами; отбросьте от себя всякую жеманность и облекитесь в истину!