Иоанн Кронштадтский - Начало и конец нашего земного мира. Опыт раскрытия пророчеств Апокалипсиса.

Суд Божий над преступным родом человеческим открывается теперь в последних семи язвах, которыми оканчивается ярость Божия пред чудным обновлением мира. Отверзается Храм скинии свидетельства на небе и вот вышли из храма семь Ангелов, имеющие семь язв, облеченные в чистую и светлую льняную одежду, опоясанные по персям золотыми поясами (Откр. XV, 5–6). Почему Тайнозритель касается подробностей и указывает, как были облечены исполнители, власть которых надобно было ограничить указанием кого щадить, кого наказывать, ибо то было еще время долготерпения Божия, время наказаний исправительных, отеческих. Теперь же не то, ибо правда Божия приготовила под конец такие мучения, которые по своей лютости должны превзойти вечную муку, и, несмотря на свою краткость, удовлетворить оскорбленное правосудие Божие в той мере, чтобы этому правосудию было возможно смягчить нескончаемые муки отверженцев Божиих. Видим из этого, что самая ярость Божия на отверженцев растворена жалость к заблудшему созданию Своему. Эта жалость находит способ уменьшить то самое зло, какое по правде Божией не подлежит смягчению. Св. Андрей Кесарийский говорит: «Чтобы уменьшить нескончаемые муки в будущем веке, Бог допускает, чтобы и в настоящей жизни на заслуживших посланы были наказующие язвы к умеренному облегчению согрешивших».

«И одно из четырех животных дало семи Ангелам семь золотых чаш, наполненных гневом Бога, живущего во веке веков» (Откр. XV, 7). Припомним, что в Откровении Иоанна и в пророческих книгах Исайи и Иезекииля возвещается, что посреди престола Божия на небе и вокруг престола четыре животных, исполненных очей спереди и сзади (Откр. IV, 7–8). Это Херувимы или Серафимы, которые непрестанно воздают славу, честь и благодарение Сидящему на престоле, Живущему во веки веков (Откр. IV, 9).

Из этого видим, что верховные силы небесные, получив повеление от Бога, уполномочивают Ангелов излить на землю семь чаш гнева Божия, который и будет уже последним пред окончательным судом живых и мертвых. Эти верховные ревнители славы Божией, многоочимые Херувимы и Жестокрылые Серафимы исполнены глубочайшего ведения судеб Божиих, как бывших, так и грядущих, на что указывает самый вид этих существ, составляющих из себя престол Божий, исполнены глубокого таинственного значения, ибо соответствуют четыре Евангелиям, пронесшим славу Божию в концы вселенной, причем в каждом из четырем есть особенности, отвечающие тому, либо другому служению Мессии, Христа Бога нашего на земле, человеческого ради спасения. Так, под видом льва разумеют царственное величие Его в проявленном на земле господстве над силами природы и демонами, чем особенно характеризуется Евангелие от Марка. Под видом тельца разумеют первосвященническое, страдальное служение спасению рода нашего, чему особенно отвечает Евангелие от Луки. Под видом человека служение Христа Бога нашего, на что особенно указывает Евангелие от Матфея и, наконец, под видом орла разумеется высочайшее Божественное проявление достоинства Христа Спасителя, чем так чудно отличается от других Евангелие от Иоанна.

Какое же из четырех животных дало семи Ангелам семь золотых чаш, наполненных гневом Бога, живущего во веки веков? Думается, что последнее, и это потому, что отступничество в роде христианском началось с развенчивания Христа Бога нашего на степень обыкновенного учителя вроде Магомета, Будды, Зороастры или Конфуция. На этом поприще особенно заявили себя англо-саксо-немецкие ученые книжники и фарсеи, а потому этим, пропитанным ядом отступничества народностям, во время царствования над ними и среди них антихриста, предстоит испить до дна семь чаш гнева Бога Небесного, живущего во веки веков, в особенности потому, что не примут проповеди Самого Сына Громова, которому определено Духом Святым пророчествовать опять (Откр. X, 11). Где же? Это ясно из таинственного указания Откровения XI, I, в котором Тайнозритель, т. е. сам Иоанн Богослов) говорит о себе: «И дана мне трость, подобная жезлу и сказано: встань и измерь храм Божий и жертвенник, и поклоняющихся в нем, а внешний двор храма исключи, и не измеряй его, ибо он дан язычникам: они будут попирать святой город 42 месяца. И дам двум свидетелям Моим, и они будут пророчествовать тысячу двести шестьдесят дней, будучи облечены во вретище. Это суть две маслины и два светильника, стоящие пред Богом земли» (Откр. XI, 1–5). Это откровение есть ясное указание на го, что проповедь Сына Громова будет в христианских странах, а двух светильников (Еноха и Илии) в странах не христианских. С чем же прогремит Сын Громов среди отпадающих от веры в Божество Христово народов? О превечном Начале, от Которого все начало быть и о собезначальном Слове, без Которого ничто не начало быть, что начало быть, ибо мир чрез Него начал быть: и о том, что Слово стало плотью, и обитало с нами, полное благодати и истины, и люди видели славу Его, славу, как Единородного от Отца, ибо благодать и истина произошли чрез Иисуса Христа, так что от полноты Его все могут воспринять благодать на благодать. Но люди того времени стали пренебрегать благодатью св. таинств веры Христовой и охотно увлеклись мнимыми знамениями лжехристов и лжепророков. Иоанн будет убеждать, чтобы они остереглись поклоняться зверю и образу его, и принимать начертание на чело свое, или на руку свою, предупреждая, что тот, кто не послушается, «будет пить вино цельное, приготовленное в чаше гнева Его, и будет мучим в огне и сере пред святыми Ангелами и пред Агнцем: и дым мучения их будет восходить во веки веков, и не будут иметь покоя ни днем, ни ночью поклоняющиеся зверю и образу его. Здесь терпение и вера святых, соблюдающих заповеди Божий и веру в Иисуса» (Откр. XIV, 9–12).

«И наполнился храм дымом от славы Божией и от силы Его, и никто не мог войти в храм, доколе не окончились семь язв семи Ангелов. И услышал я из храма громкий голос, говорящий семи Ангелам: идите и вылейте семь чаш гнева Божия на землю» (Откр. XVI, 1). «Никто не мог войти в храм». Нечто подобное совершалось некогда на земле при освящении храма Иерусалимского при Соломоне царе, когда внесли священники ковчег завета Господня на место его во Святая Святых, под крылья Херувимов. «Когда священники вышли из святилища, облако наполнило дом Господень и не могли священники стоять на служении по причине облака, ибо слава Господня наполнила храм Господень» (3 Цар. VIII. 9–11). Тогда это служило знамением первого пришествия Христова для спасения человеков, тут же на небе послужит знамением второго пришествия Христова для последнего суда, который не может совершиться прежде, чем окончатся семь язе семи Ангелов, дабы явилась возможность смягчить лютость огня вечного. Тогда при освящении храма Соломонова, слава Господня наполнила храм, знаменуя упразднение ветхого и начало нового завета, в котором Сам Сущий наполнит Собой святилища христианских храмов и будет приносить жертву за грех. Тут же, с упразднением на земле жертвы приношения, наступает предуставленный предел, за которым должно последовать обновление твари, а для сего — окончательное истребление зла вторым пришествием Христовым. «Се, иду как тать: блажен бодрствующий и хранящий одежду свою, чтобы не ходить ему нагим, и чтобы не увидели срамоты его» (Откр. XVI, 15). И в Евангелии слышим подобное же предостережение: «Вы знаете, что если бы ведал хозяин дома, в который час придет вор, то бодрствовал бы и не допустил бы подкопать дом свой: будьте и вы готовы, ибо в который час не думаете, придет Сын Человеческий» (Лук. XII, 39–40). Действительно, в который час ник: то из людей века сего не думает, не воображает, придет Сын Человеческий застать врасплох заблудшее человечество. Только что исцелились язвы общества, только что исчезли с лица земли обличители с их грозными карами на веселящихся и смеющихся над их предсказаниями и угрозами, только что прогресс сказал свое слово, и найдены все способы бороться и побеждать всякое возникающее зло, — будь то болезнь или даже смерть, — как внезапно сделались жестокие и отвратительные гнойные раны на людях, имеющих начертания зверя и поклоняющихся образу его (Откр. XVI, 2). Где врачи и целители? Царство их, начавшееся в 19 веке, вдруг прекратилось. Они первые, как первые проповедники материализма, первые и подвергнутся этой беде, и не найдут в своих книгах и лекарствах помощи самим себе. Когда богоотступление достигнет своего крайнего предела во времена господства сына погибели, гнойная болезнь обрушится, как снег, на головы последних содомлян так же внезапно, как на первых, о которых сказано: «Пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь от Господа с неба» (Быт. XVII, 26–30).