Пьер Гольбах - Галерея святых или исследование образа мыслей, поведения, правил и заслуг тех лиц, которых христианство предлагает в качестве образцов

Не более достойными личностями оказываются организаторы реформации в Англии. Здесь переворот в умах был произведен Генрихом восьмым, королем, достойным презрения за свои пороки и ненавидимым за свою жестокость. Поссорившись с римским первосвященником из-за женщины, он сбросил его иго, чтобы с большей свободой самому быть тираном. Только для того, чтобы самому обогатиться, а отнюдь не для того, чтобы избавить народ от вымогательств монахов и священников, он завладел их имуществом. Стремясь к такой деспотической власти над умами, какую он имел над телами, он обрушивал ужаснейшие казни как на католиков, отказавшихся признавать его папство, то есть его верховенство, так и на еретиков, не принимавших его собственных бестолковых представлений о религии. Что касается религиозных представлений его подданных, то они менялись так же часто, как ветры, вечно дующие на их острове. Тиранию папы сменила полнейшая анархия. Из прогнившего трупа римской церкви вышло множество сект, боговидцев, фанатиков, "просветленных", которые проповедовали различные учения и все на свой лад безудержно опустошали свою несчастную родину.

Эти факты нам ясно доказывают, что реформаторы отнюдь не, были добродетельными людьми, искренне увлеченными желанием освободить род человеческий от его оков. Они откололись от римской церкви только для того, чтобы самим создать новое царство, где они могли бы пользоваться неограниченной властью над своими новыми последователями. Переменив руководителей, народы лишь заменили одних тиранов другими.

Протестанты, избавившись от ига папы, объявившего себя непогрешимым, подпали под иго своих церковнослужителей и их вождей, которые, хоть и не претендуют на непогрешимость, требовали все-таки точного выполнения своих решений. Рядовые деятели реформации были не менее нетерпимы, чем их вожаки. Да разве могли они, питаясь постоянным чтением Библии, раскусить содержащиеся в ней противообщественные кровавые заповеди, годные лишь на то, чтобы вызвать междоусобия среди христиан? К протестантам можно поэтому применить слова одного древнего автора и сказать, что они не могут терпеть ни полного рабства, ни полной свободы (пес totam servitutem пес totam libertatem pati possunt). Удовлетворившись тем, что отменили некоторые догматы и устранили кое-какие злоупотребления римской церкви, протестантские пастыри не отказались от духа непримиримости, свойственного всем христианским сектам. Предметом проповеди для каждого из них был скорее он сам, чем реформация. Каждый старался всеми возможными мерами приобрести сторонников. Каждый чернил своих противников, клеветал на них, поносил их, а когда был в силе, губил их.

Словом, от времен апостольских до наших дней существовала смертельная ненависть между главарями различных сект. Народы считали себя обязанными входить во все их бессмысленные споры, а короли считали своим долгом - по совести или из политических соображений - поддерживать богословов. Последние боролись между собой посредством анафемы и брани. А государи силой поддерживали те взгляды, которые они сами усвоили без проверки. И в качестве последнего аргумента пускали в ход оружие, чтобы решить, какому учению народы должны следовать и какие духовные вожди получат исключительное право тиранить совесть людей. Вскоре мы увидим, что начиная с Константина и до наших дней христианская вера вводилась и утверждалась на земле лишь посредством насилия, резни и преступления. Во всех христианских сектах господствовало духовенство. Оно имело в своем распоряжении верховную власть. Оно давало палачей и мучеников.

Единственной реформой, от которой можно было бы ожидать хорошего успеха, была бы такая, которая раз навсегда отняла бы у служителей религии возможность вредить своим противникам, вырвала бы у них из рук оружие, которым они пользуются всегда, чтобы доставить победу своим интересам над интересами наций. Политики должны были бы требовать по крайней мере, чтобы гражданская власть никогда не вмешивалась в церковные споры, которым вмешательство верховной власти лишь придает вес, чрезвычайно опасный; надо было бы позволить им думать, спекулировать или бредить о религии, как им угодно, лишь бы их действия не были вредны для общества, спокойствие которого политика обязана охранять. Только в полной, абсолютной веротерпимости, превращенной в основной, непререкаемый государственный закон, короли, понимающие свои собственные интересы и искренне преданные общему благу, найдут верное средство против безумств фанатизма и против работы духовенства, часто оказывающейся роковой для самих королей. Государи созданы для поддержания общественного спокойствия, а они сами нарушают его самым вопиющим образом, когда присваивают себе право насиловать убеждения и давить на мысль. Преследования могут создать лишь рабов-лицемерных обманщиков и лжецов, которые никогда не могут быть примерными гражданами.

Только свободная мысль может создать разумные существа и освободить людей от тех гибельных идей, которые одурачивали и подданных, и королей и отдавали их в жертву духовенству. Постепенно распространяющийся свет разума гораздо лучше научил бы людей их обязанностям по отношению друг к другу, чем наставления наемных руководителей, имеющих наглость заявлять, что бог предписывает им ненавидеть, преследовать, уничтожать друг друга и восставать против законных государей всякий раз, как дело идет об утверждении или поддержке их нелепых взглядов. Достаточно лишь слегка поразмыслить, чтобы убедиться, что взгляды эти, купленные ценой такого обилия крови, бедствий и волнений в течение многих веков, совершенно несовместимы со спокойствием и счастьем народов и их государей и, следовательно, не могут проистекать от бога, которому приписывают попечение о благополучии его творений. Если судить о боге по его недостойным служителям, придется считать его злейшим тираном.

Глава восьмая.

СВЯТОСТЬ СРЕДСТВ, КАКИЕ ПРИМЕНЯЛИ ХРИСТИАНСКИЕ ГОСУДАРИ, ЧТОБЫ

УТВЕРДИТЬ И ПОДДЕРЖАТЬ ХРИСТИАНСКУЮ РЕЛИГИЮ.

ИЗВЕСТНО, Константин, приняв христианскую веру, не только прекратил гонения против ее служителей, но и осыпал их почестями, богатством и ласками.

Обращение Константина, которое христианские наставники выдают за чудо, имело в своей основе чисто житейские мотивы. Этот император, бывший, по всем данным, очень жестоким и злым человеком, видя, что христианская секта широко распространилась в Римской империи, стала весьма многочисленной и грозной, сделал противное политике своих предшественников, которые безуспешно преследовали ее, чтобы подавить. Он счел более разумным привлечь на свою сторону главарей христианских-епископов, бывших владыками этой республики. С их помощью он мог распоряжаться всей сектой и с успехом использовать ее для того, чтобы возвыситься над своими соперниками. Желая угодить своим новым друзьям, христианам, он, по примеру всех обманщиков, постоянно дурачивших их, пустил слух о видении, в котором якобы Иисус показал ему крест и обещал, что этот знак принесет ему победу.