Жан Кальвин - Наставление в христианской вере, т.4

9. Теперь мы должны кратко объяснить, в чём, согласно Слову Божьему, состоит служение магистров. (Пользуясь словом, укоренившимся в Швейцарии (а также в большей части Германии), под «магистрами» Кальвин понимает высших должностных лиц государства. В узком смысле слова - это члены Консистории в Женеве.) Но даже если бы Писание умалчивало о том, что оно простирается на обе скрижали Закона, мы узнали бы об этом от мирских писателей. Ибо из писавших о начальствующих, о законотворчестве и гражданском устроении нет ни одного, кто не начинал бы с вопроса о религии и богослужении. Тем самым все признают, что в этом мире ни одна форма правления не может благополучно существовать, не опираясь прежде всего на почитание Бога. Если же законы пренебрегают существованием Бога и заботятся только о благе людей, они ставят телегу впереди лошади.

Религия всегда считалась у философов важнейшим и первостепенным предметом, и это единодушно признавалось всеми народами. Поэтому христианским государям и должностным лицам следует стыдиться своего невежества, если они надлежащим образом не пекутся о религии.

Причём такая забота, как мы уже показали, была особо поручена им Богом. И не без основания: ведь коль скоро они являются заместителями Бога и правят по Его милости, то должны поддерживать Его почитание. Благочестивых и богоизбранных царей Писание прославляет именно за то, что они восстановили прежде заброшенное или искажённое богослужение, а также заботились о процветании истинной веры. И наоборот: среди дурных последствий безвластия священная история называет распространение суеверий: «В те дни не было царя у Израиля: каждый делал то, что казалось ему справедливым» (Суд 21:25). Поэтому следует осудить безумие тех, кто хотел бы, чтобы магистраты презрели Бога и религию и заботились только о благе людей. Как будто Бог повелел начальствующим разрешать во имя своё споры и судебные процессы по поводу земных благ, но забыл при этом главное: чтобы Ему воздавалось должное почитание, согласно установлению Закона! И однако ненасытная жажда непрестанного и безнаказанного изменения и обновления побуждает мятежные и легкомысленные души добиваться по мере сил того, чтобы в мире вовсе не было судей, способных держать их в узде!

Что касается второй скрижали, то Иеремия призывает царей производить суд и правду, спасать обижаемого от руки притеснителя, не обижать и не угнетать пришельца, сироты и вдовы и не проливать невинной крови (Иер 22:3). С этим согласуется и призыв псалма 81/82:3-4: «Давайте суд бедному и сироте; угнетённому и нищему оказывайте справедливость. Избавляйте бедного и нищего; исторгайте его от руки нечестивых». Моисей тоже повелел правителям, которых поставил вместо себя: «Выслушивайте братьев ваших, и судите справедливо, как брата с братом, так и пришельца его. Не различайте лиц на суде, как малого, так и великого выслушивайте: не бойтесь лица человеческого; ибо суд - дело Божие» (Втор 1:16-17). Я не касаюсь здесь сказанного в другом месте о том, что царь не должен умножать себе коней и развращать сердце алчностью, ни надмеваться над ближними, но во все дни жизни своей обязан прилежно размышлять над Законом Божьим (Втор 17:17-19). Сказано также, что судьи не должны смотреть на лица и брать дары (Втор 16:19). И много других подобных изречений содержится в Писании, которых я не касаюсь. Ибо разбирая, в чём заключается служение начальствующих, я делаю это не для их наставления, а чтобы показать другим, кто таков есть начальствующий и для чего он поставлен Богом.

Итак, мы видим, что начальствующие суть защитники и хранители общественного спокойствия, благочиния, благопристойности и скромности, призванные обеспечивать общую безопасность и мир (Рим 13:3). Давид обещает, всходя на царский трон, быть образцом добродетелей. Он говорит, что не будет покрывать преступления и неправедные дела, изгонит клеветников и гордецов и будет повсюду искать добрых и верных советников (Пс 100/101). Но правители могут исполнить это лишь тогда, когда способны защитить добрых от несправедливости злых и помочь притесняемым. Поэтому они наделены властью подавлять и сурово карать творящих зло, чьими злодеяниями нарушается общественный мир. По правде говоря, мы на опыте познаём правоту Солона, сказавшего, что все сообщества держатся на двух вещах: на вознаграждении добрых и наказании злых. Без этих двух вещей разрушается и обращается в ничто дисциплина всякого человеческого сообщества (Цицерон. Послание Бруту, 15). Ведь многие люди не торопятся совершать добрые дела, если не верят, что добродетель получит достойную награду. С другой стороны, вожделения злых невозможно обуздать, если они не влекут за собой немедленной кары и возмездия. Указание на две эти части публичной власти содержатся также в словах пророка, повелевающих царю и прочим начальствующим творить суд и правду (Иер 21:12; 22:3). Творить правду значит оказывать покровительство невинным, защищать их, поддерживать и освобождать от притеснений. Творить суд значит противостоять наглости злых, обуздывать их насилия и карать их преступления.

10. Но здесь встаёт важный и трудный вопрос: разве христианам не запрещено убивать? Коль скоро Бог своим Законом запрещает убийство (Исх 20:23; Втор 5:17; Мф 5:21) и пророк предрекает о Церкви Божьей, что в ней никто никому не будет причинять зла и вреда (Ис 11:9; 65:2), могут ли правители проливать человеческую кровь, не попирая благочестия? Но, с другой стороны, если мы вспомним, что должностные лица налагают кару не от себя, а лишь исполняют приговоры самого Бога, нас не станет мучить сомнение. Верно, что Закон Божий запрещает убивать. Но верно и то, что Верховный Законодатель не желает оставлять убийства безнаказанными и потому влагает меч в руки своих служителей, дабы те обращали его против убийц. И это не должно ни огорчать, ни смущать верующих, как не должно смущать их отмщение нанесённых добрым людям обид, совершаемое по велению Бога.

Отсюда нетрудно заключить, что в данном случае начальствующие не подчинены общему закону. Этим Законом Господь связывает руки верующим, но не Cвоё собственное правосудие, осуществляемое руками начальствующих. Точно так же государь может запретить своим подданным ходить с палкой и наносить друг другу раны, однако он не препятствует должностным лицам совершать правосудие, особо возложив на них такую обязанность. Я хотел бы, чтобы мы всегда помнили: в данном случае начальствующие действуют не по собственной дерзости, а по велению Бога, и в этом следовании воле Божьей не отклоняются от правого пути. Помня об этом, мы не найдём ничего предосудительного в публичном отмщении, если только не захотим воспрепятствовать божественному правосудию, карающему преступления. Но коль скоро нам не позволено навязывать закон Богу, для чего мы клевещем на его служителей? Ибо начальник, по слову св. Павла, «не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое» (Рим 13:4). Поэтому если государи и прочие начальствующие знают, что нет ничего более угодного Богу, чем повиновение, и если они хотят угодить Ему в благочестии, праведности и честности, то пусть приложат все силы к исправлению и наказанию преступников.