Жан Кальвин - Наставление в христианской вере, т.4

20. Ради краткости приведу лишь один пример. Если спросить, откуда взялась у папистов их святая вода, они тут же ответят: от апостолов. Как будто не существует исторических свидетельств о том, что ее изобретателем был один из Римских епископов! И если бы он призвал себе в советчики апостолов, то никогда не запятнал бы Крещение подобной мерзостью, желая сделать его воспоминанием о некоем Таинстве, о котором чётко сказано, что оно совершается только один раз. Однако мне не кажется достоверным, что происхождение святой воды столь древнее, как это утверждают историки. Ибо св. Августин говорит, что в его время некоторые Церкви осуждали обряд омовения ног в день Вечери из опасения, как бы это омовение не показалось относящимся к Крещению (Августин. Письма, 55 (Януарию), XVIII, 33 (MPL, XXXIII, 220)). Это означает, что в те времена не существовало ни одного вида омовения, чем-либо напоминавшего Крещение. Как бы то ни было, я никоим образом не могу согласиться с тем, что обычай ежедневного омовения в памятование Крещения, равнозначный его повторению, происходит от апостолов. И мне нет дела до того, что в другом месте св. Августин приписывает апостолам другие установления. Поскольку это лишь его догадки, можем ли мы основывать на них наше суждение, когда речь идёт о столь важных вещах? Наконец, даже если согласиться с апостольским происхождением обычаев, о которых говорит св. Августин, существует большая разница между тем, чтобы предложить верующим действия, которым они могут свободно следовать или не следовать, и изданием статутов, связывающих совесть христиан.

Но кто бы ни был автором этих установлений, они выродились в такие чудовищные злоупотребления, что мы не нанесём ему бесчестья, протестуя против них по причине постигшей их порчи. Ибо они никогда не вводились с намерением сделать их вечными.

21. Пример апостолов, на который ссылаются наши противники в оправдание своей тирании, ничего им не даёт. Апостолы и пресвитеры ранней Церкви, говорят они, приняли закон помимо заповеди Христовой, которым запрещали язычникам есть идоложертвенное, удавленину и кровь (Деян 15:20). Если они имели право это сделать, почему их преемники не могут следовать им в этом всякий раз, когда возникнет необходимость? Я хотел бы, чтобы наши противники следовали им не только в этом, но и в других вещах! Ибо я отрицаю, что апостолы указанным решением установили или предписали нечто новое; и без труда могу это доказать. Так как в том же месте св. Пётр утверждает, что желать возложить иго на учеников значит искушать Бога, он противоречил бы самому себе, если бы допустил, чтобы такое иго было возложено. Но коль скоро апостолы по собственной воле решили бы запретить язычникам вкушать идоложертвенное, удавленину и кровь, это безусловно было бы возложением ига.

Тем не менее остаётся некоторое сомнение в силу того, что, как может показаться, апостолы действительно наложили такой запрет. Но если вглядеться в смысл их предписания внимательнее, это затруднение легко разрешить. Во-первых, и это главное, надлежит оставить язычникам свободу, не обременяя и не тревожа их соблюдением Закона [Деян 15:19,24,28]. До сих пор апостольское решение благоприятствует нам. Следующее затем исключение относительно идоложертвенного, удавленины и крови [Деян 15:20,29] представляет собой не новый закон, предписанный апостолами, а вечную заповедь Бога о хранении любви. Апостольское решение ни в чём не ущемляет свободы язычников, но лишь предупреждает их, что они должны щадить чувства братьев и не оскорблять их при пользовании своей свободой. Итак, во-вторых, свобода язычников не должна наносить ущерба братьям или возмущать их. Если кое-кто всё ещё будет упорствовать, говоря, что апостолы предписали нечто конкретное, я отвечу: они лишь показали, в соответствии с нуждами своего времени, в чём язычники могли бы задеть чувства братьев, и предостерегли их против этого. Однако они не добавили ничего нового к вечному Закону Бога, запрещающему оскорблять братьев.

22. Это подобно тому, как если бы сегодня в странах, где Церкви утвердились ещё не совсем прочно, добрые пастыри запретили твёрдо стоящим в вере вкушать мясо в пятницу или открыто работать в праздничные дни до тех пор, пока слабые путём должного научения не станут более крепки в вере. Ибо хотя эти вещи сами по себе, если отбросить суеверие, безразличны, они оказываются не без греха, если возмущают немощных братьев. А наше время таково, что верующие не могли бы совершать подобные действия в присутствии слабых братьев, не нанося тяжких ран их совести. Кто, кроме злонамеренного клеветника, осмелится утверждать, что таким образом эти добрые пастыри объявляют новый закон? Ведь очевидно, что они лишь избегают оскорблять чувства братьев, что недвусмысленно запрещено Богом! Но то же самое нужно сказать и об апостолах. Их намерение состояло лишь в том, чтобы исполнить Закон Божий, предписывающий не искушать братьев. Как если бы они сказали: «Заповедь Божья гласит, что вы не должны искушать ваших немощных братьев. Но вы не можете вкушать идоложертвенное, удавленину и кровь, не вводя их в соблазн. Поэтому словом Божьим мы предписываем вам воздерживаться от этого». Таково было намерение апостолов. Об этом свидетельствует и св. Павел, который в связи с данным предписанием говорит: «Об употреблении в пищу идоложертвенного мы знаем, что идол в мире ничто ... Но ... некоторые и доныне с совестью, признающею идолов, едят идоложертвенное, как жертвы идольские, и совесть их, будучи немощна, оскверняется ... Берегитесь, ... чтобы эта свобода ваша не послужила соблазном для немощных» (1 Кор 8:4,7,9). Кто внимательно разберет дело, того не введут в заблуждение эти обманщики, которые хотят заставить нас поверить, будто апостолы своим предписанием положили начало ограничению свободы Церкви.

А чтобы они не могли уклониться от ответа или обвинить меня во лжи, пусть скажут: на каком основании они отменили это апостольское предписание? Они могут сослаться лишь на одну причину: опасности соблазна и раздора, которой стремились избежать апостолы, больше не существует. А коль скоро исчезло основание для закона, он утрачивает силу и подлежит отмене. Итак, данный закон был принят, по их собственному признанию, ради любви. Тем самым они признают и тот факт, что он вовсе не был новым добавлением к Закону Божьему, выдуманным самими апостолами, но просто применял к их времени заповедь Господа о любви, данную всем нам в Его Слове.

23. Но даже если церковные законы будут сто раз несправедливы, всё равно, говорят наши противники, нужно им подчиняться. Ибо речь идёт не о том, чтобы соглашаться с ошибками, а о том, чтобы нам как нижестоящим повиноваться строгим велениям вышестоящих, противиться которым недопустимо. Но Господь истиной своего Слова наилучшим образом защищает нас от подобных посягательств и освобождает от рабства, даруя купленную Его кровью свободу [1 Кор 7:23]. Неправда, что речь идёт (как они недобросовестно пытаются нас убедить) лишь о суровом подчинении наших тел. Нет, цель их в том, чтобы лишить свободы нашу совесть, то есть отнять у неё плод крови Христовой и мучить её, как жалкую рабыню.