Жан Кальвин - Наставление в христианской вере, т.4

18. Слово «таинства» в том смысле, в каком мы употребляли его до сих пор, относится вообще ко всем знамениям, которые Бог когда-либо давал людям с целью удостоверить истинность своих обетовании. В одних случаях Он пожелал явить эти знамения в естественных вещах, в других предпочёл представить их в виде чудес. Пример первого рода: повествование о том, как Бог дал Адаму и Еве древо жизни в залог бессмертия, дабы они, вкусив его плодов, не сомневались в обладании вечной жизнью (Быт 2:9; 3:22). Другой пример: Бог положил в радуге знамение Ною и его потомству о том, что не будет более опустошать землю потопом (Быт 9:13). Эти знамения для Адама и Ноя были таинствами. Не то чтобы древо жизни могло стать источником бессмертия: само по себе оно не было способно принести подобный плод; и не то чтобы радуга, будучи всего лишь отражением солнечных лучей от облаков, обладала силой останавливать и удерживать воды. Но в них запечатлелось слово Божье, в силу которого они стали знамением и печатью Его обетования. До того дерево было просто деревом, а радуга - радугой. Но после того как в них запечатлелось слово Божье, они обрели новую форму и стали тем, чем не были прежде. А чтобы никто не посчитал, что это слово было произнесено всуе, радуга и сегодня свидетельствует нам об этом обетовании Бога и Его завете с Ноем. И всякий раз, когда мы её видим, мы узнаём в ней обещание Бога не губить больше землю потопом. Так что если какой-нибудь выскочка-философ, желая посмеяться над наивностью нашей веры, скажет, что радужное многоцветье возникает естественным образом вследствие отражения солнечных лучей от встречного облака, мы с ним согласимся. Однако его невежество обнаруживается в том, что он не признаёт Бога Господином природы, который по собственной воле пользуется всеми её элементами, обращая их к Своей славе. Если бы Бог запечатлел подобными знамениями солнце, звёзды, землю, камни, то все эти природные сущие сделались бы для нас таинствами. Ведь почему серебро в слитках и в монете, хотя и представляет собой один и тот же металл, имеет разную цену и стоимость? Потому что в первом нет ничего, кроме естества, второе же, будучи запечатлено чеканом государства, становится монетой и ценится уже иначе. Так разве Бог не может отметить и запечатлеть Своим словом творения, дабы они сделались таинствами, хотя прежде были всего лишь элементами?

Примеры второго рода - повествование о том, как Бог дал Аврааму видение пламени и густого дыма из раскалённой печи (Быт 15:17); или когда Бог увлажнил росою шерсть, оставив землю сухой; и наоборот, оставил сухою шерсть, а росой увлажнил землю в обетование победы Гедеона (Суд 6:37-40); или когда Он возвратил тень на десять ступеней назад в обетование исцеления царя Езекии (4 Цар 20:9-11; Ис 38:7). Поскольку эти чудеса были сотворены с целью поддержать и укрепить немощную веру этих людей, они тоже стали для них таинствами.

19. Однако теперь мы намерены особо говорить о тех таинствах, которые Господь установил и пожелал сделать ординарными в своей Церкви, дабы питать и поддерживать преданных Ему в вере и в исповедании веры. Ибо люди, как утверждает св. Августин, не могут иначе объединиться в какой бы то ни было религии, истинной или ложной, кроме как посредством таинств (Августин. Против Фауста-манихея, XIX, 11 (MPL, XLII, 355)). Поэтому Бог, изначально видя такую необходимость, предписал своим служителям совершение определённых обрядов, которые должны были стать для них упражнениями в вере. Позднее Сатана всеми возможными средствами исказил и извратил эти обряды, превратив их в нечестивые суеверия. Отсюда произошли всякого рода культовые действия, к которым в своём идолопоклонстве прибегают язычники. Однако даже эти действия, будучи всего лишь заблуждением и нечестием, свидетельствуют о том, что люди не могут обойтись без внешних знаков, когда желают заявить о своей принадлежности к некоторой религии.

Но поскольку языческие знаки не опираются на слово Божье и не соотносятся с истиной, как с конечной целью всякого таинства, их можно не принимать во внимание и не упоминать, когда речь идёт о таинствах предписанных Господом. Эти таинства сохранили свою чистоту и не утратили истинного основания, по-прежнему оставаясь вспомогательными средствами веры и благочестия. Они заключаются не только в знаках, но и в обрядах, или, лучше сказать, явленные в них знаки суть обряды. С одной стороны, они даны нам Богом для того, чтобы, как сказано выше свидетельствовать о благодати спасения.

С другой стороны, они суть знаки нашего исповедания, в котором мы публично посвящаем себя Богу и обязуемся быть Ему верными. Златоуст весьма точно именует их договорами, отменяющими наше долговое обязательство, а также соглашениями, в силу которых мы обязуемся вести честную и святую жизнь (Chrysostomos I. Homilia ad naeophytos. Basileia, 1530, II, p. 82), поскольку это предусматривается взаимной договорённостью между Богом и нами. В таинствах Господь прощает нам долг, заключающийся в наших грехах и заблуждениях, и примиряет нас с Собою в Своём единственном Сыне; мы же, со своей стороны, обязуемся служить Ему святой и чистой жизнью.

Таким образом, эти таинства можно определить как обряды, которыми Господь хочет упражнять свой народ. Они предназначены для того, чтобы, во-первых, поддерживать и укреплять веру в сердцах, а во-вторых, свидетельствовать о вероисповедании перед людьми.

20. Сами эти таинства тоже изменялись, потому что в зависимости от времени, в которое Господу было угодно являть Себя людям, Он делал это различным образом. Так, Аврааму и его потомству было заповедано обрезание (Быт 17: 10). Позднее Моисеев закон добавил к нему омовение, жертвоприношения и другие обряды (Лев 1-15). Таковы были таинства евреев вплоть до пришествия Господа нашего Иисуса Христа. Этим пришествием прежние таинства были отменены и установлены два других, которые совершаются в христианской Церкви доныне: Крещение и Вечеря Господня (Мф 28:19; 26:26-28). Я говорю о таинствах, данных всей Церкви. Что же касается рукоположения, которым вводятся в должность служители и пастыри, я не возражаю против именования его таинством, но не причисляю к ординарным таинствам, которые даны всем христианам. О прочих обрядах, обычно признаваемых таинствами, речь пойдёт ниже (/4/19).

Прежние иудейские таинства имели ту же конечную цель, что и наши, а именно: направлять и вести к Иисусу Христу или, скорее, образно представлять Его и сделать доступным познанию. Ибо таинства (как было показано выше) суть как бы печати, которыми запечатлеваются Божьи обетования, а всякое Божье обетование даётся людям не иначе, как в Иисусе Христе (2 Кор 1:20). Поэтому для того, чтобы явить и знаменовать обетования Бога, таинства обязательно должны представлять нам Иисуса Христа. Именно это означал образец скинии и всех её украшений, данный Моисею на горе [Исх 25:9, 40; 26:30]. Между древними и новыми таинствами есть только одно различие: первые предваряли образ обетованного Христа ещё до его пришествия; вторые же свидетельствуют и представляют Христа, уже явившегося в земном облике.