Монах Лазарь (Афанасьев) - Оптинские были. Очерки и рассказы из истории Введенской Оптиной Пустыни

В Непотягове было довольно много грамотных крестьян, но книг у них, кроме Псалтири, почти никаких не было. Иов Иванович объявил в селе подписку, собрал таким образом некоторую сумму и купил во Владимире книги для общего чтения, для передачи из дома в дом – это были большие Четьи-Минеи, собрание творений святителей Димитрия Ростовского и Тихона Задонского. Много лет эти книги ходили по селу, и читали их в основном при лучине, кто и при свечах. Впоследствии куплены были и другие книги. Крестьяне очень дорожили этой общей библиотекой и берегли ее.

Вот сколько добрых дел совершил крестьянин Иов Иванович Шумов! И среди них есть одно очень особенное, редкое, совершившееся едва ли не чудесным образом – милостью Господней по горячим молитвам крестьянина. Дело в том, что этот просвещенный крестьянин составил акафист святому великомученику и чудотворцу Димитрию Солунскому в честь которого освящен был престол непотяговского храма. Иов Иванович всегда сожалел, что вот есть же служба этому святому а акафиста нет. И начал подумывать: а не благословит ли его Господь попробовать написать такой акафист? Если же благословит, то и поможет… И с молитвой взялся за труд. Долгим он был, но пришло время, и владыка Феофан прочитал его, исправил некоторые места и отослал в Святейший Синод, – там акафист был одобрен и благословлен для чтения в храмах России. Впервые прочитан он был в непотяговском храме при соборном служении на молебне святому великомученику Димитрию.

А как Иов Иванович над ним работал? Ведь, несмотря на свои церковные и учительские труды, он вел жизнь обыкновенного крестьянина, занимался и домашним хозяйством, и полевыми трудами, добывая себе пропитание своими руками. И одевался обыкновенно—в простую сермягу, в лапти, которые сам и плел. Владыка Феофан удивлялся его талантам, его умной беседе. Он расспрашивал Иова Ивановича, где и как он совершал свои письменные труды. Иов Иванович рассказывал, что он и на покос, и на жатву, и в лес брал с собой бумагу и карандаш. «Переворошим с женой сено, – говорил он, – она приляжет тут отдохнуть, а я между тем возьму бумагу и карандаш и что-нибудь попишу… Или поедем за снопами, – наложу воз и отправлю его с женой, а сам опять за свое дело». Не надеясь на свои силы, Иов Иванович много просил Господа о вразумлении, а святого Димитрия о молитвенной помощи.

Акафист этот не блещет особенными красотами, но в нем чувствуется дух строгого аскетизма, монашеского смирения, не нуждающегося в краснословии. И вот все совершилось, и Иов Иванович удивлялся тому, что Церковь одобрила его труд… Вышло и печатное издание. А потом другое и третье… Мы и сегодня пользуемся в нужном случае этим творением нигде не учившегося русского крестьянина.

Когда безбожные власти разоряли Оптину Пустынь (это происходило в 1920-е годы), они с особенным остервенением уничтожали кладбище, это особенное молитвенное место. Топорами и ломами крушили надгробия; кресты, часовни, стаскивали в кучу. Куда-то увозили чугунные плиты и все железо (оградки и прочее), мрамор тоже. Могильные холмы разбрасывали. Много дней трудилась тут потная, пыльная, провонявшая махоркой толпа красноармейцев, исполнявшая команды масона Лейбы Бронштейна (Троцкого), создателя армии атеистического государства. Разбит на брусья, лишен лампады и брошен в кучу других крестов для сожжения был и крест с могилы на больничном кладбище, где была надпись: «Странник, писатель акафиста великомученику Димитрию Солунскому крестьянин Иов Иванович Шумов (род. 1818, сконч. 1877), 58 лет. Уроженец села Непотягово Суздальского уезда Владимирской губернии. "Приидите, одареннии словом, воспоим Господу хвалу!" (св. Ефрем Сирин). Господи, приими дух мой с миром».

Архимандрит Исаакий, настоятель Свято-Введенского монастыря Оптина Пустынь 7 мая 1887 года получил из Петербурга письмо от генерала Павла Егоровича Кеппена, управляющего Двором Великой Княгини Александры Иосифовны, матери Константина Константиновича Романова, Великого Князя, поэта, печатавшего стихи с подписью «К. Р.» (Константин Романов). «Глубокочтимый отец, честнейший архимандрит Исаакий! – значилось там. – Имею честь предуведомить Ваше Высокопреподобие, что в пятницу, 8 числа, государь Великий Князь Константин Константинович, если Господь благословит благополучный путь, изволит прибыть к вам в Св. обитель. Его Императорское Высочество желал бы пробыть под святою сенью обители до воскресенья утра и предполагает прибыть на лошадях со станции Чернь, а возвратиться через Калугу. Влекомый в обитель чувствами душевной потребности, государь Великий Князь желал бы совершить это посещение скромно и сколько возможно избежать обычных встреч и приемов. Сопровождая государя Великого Князя, буду иметь счастье помолиться в Св. обители и принять благословение Вашего Высокопреподобия. Поручая себя молитвам Вашим, прошу принять уверение в моем глубоком почтении и преданности».

Вот и К. Р., Великий Князь и русский лирический духовный поэт, просто человек, имевший очень значительные внутренние проблемы, постоянно боровшие его, – собрался, наконец, поехать к старцу Амвросию. Грешный, как и все люди, К. Р. в борьбе с бесовскими приражениями приобрел монашескую привычку следить за своими помыслами, за действием «потаенного сердца человека», сокрушаться о своем духовном несовершенстве, считать себя недостойным всех тех благ и талантов, которые дал ему Господь.

Окончательное решение ехать в Оптину К. Р. принял после прочтения книги Константина Леонтьева «Отец Климент Зедергольм, иеромонах Оптиной Пустыни», вышедшей вторым изданием в Москве в 1882 году. Леонтьев, один из известнейших писателей своего времени, был духовным чадом старца Амвросия и подолгу жил в Оптиной, а в конце жизни принял от старца и монашеский постриг. Леонтьев в своей книге живо и с теплым чувством описал Оптину и Скит ее, много и умно, с глубоким пониманием рассказал о монашестве и особенно о старчестве – что это за явление.

В день св. Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова, 8 мая, К. Р. прибыл в Оптину. Это был и канун другого праздника – перенесения мощей Святителя и Чудотворца Николая из Мир Ликийских в Бари. Как сообщается в Житии ныне прославленного во святых старца Исаакия (Антимонова) – «Встреченный всею братией в Святых воротах обители, Великий Князь проследовал в настоятельские покои, предложенные Его Высочеству о. настоятелем. Был вечер – канун праздника. Высокому гостю, по монастырскому обычаю, подан был ужин, к которому приглашался и настоятель. Но последний, по своей простоте, отказался от этой высокой чести, сказав, что он завтра служащий, а в таких случаях не имеет обыкновения ужинать. Так был всегда верен себе старец-игумен» (Жизнеописания Отечественных подвижников благочестия XVIII и XIX веков. Август. М., 1909– С. 436).