Виктор Лавский - Притчи человечества

Мулле сказали: «Жена твоя потеряла рассудок». Мулла задумался. «О чём ты думаешь?» — спросили у него. «У моей жены отродясь ума не было, — что же она могла потерять? Вот о чём я думаю», — ответил Мулла.

Во время длительного путешествия Мулла, чтобы не затеряться в караване, привязал себе на пояс тыкву и так продолжал путь. На одной стоянке шутник тихонько взял у Муллы тыкву и привязал себе. Когда наутро Мулла увидел перед собой человека, у которого к поясу была привязана тыква, он, растерявшись, сказал: «Я — это вот тот человек, ну а сам-то я кто?»

Мулла Насреддин оставался безработным много-много лет, ибо он хотел быть актёром, но не имел таланта, Но каждый день он шёл к агенту. Он с надеждой стучал в дверь, входил в контору и спрашивал:

— Что-нибудь произошло? Я где-нибудь записан?

Агент всегда говорил одно и тоже:

— Я ничего не могу сделать, нет никакой возможности.

Проходили дни, недели, прошли годы, и стук Муллы стал привычным. Несмотря на сезон, на погоду — хорошую или плохую — агент был уверен в одном: Мулла придёт. И Мулла опять с надеждой спрашивал, и агент опять говорил одно и тоже:

— Насреддин, я ничего не могу сделать, нет никакой возможности.

Затем однажды послышался другой стук, немного печальный, и когда Мулла вошёл, агент был удивлён, так как тот был печален. Мулла сказал:

— Слушай, две недели не записывай меня никуда, потому что я собираюсь в отпуск.

Насреддина пригласили прочесть проповедь жителям соседней деревни. Он взобрался на кафедру и сказал:

— О люди, знаете ли вы, о чём я буду говорить с вами? Несколько буянов, желающих позабавиться, крикнули, что не знают.

— В таком случае, — сказал Мулла с достоинством, — я пока воздержусь от попыток обучать таких невежд.

На следующей неделе старейшины деревни, заручившись уверениями хулиганов о том, что они больше не будут мешать делу своими замечаниями, опять пригласили Насреддина посетить их.

— О люди! — снова начал Мулла, — знаете ли вы, о чём я буду говорить с вами?

Некоторые из тех, на кого Насреддин смотрел особенно свирепо, не знали, как реагировать на это, и пробормотали: «Да».

— В таком случае мне нечего сказать вам, — резко сказал Насреддин и покинул зал.

После настойчивых просьб сделать ещё одну попытку Насреддин посетил деревню ещё раз и снова предстал перед собравшимися.

— О люди! Знаете ли вы, о чём я буду говорить с вами? Так как всем показалось, что Мулла ждёт ответа, люди закричали: «Некоторые из нас знают, а некоторые — нет!»

— В таком случае, пусть те, кто знает, расскажут об этом тем, кто не знает, — сказал Насреддин, собираясь уходить.

У Муллы спросили: «Отчего это, когда наступает утро, один человек идёт в одну сторону, другой — в другую?» «Если бы все пошли в одну сторону, — разъяснил Мулла, — нарушилось бы в мире равновесие, и мир бы перевернулся».

Купил однажды Мулла печёнку. Дорогой встретился ему приятель и спрашивает: «Как ты её приготовишь?» «Да обыкновенно», — говорит Мулла. «Нет, — возразил человек, — можно печёнку великолепно приготовить. Вот как я тебе сейчас объясню, ты так и сделай». — «Твои объяснения не удержатся у меня в голове, — сказал Мулла. — Напиши на бумаге — и тогда я буду глядеть на твой рецепт и приготовлю».

Человек написал и вручил бумажку Мулле.

Когда Мулла, погружённый в приятные размышления, вызванные наставлением, шёл домой, коршун выхватил у него печёнку и взвился в небо. Мулла, не обнаруживая признаков беспокойства, показал коршуну бумажку, которую держал в руке и сказал: «Напрасно: тебе всё равно не удастся скушать печёнку со смаком, ведь рецепт-то у меня».

Однажды Насреддин повздорил с настоятелем монастыря, где он тогда жил. Вскоре после этого из кладовой пропал мешок риса. Настоятель приказал всем выстроиться во дворе монастыря. Когда все собрались, он сказал, что в бороде у вора застряли зёрнышки риса. «Это старый способ заставить виновного невольно коснуться своей бороды», — подумал настоящий вор и продолжал стоять неподвижно.

Насреддин подумал: «Настоятель готов на всё, чтобы отомстить мне, он, наверное, специально насыпал риса мне на бороду», — и попытался незаметно смахнуть рис.

Как только его пальцы коснулись бороды, он понял, что все смотрят на него.

— Я так и знал, что рано или поздно он меня поймает! — сказал Насреддин.

Однажды Мулле Насреддину приснилось, что он был в раю. Красота вокруг! Тихая долина, птицы поют, солнце восходит — а он один и под деревом. Правда, вскоре он начал ощущать голод, а вокруг — никого! Райское одиночество! Никто не мешает! Однако вскоре ему всё это надоело, и он крикнул: «Эй! Уважаемые! Есть тут кто-нибудь?!» И явился к нему очень красивый человек и сказал ему: «К твоим услугам, да буду я жертвой за тебя! Что ни прикажешь — всё исполню!»

Насреддин для начала попросил поесть, и вмиг всё исполнилось. И чего бы он ни попросил — всё вмиг исполнялось и в самом деле! Уж он наелся, напился, отоспался! Ну чего бы ему ещё? Красивую женщину попросил, и вмиг доставили ему гурию — небесную деву. Кровать с лебяжьей периной — и была ему кровать!

И вот так продолжалось несколько дней. Но долго очень хорошо — уже нехорошо! И всё было слишком хорошо, и всего слишком много. Долго вытерпеть он так не мог. Он стал желать какого-нибудь несчастья, так как всё было слишком уж прекрасно. Ему захотелось какого-нибудь напряжения, труда, так как за всю жизнь он не был без напряжения, без чего-либо, из-за чего люди переживают, печалятся. Всё было просто невыносимо блаженно!

Тогда он позвал Того, кто исполняет желания, и сказал ему: «Нет! Хватит! Это уж слишком! Мне бы какой-нибудь работёнки. Знаешь, страшно надоело сидеть вот так — с пустыми руками».

И Тот, кто всё исполняет, сказал ему: «Я могу сделать всё, кроме этого: здесь невозможна никакая работа. Я готов дать всё, что только пожелает твоя душа. Да и зачем тебе работа?»

Мулла сказал: «Да надоело! Понимаешь?! Надоело! Уж лучше в ад отпустите, если здесь нет никакой работы!»

Тот, кто всё исполняет, смеялся до изнеможения и сказал наконец: «А где же ты, по-твоему, находишься?»

Один из друзей попросил денег у Муллы на короткий срок. «Нет, денег я тебе не дам, — сказал Мулла, — но зато, раз ты мне друг, срок я могу тебе предоставить какой захочешь!»