Иоанн Златоуст - Творения, том 3, книга 1

4. Если бы случившееся поистине было борьбою и бранливостью, то эти обвинения имели бы основание; но это - не борьба а только кажется ею; напротив, обнаруживает великую мудрость и Павла и Петра и благорасположение их друг к другу. Впрочем, выслушаем эту кажущуюся укоризну. " Петр пришел в Антиохию, то я лично противостал ему". Почему? " Не прямо поступают по истине" . В чем же состояла эта истина? " До прибытия некоторых от Иакова, ел вместе с язычниками; а когда те пришли, стал таиться и устраняться, опасаясь обрезанных". Что говоришь ты? Петр труслив и немужествен? Но не потому ли он и назван Петром, что был непоколебим в вере? Что делаешь ты, человек? Постыдись названия, которое дал этому ученику Господь. Петр труслив и немужествен? Кто станет слушать такие слова твои? Не то знает о нем Иерусалим, и тогдашнее первое общество и церковь, в которую он вступил первый, и первый произнес эти блаженные слова: " но Бог воскресил Его, расторгнув узы смерти"; и еще: " ибо Давид говорит о Нем: видел я пред собою Господа всегда, ибо Он одесную меня"; " сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих" (Деян.2:24-35). Он ли, скажи мне, труслив и немужествен, - тот, который, среди такого ужаса и таких угрожавших опасностей, с таким дерзновением вошел в среду этих кровожадных псов, пламеневших гневом и дышавших убийством, и сказал, что Распятый ими и воскрес, и находится на небесах, и сидит одесную Отца, и врагов своих окружает бесчисленными бедствиями? Не удивишься ли ты ему, скажи мне, и не увенчаешь ли даже за то одно, что он имел силу открыть свой рот, отверсть уста, стать, явиться только среди распявших Его? Подлинно, какое слово, какой ум может представить его дерзновение и откровенность в тот день? Никакой. Если еще прежде распятия на кресте иудеи сговорились отлучать от синагоги того, кто исповедует Христа, то после распятия и погребения, слыша человека, который не только исповедует Христа, но и со всем любомудрием проповедует все вообще домостроительство (спа-сения), как они не устремились и по частям не разорвали того, кто первый из всех отважно осмелился противостать их бешенству?

5. Подлинно, здесь важно не то, что он исповедал Христа, но то, что прежде остальных всех вообще, когда те бесновались и волновались от убийства, он исповедал с дерзнове-нием. Как на войне при боевом строе, когда фаланга бывает сомкнута, мы особенно удивляемся выступающему раньше остальных и разрывающему ее фронт, потому что не только этого одного дела, но и всех тех доблестей, которые будут совершены после другими, считается виновником тот, кто сделал начало и приступ, - так точно нужно рассуждать и о Петре, что он, вышедши первым и разорвав фронт фаланги иудеев, и про-изнесши длинную речь к народу, таким образом, проложил путь и другим апостолам. Хотя Иоанн, хотя Иаков, хотя Павел, хотя другой кто и совершил после что-нибудь великое, но превосходит всех вообще этот, проложивший им путь своим дерзновением, и открывший вход и давший им возможность выступить с полным бесстрашием, подобно реке с сильным течением, и увлекать за собою противников, а души благосклонных слушателей орошать непрестанно. Ужели после креста он стал таким? Еще до креста не был ли он горячее всех? Не был ли он устами апостолов? Не он ли говорил громко, когда все другие молчали? " За кого люди почитают Меня, Сына Человеческого?", говорил Христос; " Они сказали: одни за Иоанна Крестителя, другие за Илию, а иные за Иеремию, или за одного из пророков" . " А вы", сказал Он, " за кого почитаете Меня?" " Симон же Петр, отвечая, сказал: Ты - Христос, Сын Бога Живаго" (Мф.16:13-16). Христос сказал: " вы"; а за всех членов этого тела вслух говорить Петр: так он был языком апостолов и отвечал за всех. Ужели здесь только он был таким, а в других случаях не оставлял ли своего усердия? Нисколько; но везде и во всем он обнаруживал ту же ревность. Так, когда Христос сказал: " и поругаются над Ним, и будут

бить Его, и оплюют Его, и убьют Его", он сказал: " будь милостив к Себе, Господи! да не будет этого с Тобою!" (Мк.10:34. Мф.16:22). Не будем исследовать то, что ответ был не обдуман, но что он принадлежал к природному и пламенному влечению. Еще, когда Христос взошел на гору и преобразился, был виден там разговаривающим с Илией и Моисеем, опять и там Петр сказал: " хорошо нам здесь быть; если хочешь, сделаем здесь три кущи" (Мф.17: 4).

6. Смотри, как он любил Учителя и заметь внимательность его и благоразумие. Так как ему, после того необдуманного ответа, были заграждены уста, то здесь он предоставляет дело на волю Учителя, прибавляя: " если хочешь". Может быть, говорит он, и теперь я скажу неосмотрительно, подвигаясь влечением. Поэтому, чтобы не получить того же самого укора, он говорить: " если хочешь". Также, когда совершалась святая и страшная вечеря, и когда Иисус сказал: " один из вас предаст Меня". Петр вследствие уже бывшего укора не осмеливался спросить Учителя; но по влечению, которое питал, не мог и молчать, старался узнать и не показаться поспешным и неосмотрительным (Мф.26:21). Как же он исполнил свое желание и устроил самому себе безопасность? Так, чтобы желанием узнать показать свое неудержимое влечение, а совершением этого не от себя, но предложением другому, выразить свою осторожность и всю вообще умеренность. Тесно мне отовсюду, говорит он, слово Владыки о предательстве; угрожает великая опасность; стремнина с обеих сторон, молчать ли? - Но забота снедает душу мою; сказать ли? - Но боюсь, как бы опять не получить укора. Поэтому он пошел средним путем и, хотя был везде впереди других, здесь имел нужду в дерзновении Иоанна, чтобы узнать, о чем было сказано. Ничем иным он не дышал и ничего не имел постоянно в душе своей, кроме одного только Учителя. Поэтому после он смело шел на узы и на тысячи смертей и презирал всю настоящую жизнь. Принимая за Него бичевания и нося раны на своем хребте, он говорил бичевавшим: " мы не можем не говорить того, что видели и слышали" (Деян.4:20). Видишь ли непоработимый дух? Видишь ли непреодолимое дерзновение? Видишь ли душу, исполненную небесного влечения и преданности? Как же ты осмеливаешься говорить, что он, боясь " обрезанных, стал таиться и устраняться". Много можно было бы сказать о Петре и другого, доказывающего его горячность, мужество и влечение, какое он имел ко Христу; но, чтобы не распространить беседы неблаговременно, довольно сказанного, потому что нам сегодня предстоит не похвалы говорить ему, а разрешить кажущееся недоумение и довести этот вопрос до конца.