Доц.архимандрит Тихон Агриков - Пастырское богословие, т.1

3. Архимандрит Паисий (Пылаев), инспектор Казанской духовной академии, оставил науке два своих рукописных пасторологических труда: «Заметки по Пастырскому богословию», где говорится, главным образом, о пастырском учительстве и духовничестве применительно к человеческим возрастам, состояниям веры, здоровья и в минуту смертной агонии человека, и «О средствах против разного рода грехов и грешников». В этом сочинении намечаются меры парализования грехов и приемы воздействия на грешников в конкретной личности каждого из них. Речь автора не блестящая, но ясная и отчетливая в изложении материала. К сожалению, лекции архимандрита Паисия общего плана не имеют и не систематизированы.

4. В Киевской духовной академии много потрудился для разработки пасторологии профессор Певницкий. Известны его работы: «Приготовление к священству и жизнь священника», «Служение священника в качестве духовного руководителя прихожан», «Основные пункты в учении о пастырском служении».

5. Из профессоров Петербургской духовной академии, потрудившихся в разработке Пастырского богословия, следует отметить протоиерея С.А. Соллертинского. Его сочинение «Пастырство Христа Спасителя» рассматривает основополагающий момент в истории христианского пастырства и попутно критикует обычай русских пасторалистов смотреть на Пастырское богословие как на прикладную науку. В действительности пасторология, помогая практике пастырей, должна оставаться наукой, чуждой одного голого эмпиризма и беспринципности. Источником ее должно быть, в первую очередь, Священное Писание, экзегетика пастырских библейских мест, что дает лучшие руководительные начала христианским пастырям Церкви, помогает в системах нашей науки найти точное понятие о содержании пастырской работы.

6. Из сочинений по нашей науке замечательны «Письма к пастырям о некоторых недоуменных сторонах пастырского делания» архимандрита Антония (подписаны псевдонимом С.С.Б. или Служитель Слова Божия). Здесь автор с грустью отмечает факт слияния пастырей в литературе и жизни с миром. Пастырю он рекомендует как в науке, так и в благотворительности и воспитательной работе являться твердым носителем евангельских идей и верным руководителем человеческой совести. Пастыря, настроенного самоотверженно и любовно к пасомым, излишне учить душепопечению, как излишне учить мать уходу за любимым ребенком. Его напряжение духовно любить — плод мучительного отрешения от жизни мирской и самоотверженного посвящения себя Богу. Перерождает пастырскую душу, конечно, не пасторологический учебник, а испытания жизни, бичующие ее воспитательным жезлом Божьего Промысла среди ненависти и непонимания паствы, при вражде родных по плоти и клевете сослуживцев. Жизненные испытания смягчают души. Смягчающее действие жизненных испытаний отразилось даже на Апостолах. Поэтому сын Громов — Иоанн Богослов в послании к Гаю и Госпоже, написанном в конце его жизни, учит спасаться одной любовью; Апостол Павел в мягком по тону Послании к Филимону преподает учение, отличное от громоносных глаголов к Римлянам, Коринфянам. Таковы слова Петровы в его предсмертных Соборных Посланиях. Испытания, несомненно, очищают испытуемых пастырей от примеси себялюбия, страстности, умерщвляют в них греховность и делают их живыми для паствы. Они, ежедневно умирая от трудов, забот и печалей о пасомых, так сказать, мученически полагают души за овец своих. Это мы и видим, например, у святых Григория Богослова, Иоанна Златоуста, митрополита Филиппа, патриарха Никона и других.

Пастырь должен проникать в жизнь, изучать светскую мысль, светские идеалы, снисходить до настроения пасомых, идти за ними по распутиям жизни, входить в круг их понятий и оттуда собирать их на Христову пажить. Эта заповедь дана была Апостолам Спасителем, пастырям Ефесским — Апостолом Павлом. Для пастырского влияния на светскую жизнь нужны кроме знания этой жизни пастырское учительство, молитва и добрый пример.

В статье «Из чтений по Пастырскому богословию» архимандрит Антоний проводит ту идею, что пастырское влияние основывается на таинственном общении пастыря с паствой через передачу последней своего настроения. Отдающий себя пасомым пастырь отождествляет себя с ними до существенного единства, подобного единству Бога Отца с Сыном.

Говоря о пастырском призвании, архимандрит Антоний субъективными признаками его считает желание священства, любовь к пастырству и внутренний голос Божий, а объективными — пастырскую просвещенность и нравственную подготовленность. Русскому характеру вообще свойственны недовольство собой и жажда внутреннего обновления. Подчинение этих стремлений воспитательному руководству развивает в пастыре сострадание греховной человеческой немощи, скорбь о грешных людях и пламенное желание себя и их приблизить к Богу. Подготавливают к пастырству чтение Слова Божия, святых отцов, классической литературы, особенно сочинений Достоевского, вместе с личным наблюдением жизни. Кандидату священства вместе с тем необходима выработка чистоты душевной, проникновение благочестием молитвы и борьба с самозамкнутостью.

Главный недостаток приведенных работ архимандрита Антония определяется некоторой отрывочностью или незаконченностью разработки пасторологических вопросов и недостатком классической ясности его формулировок. Впрочем, речи его весьма интересны, жизненны и глубоки, хотя и не всегда сопровождаются выводами из предпосылок.

В 1840–41 годах некто Александр Стурдза издал в двух томах «Письма о должностях священного сана». Это зрелый плод зрелых лет. Материал переписки разделен на 7 книг. Здесь последовательно излагается история приготовления к священству и пастырству одного молодого человека, переписывавшегося со старцем. Святую волю Божию на свое служение в пастырском звании Александр — так звали молодого человека, — узнает из Слова Божия, из молитвы и из своих жизненных происшествий. Слово Божие то проникает его душу, как меч, то навевает на нее умиление, сокрушение и радость. Молитва располагает его отвергнуться себя и взять крест свой. События жизни предохраняют от увлечения и пороков. Все это предвестия будущего призвания к пастырству.

Вот этот молодой человек уже пресвитер о. Александр. Старец пишет ему в напоминание о правилах предстоящей деятельности его. На месте нового служения он должен оказывать почтение к старшему себя по летам священнику. Храм, куда он был назначен, под влиянием теплой и искренней молитвы его как бы неизмеримо расширялся и украшался для его духовного чувства ощутительным присутствием Самого Бога на престоле алтаря. В переписке о. Александр описывает своему старцу о первых шагах своего проповедничества и приходских столкновениях. Старец успокаивал дух своего питомца, только советовал ему при совершении таинств быть нерассеянным, внятно читать и петь, а в храме поддерживать порядок и тишину. Исповедательная практика о. Александра, по мысли старца, должна приспособляться к разрядам кающихся, среди которых могут встретиться то беспечные лица, то колеблющиеся, то впадшие в отчаяние [5] Письма о должностях священного сана. Одесса, 1844, с. 84. .