Доц.архимандрит Тихон Агриков - Пастырское богословие, т.3

Нежелание всех нуждаться в ком — либо другом развивало бы общую гордость и обособление, а подчиненность неизбежно ведет к смирению, любви и дисциплине.

«Скажет кто — нибудь, — пишет св. Иоанн Здатоуст, — для чего мне нужна молитва других, когда я сам буду деятелен? Затем тебе нужна, что ты считаешь её для себя ненужной… Не возносись, чтобы не унизиться» [53] Свт. Иоанн Златоуст. Творения, т. 2. СПб., 1897, с. 480–481. .

При всем разнообразии форм посреднической молитвы их можно разделить на три вида:

1) келейные молитвы за народ;

2) молебные требы по разным жизненным нуждам и

3) особенное Богослужебное предстояние за паству.

Келейное посредничество пастыря должно проявляться в чтении правила перед служением литургии, чтением канонов и акафистов, особых псалмов, поминовением о здравии и упокоении домашних «синодиков». Келейная или домашняя молитва пастыря является как бы началом его посреднического предстояния пред Богом за людей. Эта одинокая пастырская молитва мыслится как пламенное горение свечи пред иконой. Зажженная огнем благодати здесь (в кельи) пастырская душа усилит пламя своей молитвы там среди ладей, среди нужд и скорбей народной жизни, озаряя все радостью пастырской молитвы и ходатайства.

Ежедневные келейные молитвы пастырского посредничества весьма положительно влияют на требоисправление. Куда бы и в какое время дня и ночи ни позвали пастыря «на требу», он идет совершать это в духе посреднического заступничества. Болеет человек смертельно, умирает в судорогах ужаса, лежит в гробе успокоенный, с печатью смерти на челе, — всюду пастырь молится, как отец за детей, всюду он выпрашивает милости, прощения, умиротворения страждущей душе, всюду он — посредник за человека пред Богом.

Особенно же сила пастырского посредничества проявляется за общественным Богослужением. Здесь в общей молитве пред Престолом Божиим пастырское ходатайство приобретает особую высоту и дерзновенность, Опираясь на церковную общину, всю Церковь Христову в целом, пастырь чувствует особенную потребность просить не столько за себя, свою семью, сколько за других, чужих ему, но близких по духу и любимых чад духовных. В общественной молитве пастырское посредничество переходит от смиренного прошения к дерзновенному «требованию» в духе сыновней любви и благодатного единения с Богом.

Православный пастырь, облеченный правом дерзновенно ходатайствовать за пасомых и быть посредником их пред Богом, радикально отличается этим преимуществом от протестантских и от всевозможных сектантских руководителей.

Его прямая обязанность быть ходатаем за паству не дает ему оснований ни сомневаться в своем праве посреднической молитвы, ни отказывать в ней просящим. Ради дерзновенного возношения её он наделен неотступно действующей чрез него благодатью. От частой молитвы за других подъем у него благодатного молитвенного духа может и должен сделаться неотступным субъективным состоянием.

В отсутствии дерзновения пред Богом его отчасти можно извинить трудностью хранения названного состояния, которое много ослабляется от механичности служения. При всем том совершенная утрата благодатного одушевления не заслуживает его извинения.

Отец Иоанн Сергиев, святитель Тихон Задонский, Иоасаф Белгородский и подобные им пастыри всегда пламенели духом. Возможность усиленно хранить горячее молитвенное настроение не закрыта ни от одного, даже самого слабодушного пастыря.

Упражнения в тщательном возношении соборных молитв, конечно, быстро ещё не делают заурядных посредников — пастырей сразу Павлами из Савлов. Пастыри при этом могут иногда отягощаться бременем ходатайственной молитвы о пасомых до физических сердечных болей. Но подобные гипертрофии очень редки, скорее они — исключение и объясняются пастырским уклонением в теплохладность или временным погашением молитвенного духа.

Итак, пастырское право дерзновенного ходатайства о пасомых зиждется на мистическом единении пастыря со Христом, на преемственности власти от Христа при пламенном горении дерзновенного пастырского духа (Мк. 3, 15).

Пламенный дух пастыря больше всего возгревает нравственная чистота и забота об усилении и развитии частной молитвы. Поэтому — то в объяснение слов «Духа не угашайте», святой Иоанн Златоуст говорит: «Одни пастыри, приняв свет благодати Святаго Духа, сделали его более ярким и ясным, как например, Павел, Петр и все святые, а другие погасили, как пять дев» [54] Св. Иоанн Златоуст. Творения, т. 2. СПб., 1897, с. 564. .

«Погашает его нечистая жизнь… А если я не имею дерзновения молиться за самого себя, то тем более за других. Ведь только тому, кто сам заслуживает одобрения и кто снискал к себе Божие благоволение, приличествует молить Бога о милосердии к другим. Напротив, как может ходатайствовать пред Ним тот, кто сам оскорбил Его?» [55] Там же, с. 604. .

Общий нравственный подъем пастырской жизни повышает субъективную уверенность пастыря в действенности его молитв, оживляет в нем сыновнее дерзновение пред Богом, а главное, укрепляет горячность его веры, на которой вообще покоится сила дерзновения. Горячо верующему пастырю излишне рассудочно уверять себя в своих полномочиях. С дерзновенной молитвой к Богу он входит непосредственно по силе сердечных влечений.

Другим не менее важным по силе и качеству средством возношения пастырского дерзновения служит вера самих просителей. Вид их детских обращений к Богу и святым, похожий на беседу с Ним лицом к лицу, отраженно вызывает дерзновение и в пастыре. Под влиянием сострадающей любви к своим духовным чадам, скорбящим в своих иногда безнадежных и положениях, он неожиданно для себя начинает переживать небывалый прилив веры и приобретает горячность молитвы за чад своих.

« [56] Св. Иоанн Златоуст. Творения, т. 2, с. 604. Нашу смиренность, — пишет Златоуст, — превосходит дело предстательства пред Богом за стольких людей. Но так как я объемлю вас отеческой любовью, так как любовь дерзает на все, то я не только в церкви, но и у себя дома проще всего творю молитву о вашем душевном и телесном здравии».

Пастырское дерзновение немало может поднимать сама по себе способность церковной молитвы. При виде собрания верующих пастырь как — то невольно оживает сердечно и загорается одушевлением. Это часто неожиданно сказывается у него повышенной крепостью веры и даже твердостью голоса на молитве.

Конечно, нельзя не отметить того, что нередко пастырская энергия возбуждается исключительностью положения церковного представителя в храме. Здесь, где на него обращены взоры и внимание народа, он за Богослужением может увлекаться тонким тщеславным самолюбованием, желанием производить собой на других впечатление.