Георгий Гурджиев - Закономерное разнообразие проявлений человеческой индивидуальности

Что касается коляски, которая в нашей аналогии заменяет тело и рассматривается отдельно от других самостоятельно сформированных частей организма человека, то здесь дело обстоит еще хуже.

Эта коляска, подобно другим коляскам, сделана из разных материалов и, следовательно, имеет очень сложное строение.

Она была сделана, как очевидно любому здравомыслящему человеку, чтобы нести все виды грузов, а не в целях, для которых используется современными людьми, то есть только для перевозки пассажиров.

Главная причина многих связанных с ней недоразумений следует из того факта, что те, кто изобрел систему этой коляски, предназначали ее для неторных дорог, и некоторые детали ее внутренней структуры создавались с этой позиции.

Например, принцип ее смазки, которая чрезвычайна важна для экипажа, сделанного из столь разных материалов, был таким, чтобы смазка распространялась по всем металлическим частям при тряске, неизбежной на таких дорогах; тогда как теперь эту коляску, созданную для путешествия по неровным дорогам, обычно используют в городах и ездит она по гладким, ровным и мощеным улицам.

При отсутствии каких бы то ни было толчков, проезжая по таким улицам, смазка на всех ее частях не размещается равномерно, и поэтому некоторые их них покрываются ржавчиной и больше не могут выполнять функции, для которых были предназначены.

Коляска движется легко, как правило, если ее движущиеся части как следует смазаны. Со слишком малой смазкой эти части перегреваются и в конце концов раскаляются, и таким образом другие части загрязняются; однако, если на какой-то части слишком много смазки, общее функционирование коляски ухудшается; и в любом случае для лошади становится труднее тянуть ее.

Современный кучер, наш извозчик, не подозревает о необходимости смазывать коляску; и даже если он смазывает ее, то делает это без надлежащих знаний, только понаслышке, слепо следуя указаниям первого встречного.

Итак, когда эта коляска, теперь более или менее приспособленная для путешествия по гладким дорогам, по какой-то причине должна ехать по колдобинам, что-то всегда случается с ней: или гайка полетит, или болт погнется, или что-то еще пропадет, и поэтому такие экспедиции редко кончаются без более или менее серьезного ремонта.

В любом случае становится все более и более рискованным использовать эту коляску для намеченных целей. а когда ремонт начинается, вы должны разобрать коляску на части, осмотреть их одну за другой и, как всегда делается в таких случаях, "прокеросинить" их, почистить, а затем снова собрать вместе; и часто становится очевидным, что вы должны немедленно заменить какую-либо из частей. Очень хорошо, если она окажется недорогой, но может оказаться, что ремонт стоит дороже, чем новая коляска.

Итак, все, что было сказано об отдельных частях этого транспортного средства, которые, взятые в совокупности, представляют собой "наемный экипаж", можно полностью применить к общей организации природы человека.

Ввиду потери у современных людей любых знаний или возможностей готовить подрастающее поколение к ответственному существованию подходящим способом, тренируя все отдельные части, составляющие их существо, каждая личность сегодня -- запутанное и невероятно смешное "нечто", которое, если снова обратиться к нашей аналогии, представляет следующую картину.

Коляска последней модели, только что с завода, лакированная настоящим немецким мастером из города Бармена и запряженная лошадью, которую в Закавказье называют "дглозиджи". "Джи" -- это лошадь; "дголз" -- имя одного армянского специалиста по искусству покупки и сдирания шкуры с совершенно негодных лошадей.

На козлах этого модного экипажа сидит небритый, неряшливый, сонный кучер, одетый в поношенный сюртук, который он вытащил из мусорного ведра, куда его за ненадобностью выбросила кухарка. На его голове красуется новехонький, с иголочки цилиндр, точная копия рокфеллеровского, в его петлице можно видеть гигантскую хризантему.

Современный человек неизбежно представляет такую смешную картину, потому что со дня его рождения эти три части, формирующиеся в нем -- а они, хотя и разного происхождения и имеют свойства разного качества, для преследования единой цели во время его ответственного существования составляют "единое целое" -- начинают, так сказать, "жить" и фиксируются в своих специфических проявлениях отдельно одна от другой, никогда не обучаясь тому, чтобы дать требуемую автоматическую взаимную поддержку и помогать или понимать друг друга даже приблизительно. Таким образом, позже, когда возникает необходимость для согласованных проявлений, эти согласованные проявления не появляются.

Кстати, благодаря так называемой "системе образования подрастающего поколения", которая полностью зафиксирована в настоящее время в жизни людей, и которая состоит исключительно в том, чтобы вдалбливать детям, посредством постоянного повторения вплоть до оцепенения, многочисленных почти пустых слов и выражений, и тренировки распознавания значения этих слов и выражений просто по различию в звуках, кучер все еще может объяснить кое-как различные желания, которые он ощущает (хотя только людям своего типа), и он иногда даже способен понимать других, по крайней мере приблизительно.

Этот наш кучер-извозчик, болтая с другими кучерами в ожидании пассажиров, и, как говорится, "заигрывая" у дверей с прислугой, иногда обретает различные виды так называемой "вежливости".

В соответствии с внешними условиями жизни кучеров вообще, он также постепенно автоматизируется до того, что может отличать одну улицу от другой и, например, рассчитывать, как, когда эта улица перекрыта из-за ремонта, добраться до места назначения другой дорогой.

Но что касается лошади, хотя пагубная современная выдумка под названием "образование" не участвует в ее формировании, и вследствие этого ее наследственные свойства не атрофированы, но из-за того факта, что она сформировалась при аномальных условиях установившегося процесса повседневной жизни и росла, заброшенная всеми, подобно сироте, к тому же сироте, с которой дурно обращались, она не приобретает ничего, соответствующего психике кучера, и не узнает ничего из того, что узнает он, и поэтому остается невежественной в формах взаимоотношений, которые стали привычными для кучера; и у них не получается контакта и взаимопонимания.

Может случиться, однако, что в своей ограниченной жизни лошадь обучится каким-то формам взаимоотношений с кучером и даже, быть может, какому-то роду "языка"; но беда в том, что кучер не знает и даже не подозревает, что это возможно.

Помимо того факта, что в этих аномальных условиях, между лошадью и кучером не образуется никаких контактов, чтобы позволить им понимать друг друга автоматически, даже немного, существует множество других не зависящих от них внешних причин, которые лишают их возможности следовать вместе той единственной цели, для которой они оба предназначены.