Протоиерей Иоанн Толмачев - 2.Недели Триоди Цветной

Избегая ярости своих ослепленных ненавистью врагов, Христос проходил мимо тех ворот храма, где обыкновенно толпились нищие, ожидавшие подачки от прохожих. Среди нищих был один слепец — “ слепой от рождения ,” — следовательно, человек, над которым тяготел какой-то особенный, непостижимый рок, обрекший его на бедствие еще раньше, чем он вступил в область земной жизни. Земная жизнь удручена бедствиями, но среди них трудно и представить себе более великого и тяжкого бедствия, чем именно слепота. Слепец, это так сказать человек, навсегда заключенный в мрачную, в буквальном смысле темницу, отделяющую его от всего окружающего Божьего мира, с его бесконечной красотой, своим видом некогда приведшего в восторг и силы небесные, хором прославившие премудрость и всемогущество Творца. Он слышит, что за стеной его темницы кипит полная радостей жизнь, его собратья свободно ходят и располагают собой, любуются красотой лица и фигуры друг друга, восторгаются великолепием храмов и дворцов, гор и долин, говорят о прелести лилий полевых, лучше которых не наряжался и сам Соломон, сами соперничают друг с другом разноцветными нарядами, вызывающими восторг или зависть, прославляют в песнях и псалмах дивную красоту небесных светил, поведающих о славе Божьей, — одним словом, слышит, что рядом с ним существует какой-то особый мир, который — увы — навсегда закрыт от него непроницаемой стеной его слепоты.

Он — несчастный узник среди свободного мира. Весь мир погружен для него в непроглядную ночь, и он с опаской бродит во тьме этой ночи, ощупывая каждый предмет, чтобы не споткнуться и не разбить своего бренного существа. Вот и теперь он, заслышав необычный шум около храма, спотыкаясь, пробирался около стены, быть может, опасаясь, как бы в народном смятении ему не сделаться ни в чем неповинной жертвой, a, быть может, и желая поближе придвинуться к тому месту, где находился великий галилейский Пророк, молвой о необычайных чудесах которого гремел весь город. Нищие при храмах обыкновенно чутки ко всему, что совершается вокруг их, и конечно, слепец хорошо помнил ту пасху, во время которой галилейский Пророк, пылая праведным гневом, очищал этот самый храм от торгашеского осквернения. С того времени при каждом появлении Его в Иерусалиме происходили какие-то необычайные волнения и споры. Книжники истощали свою ученость, чтобы доказать Его самозванство, a Он в доказательство своего божественного посланничества совершал такие чудеса, которые приводили всех в изумление. Ведь всем известно было, как в этом самом Иерусалиме Он исцелил расслабленного, тридцать восемь лет лежавшего в постели, — того самого Иара, с которым слепец наверно неоднократно коротал длинные дни своего бедствия в ожидании таинственного движения вод в овчей купели. Если Он исцелил такого безнадежно-расслабленного человека, то не может ли Он исцелить и слепорожденного?

Луч веры и надежды не мог не проблеснуть в мрачной душе несчастного слепца и он торопливее застучал своей палочкой — руководительницей.

В это самое время мимо него проходил Христос со Своими учениками, и Он устремил Свой божественный взор на эту живую картину человеческой слепоты. Ученики, привыкшие к особенностям своего Учителя, заметили это необычное внимание Его к слепцу, который хорошо был известен им и интересовал их тем, что это был пример редкой слепоты — от рождения. Книжники в синагогах любили обсуждать подобные необычайные случаи и тут представлялось широкое поле для самых тонких догадок и умозрений. По раввинской философии, всякое бедствие имело свою причину, и притом нравственную. Человек добродетельный не может подвергаться Божьей каре, так как это было бы противоречием высшей справедливости, воздающей за добро добром. Поэтому, если и бывали случаи, когда, по-видимому, добродетельный человек подвергался несчастью, то его добродетельность была, очевидно, лишь наружной, под которой таился тяжкий грех. Известно, сколько нравственных мук должен был вынести праведный Иов, когда прибывшие к нему в час его бедствия друзья, утешая его, ясно намекали ему на то, что он, наверно, заслужил этой страшной кары каким-нибудь тайно содеянным грехом.

Но тут представлялся еще более загадочный случай. Человек родилсяс бедствием, и следовательно корень его бедственности нужно искать глубже, где-нибудь в области, лежащей за пределами его теперешней жизни. Вопрос в высшей степени интересный, и ученики, предполагая, что их Учитель, устремив Свой взор на слепца, был занят именно мыслью об этом, спросили Его: “ Равви! кто согрешил, он, или родители его, что родился слепым? ” По всему видно, что книжники неоднократно обсуждали этот вопрос, так сказать, напрашивавшийся на обсуждение вследствие того, что самый предмет его постоянно был перед глазами как у самих книжников, так и y всех посещавших храм и их храмовые школы, и мнения их разделялись. Одни решали его в том смысле, что бедствие этого слепца зависело от греха его родителей или предков, для чего были достаточные основания в самом законе, угрожавшем взыскать за вину отцов до третьего и четвертого рода (Исх. 20:5 [369]и др.); но другие не удовлетворялись этим решением и искали объяснения загадочной тайны в других предположениях и тонких умозрениях. По их мнению, он мог согрешить уже во чреве матери, a другие, особенно те из книжников, которые знакомы были с сочинениями египетских иудеев, шли даже еще дальше и не прочь были допускать, что грех совершен был еще в предсуществовании его души, которая за свой грех именно послана в слепое, темное тело.

Эти и подобные рассуждения вождей народа яснее всего обнаруживали их умственную ограниченность и духовную слепоту. Раввинское суемудрие помрачило в них способность к разумению великих тайн Божьего домостроительства. Ведь вся “книга Иова” служила изобличением подобного суемудрия, показывая, что не все бедствия суть результат греховности или нечестия и потому не все они — удары карающего жезла высшей правды. Есть и такие бедствия, которые служат или проявлением высшей любви, направляющей свои удары с целью спасающей милости, или даже орудием высшего промышления о торжестве истины над исконной ложью. История многострадального Иова показала, что он подвергся бедствию не за тайный грех, требовавший возмездия, a потому, что его праведность избрана была Богом как орудие для посрамления клеветы отца исконной лжи. Так было и в данном случае. Бывший перед ними слепец родился слепым не потому, чтобы он сам согрешил или его родители; — нет, торжественно ответил Христос, “ но это для того, чтобы на нем явились дела Божии .” И затем, все еще останавливаясь Своим божественным взором на темном лице несчастного, Христос продолжал громко беседовать с учениками, разъясняя им, что Он на то и послан Отцом небесным, чтобы совершать Божьи дела, дела света, потому что Сам Он есть “ свет миру .”