Лео Яковлев - Суфии: Восхождение к истине

Сокол в плену у сов

Однажды сокол сбился с пути и оказался среди развалин, где жили одни только совы. Совы сразу же окружили его и стали шумно обсуждать случившееся.

— Не собирается ли он захватить наши владения? — волновались они.

— Путь мой далек, и ваши развалины мне не нужны. Я здесь никогда не останусь, потому что я не могу жить среди руин. Мое место на царской руке, — сказал им сокол.

Но совы не успокоились.

— Может быть, это его козни, и он хочет нас разорить и обманом изгнать из наших гнезд. Разве он похож на птицу, достойную сидеть на царской руке? — возмущалась одна из сов.— И вообще, что в нем есть царского? Да его любая сова крыльями сбросит наземь!

— Вы не видели меня на охоте, — ответил им сокол.— Не видели, как бесстрашно я гоняюсь за дичью и как почтительны со мной в окружении царя, как берегут меня сокольничие. Временами царь даже видит во сне, как я лечу за добычей, а он со свитой скачет за мной следом. Если вы увидите меня в полете, вы узнаете разгадку моей тайны и поймете, что я вам не враг, хоть и случайно оказался среди вас. Помните, что владыка не даст вам меня в обиду, и где бы я ни был, я остаюсь его любимцем.

Колючки на дороге

Какой-то человек посадил на дороге кусты колючек, и прохожие постоянно обдирали о них свои ноги.

— Срежь свои кусты, — просили многие этого человека.

Но тот не слушал их, и кусты росли, становясь бедой для всех, кому только приходилось идти по этой дороге. Если там проходил босой дервиш, колючки впивались ему в ноги, другие, шествовавшие в обуви, рвали об эти кусты свои одежды. Наконец слух о колючих кустах на дороге дошел до правителя округа, и тот приказал привести к нему человека, посадившего их.

— Немедленно уничтожить колючки! — повелел правитель.

— Хорошо, — отвечал этот человек.— На той неделе я вырву их с корнем.

Но прошла неделя, за ней еще и еще, а колючки все росли, и народ продолжал жаловаться правителю. Правитель решил еще раз попытаться вразумить упрямца словами:

— Пойми, несчастный, — сказал он.— Я все равно заставлю тебя вырвать эти кусты. Но, чем дольше ты будешь мне противиться, тем глубже будут уходить в землю корни колючек и тем трудней тебе будет их вырвать. Даже за то время, что кусты находятся на дороге, ты ослабел, а кусты окрепли, а что будет дальше? Поэтому я и говорю тебе от души: поспеши их вырвать.

И вообще — раздирают тело и душу людей на их Пути не только колючки на дорогах, но и все пороки, взращенные ими, но не удаленные вовремя.

Правитель и наставник

В некотором государстве правитель его спросил своего учителя:

— О мой шейх! Не терпишь ли ты какой-нибудь нужды? Есть ли у тебя достойная одежда? Хватает ли еды?

— Великий царь! — ответил шейх.— Как же я могу испытывать в чем-нибудь недостаток, если я сам владею двумя рабами, которые, в свою очередь, управляют всеми правящими на Земле государями?

— Кто же эти два раба, которые, судя по твоим словам, управляют и мной? — удивился царь.

— Эти два раба — гнев и желание, — прямо и откровенно сказал шейх.— И истинный царь лишь тот, кто держит их в узде, помня о том, что солнце с небес светит не только для царей, но и для всех прочих, включая рабов.

Мудрость и совершенство Лукмана

Лукман был рабом у одного купца, и когда тот получше узнал характер и достоинства Лукмана, он старался не разлучаться со своим рабом. Во время их совместной трапезы он подкладывал ему лучшие куски, и если Лукман отказывался от какой-нибудь пищи, он к этой пище тоже не прикасался, отдавая ее на съедение псам.

Однажды этому купцу прислали дыню, и он, как всегда, позвал Лукмана, чтобы угостить его. Хозяин разрезал дыню на куски и первый же кусок отдал Лукману, а тот немедленно с наслаждением стал его есть с таким удовольствием, будто дыня эта была слаще меда. Хозяина тешило видимое удовольствие Лукмана, евшего дыню, и он продолжал отрезать ему кусок за куском. И только после пятого отданного Лукману куска он решил и сам попробовать эту восхитительную дыню. Но как только он откусил ее самую малость, невыносимая горечь наполнила, казалось, все его тело, а язык покрылся волдырями. Когда же эти горечь и боль немного улеглись, хозяин спросил Лукмана:

— Я удивляюсь, как ты мог поглощать столько яда, и почему ты ел кусок за куском, не пожаловавшись мне на их горечь. Неужели ты мог подумать, что я тебе не поверю?

— Зная твое дружеское ко мне отношение, — ответил Лукман, — и помня о том, сколько сладостей я вкушал в твоем доме, я счел обязанностью принять в нем и горечь. И хоть эта дыня оказалась горькой, рука, дающая мне ее куски, была доброй, а какое может иметь значение горечь в сравнении с добротой. Доброта всесильна, она может обратить медь в золото, она помогает переносить горе и страдания, она может превратить уксус в вино и темницу в цветник, а яд — в нектар. И даже райский сад, если в нем не будет доброты, покажется адом. Зло же — это всего лишь суета сует, чуждая истинному Знанию, от которого происходит доброта.

Всадник и змея

Некий всадник, проезжая однажды по дороге, издали увидел, как маленькая ядовитая змея вползла в раскрытый рот спящего на земле человека. Всадник понял, что если несчастному позволить спать дальше, то яд наверняка убьет его. Подхлестнув своего коня, он в одно мгновение оказался возле спящего и что есть силы стал стегать его кнутом, пока тот не вскочил на ноги с вытаращенными от страха глазами. Не давая ему опомниться, всадник погнал его к дереву, под которым валялось множество гнилых яблок, и заставил его их есть, потом ударами кнута пригнал его к реке и приказал пить воду большими глотками. Человек то и дело пытался удрать от мучителя.

— Что я тебе сделал, о враг рода человеческого? — стонал несчастный, захлебываясь водой.— За что ты издеваешься надо мной?!

Но всадник был неумолим. До самых сумерек он истязал человека, и в конце концов тот, теряя сознание, упал на землю, его стало рвать, и вместе с гнильем и водой он выплюнул змею. Только тогда спасенный понял, какая ему угрожала опасность, и стал просить у своего избавителя прошения.

В таком же положении находимся и мы. Читая этот рассказ, не принимай буквального за аллегорию и не ищи аллегории в том, что должно быть понято буквально. Тот, кто наделен знанием, несет на себе ответственность. Не имеющий знания живет только своими предположениями.

Спасенный человек сказал всаднику:

— Если бы ты сразу объяснил мне, в чем дело, я принял бы твое лечение с большой охотой.

Всадник ответил:

— Если бы я рассказал тебе все с самого начала, ты бы мне все равно не поверил, или тебя сковал бы страх, или ты убежал бы, или, наконец, снова заснул, ища забвения, и тогда было бы уже слишком поздно.