Жак Дукан - Стенание земли

Весь этот обряд имел особое символическое значение. Очищение святилища было знаком полного очищения всей земли в день Божьего суда. Израильское святилище понимается в

библейской теологии как символ мира, сотворенного Богом. Описание устройства святилища в Книге Исход (Исх. 25-40) является параллелью рассказу о творении в Книге Бытие (Быт. 1:1 -2:4а). Каждый рассказ состоит из семи этапов, и в заключение каждого из них говорится об окончании дела (Исх. 40:33). Такая структура не является случайной, потому что мы находим ее и в рассказе о строительстве храма Соломоном, где тоже присутствуют семь этапов и констатация о завершении работы (3 Цар. 7:40, 51). Во всей Библии подобное выражение встречается лишь в этих трех местах и служит ясным указанием на связь храма-святилища с творением.

В этом смысле Киппур напоминает еженедельную субботу, которая тоже указывает на творение (Исх. 20:11; ср. Быт. 2:1-3). Весьма знаменательно, что в списке праздников, приведенном в Книге Левит (гл. 23), эти два праздника представляют собой исключение. Если в прочие праздники запрещается тяжелая работа (23:8, 21, 25, 35, 36), то в Киппур и субботу запрещается вообще всякая работа (23:3, 28, 31). (К сожалению, из русского перевода это не является очевидным. - Прим. переводчика.)

Для иудея, верившего Библии, Киппур означал очищение мира, то есть, по сути дела, повторное творение. Вот почему Даниил употребляет в пророчестве язык, которым описывается творение. Редкое выражение "вечер и утро" встречается еще только в рассказе о творении (Быт. 1:5, 8, 13, 19, 23, 31).

Идея творения, как и идея суда, связывалась в иудейской традиции с Йом Киппуром. Эта ассоциация так же стара, как и древний мидраш, объясняющий первые стихи о творении:

"Был вечер, было утро, день единый; это означает, что Святой, да будет Он благословен, дал им (Израилю) единый день, который является ни чем иным, как днем Киппура" (Мидраш Рабба, Ген. IV, 10).

Молитвы, возносимые в этот день, наполняют верующего духом праздника и выражают его веру в прощающего Творца.

"Будь благословен, Господи, Боже наш, Царь вселенной, открывающий нам врата милости и дающий свет глазам тех, кто ожидает прощения от Творца света и тьмы и всего сущего" (Йоцер лейом Киппур).

В течение киппурского богослужения, думая о Боге-Судье, все открывающем, человек воспринимает Его прежде всего как Творца.

"Как человеку оправдаться перед своим Творцом, если все открыто Ему" (Мосаф лейом Киппур).

Пророчество Даниила, относящееся к последним временам, говорит о небесном Киппуре, который описывается словами суда и творения. Конечно, мы можем лишь гадать о природе этого события, которое не укладывается в категории нашего мышления. Киппур пустыни дает весьма приблизительное представление о Киппуре небесном. Эти два события относятся к принципиально различным уровням. Тем не менее, чтобы понять один из них, надо обратиться к другому. Мы не можем представить во всех деталях небесное событие. И все же, основываясь на сведениях о земном событии, мы можем осознать значение события небесного. Вот что в нем самое важное: история подошла к своему концу, и Бог-Судья встал, чтобы запечатлеть судьбы людей и чтобы приготовить их к другому царству.

Теперь становится понятным, насколько важно упоминание о суде и о творении на этом последнем этапе человеческой истории. Впрочем, в процессе суда и творения происходит одно и то же. Суд готовит новый народ, избавленный от греха и страданий, народ, просеянный и отделенный от других, но также народ прощенный; а творение готовит новый мир, избавленный от мрака и смерти, мир очищенный. В этом смысле суд является настоящим творением, поскольку суд, как и творение, предполагает четкое разделение147. Избавление, которого мы ожидаем, будет иметь окончательное и космическое значение.

Для нас с вами Киппур означает осознание реальности Божьего суда и надежду на новое творение.

С одной стороны, осознание реальности Божьего суда побуждает остановиться, обдумать свою жизнь и изменить ее. Библия называет это покаянием. В день Киппура иудей должен был "смирить свою душу" (Лев. 16:29, 31). Перспектива просеивания будущих жителей Божьего города обязывает к ответственности. Мы не можем пренебрегать Богом, Который знает все тайники души и оценивает все поступки (Пс. 138). Вера в Божий суд не означает, однако, необходимость бить себя целый день в грудь и хранить серьезный и угрюмый вид, лишая себя всего. Напротив, Екклесиаст говорит: "Веселись... да вкушает сердце твое радости... и ходи по путям сердца твоего и по видению очей твоих; только знай, - продолжает мудрец, - что за все это Бог приведет тебя на суд" (Еккл. 11:9). Принцип суда не исключает житейские радости, но устанавливает меру их и направляет жизнь к радости более совершенной.

С другой стороны, обетование творения дает серьезное основание для надежды. Мы ожидаем реальных изменений, без которых невозможно настоящее спасение. Я не могу быть спасенным в отрыве от других и при теперешних условиях. Для моего спасения Богу необходимо преобразовать мир и меня самого. Сознание этой необходимости вписано в Киппурское богослужение через одну драматическую историю, которую рассказывают еще и сегодня и значение которой не все понимают. Десять праведных и чистых сердцем раввинов были замучены до смерти римлянами. Книга молитв рассказывает, что из глубины неба раздался голос, обращенный к Богу и полный гнева и негодования: "И это все, что заслужили праведники?" А Бог ответил: "Умолкни, иначе я разрушу этот мир". Никакая теология, никакое объяснение не будут удовлетворительными в этом вопросе. Только творение нового мира будет адекватным ответом на проблему зла, страдания и смерти. Спасение означает ниспровержение всего, что заставляет меня страдать и умирать, иначе оно было бы лишь мистическим и иллюзорным явлением психологического порядка. Но это - космическое событие, которое придет извне и которое имеет свое место во времени и в истории. Мы помним, что в седьмой главе суд следовал через некоторое время за периодом "времени, времен и полувремени" или после 1798 года (7:25). В восьмой главе мы

находим дополнительную информацию, так как она говорит о периоде в "две тысячи триста вечеров и утр". Выражение "вечер и утро" заимствовано из рассказа о творении и обозначает день, который в пророческом языке следует понимать как год. Значит, речь идет о периоде в 2300 лет. Однако пока мы ничуть не продвинулись, так как этот период кажется висящим в пустоте. О точке отсчета ничего не сказано. Ангел Гавриил сообщает Даниилу лишь о том, что этот период относится к последнему времени:

"Знай... что видение относится к концу времени" (8;77; ср. 8:26).

И больше ничего. Даниил остается ошеломленным, о чем можно судить по его словам, которыми завершается глава: "не понимал" ("эйен мебин" - 8:27). Восьмая глава заканчивается, оставляя чувство неудовлетворенности и желание получить дополнительную информацию для ее понимания. Однако понимание не связано здесь с философским мышлением. Глагол "не понимал" относится не к анализу какой-то абстрактной истины, а ко времени предсказанного события. В данном отрывке Даниил должен понять, что этот период имеет отношение к последнему времени. В следующей главе глагол "понимать" (бин) употреблен по отношению к пророчеству о семидесяти годах (9:2, в нашем переводе "сообразил"), затем по отношению к пророчеству о семидесяти неделях (9:22, в нашем переводе - "научить разумению")146. Ударение делается не на богословском значении пророчества, для понимания которого необходимо разумение, а на событии, которое должно произойти в определенное время.