Александр Кукушкин - Alma Matrix или Служение игумена Траяна

Б о л т у н. Отчислить. За несоответствие духу Московских духовных школ.

Б л о н д и н. Нет, надо что-нибудь поизощрённей. Лучше пусть идёт в музей им. Пушкина, найдёт там статуи и картины католических мадонн и с пристрастием пару часиков поразглядывает их лица. Во-первых, многое поймёт в католичестве, а во-вторых, уяснит, что есть вещи куда серьёзнее всяких символических ярлыков. Потому что, сколько ни пиши «Мадонна» под изображением изящной тосканки, она Богоматерью всё равно не станет; и так же, сколько ни рисуй за левым Ангелом зданий, он не станет от этого более похожим на Св. Духа. Хватит мыслить абстрактно, давай мыслить конкретно. Ну какой из левого Ангела Св. Дух?! Взгляните, как он изображен. Полностью неподвижно и статично. Почти строго вертикально. Чувствуется напряженность. А взгляните на лик, какие строгие черты! Брови нахмурены; в целом я бы определил его, как суровый, но при этом скорбный. Нет, брат ты мой, это вовсе не Дух, а совершенно определённо Отец.

Правый Ангел. Утонченная фигура, стройность. Мягко опущенные руки. Очень склонённый посох. Некоторое ожидание и пассивность, лучше сказать восприимчивость. Из всех троих он самый женственный. И лиричный. А значит, этот Ангел изображает Св. Духа. Вот так всё просто, необходимо было только посмотреть на икону, прежде чем толковать её.

Что же касается символики, дорогие мои, то её можно покрутить и так, и этак. Гора, а вовсе не скала, за спиной Духа может вполне изображать гору добродетелей, на которую человек поднимается, водимый Духом святым. А здание за Отцом вполне определённо отсылает к евангельскому «В доме Отца Моего обителей много» (Ин.14,2). Кстати, вот ещё, символика одежд. У Отца плащ наименее определённой расцветки, что вполне соответствует Его неописуемости. А зелёный хитон Св. Духа обозначает Его животворящую деятельность в мире.

Б о л ь ш о й. Неплохо. Вот только не одну лишь символику можно крутить и так, и этак. Твоё впечатление о женственности правого Ангела и мужественности левого ведь тоже не бесспорно.

Б о л т у н. Да уж. Это тебе не «Жанну Самари» разглядывать.

Б л о н д и н. Вы чего! Не бесспорно! Растопырьте глаза!!!

Б о л т у н. Да не вопи ты так!

Смотрительница, вставая со стула: Молодые люди?..

Б л о н д и н. … И чем мы ей помешали? Да мы единственные, кто серьёзно отнёсся к этой иконе, может, за целый год!

Б о л ь ш о й. И уж точно единственные, кто чуть было не подрались в зале русской иконописи.

Б л о н д и н. А надо было подраться.

Б о л т у н. С ней.

Б л о н д и н. Отвратительная поездка… И репродукция эта твоя тоже отвратительная. Как вообще все репродукции. Надо запретить их раз и навсегда. Они хуже смотрительниц. Они уничтожают картины ещё более, чем подборки в антологиях уродуют непосредственно произведения авторов… Ну, никуда не годиться, и цвета не те, и впечатление. Ладно, была б она ещё в натуральную величину, но этот листочек А4 просто издевательство. А ведь кто-нибудь посмотрит и скажет, что, мол, да – видел «Троицу», знаю. Да ничего ты не видел и не знаешь!.. Вот, вспомнил, как-то на репродукции увидел я «Сокольники» Левитана – просто великолепно, прозрачно, звонко и грустно одновременно. Странно, думаю, что в Третьяковке я её не помню. Приехал в Третьяковку, подхожу – вот, безобразие, совсем другая картина, тяжелая, серая и скучная. Это к разговору о репродукциях: даже когда они улучшают картины, всё равно, это неправильно.

Б о л ь ш о й. Значит, мы всё ж таки хорошо сделали, что съездили? А кто-то обзывал нас религиозными фанатиками.

Б л о н д и н. А кто-то набросился на меня чуть ли не с кулаками… Но покреативить прямо непосредственно перед иконой было действительно хорошо.

Б о л т у н. Вот именно. Перед иконой. Понимаете? Перед иконой! Перед ними вообще-то обычно не дерутся и не ругаются, нет? Икону ведь мы не заметили. Один увидел то, над чем можно подумать, другой увидел ещё один повод ублажить в себе эстета, а помолиться никто не догадался. Хотя ладно, в музее не очень молится, но хотя б разобраться в том, как эта икона помогает человеку возводить свой ум горе, надо было. Икона ведь помогает соединиться с Богом, а мы вместо этого устроили какой-то профанирующий перфоманс.

Б о л ь ш о й. Похоже, он хочет что-то сказать.

Б о л т у н. Дай-ка репродукцию. Хоть она и плоха, но поможет вам понять, что всё, что вы тут наговорили, всё это глупости. А главное я сейчас вам объясню.

Б л о н д и н. Сделай одолжение.

Б о л т у н. Вы говорили, про обратную перспективу. Чем тут создаётся ощущение обратной перспективы – сходящимися к нам подножиями, разворотами Ангелов и символических предметов за ними. Но я скажу вам, что это действительно лишь иллюзия, а всё гораздо проще и мудрёнее. Возьмём левую половину иконы с одним левым Ангелом. Забудьте об остальных и скажите, есть ли тут обратная перспектива? Нет, разумеется; вполне нормально и возможно с определённой точки наблюдения этого Ангела со зданием видеть именно так, как он нарисован. Теперь возьмём отдельно правую часть: то же самое, просто правый Ангел с горой написан с другой точки наблюдения. Аналогично с центральной частью.

Б л о н д и н. Ты предлагаешь устроить шизофрению у молящегося?

Б о л т у н. Погоди, я забочусь о молящемся не меньше твоего. Посмотрите на стол, за которым сидят Ангелы. Он четырехгранный, а Ангелов три. Теперь представьте, что смотрящий на икону находится за этим столом у четвёртой, свободной и обращенной к нам, грани. Если он повернёт голову налево, то увидит то, что преподобный Андрей изобразил в левой части иконы, если направо – что в правой, а если будет смотреть прямо перед собой, увидит, что написано в центре. А? Икона написана с точки зрения сидящего за столом! Вместе с Богом у Евхаристической чаши находится человек, на равных, понимаете? Тут-то и заключен призыв этой иконы, как и любой другой нормальной, к обожению. Бог приглашает к Себе, оставляет для человека место возле Себя, открывается ему навстречу.

Кроме того, обратите внимание, что низ иконы зелёный, а верх золотой. Низ – это земля, на которой стоим мы и по которой мы идём к Богу. Верх – это Небо, спустившееся к нам на землю и ожидающее нас, нашего восхождения. Сплошная символика движения, а вы говорите статика, покой.

Но это ещё не всё.

Б о л ь ш о й. Он, похоже, проснулся.

Б о л т у н. По поводу динамичности «Троицы» в направлении Бог-человек, кажется, всё понятно. Но и внутритроичные отношения Рублёв показывает совсем не успокоенными.

Отец слева действительно фундаментален, основателен и будто бы спокоен, но смотрите, Он благословляет чашу и этим подает ей движение от Себя через Сына к Духу. Он начинает это движение, а потому на иконе мы видим Его жест на исходе, почти завершённым. Рука, благословив чашу, возвращается обратно, спокойствие Отца – это спокойствие в действии, спокойствие совершённого действия.