Джон Патон - Миссионер среди каннибалов Южного моря

Однажды девушка, подкравшись, повесила на ветку его широкую шотландскую шляпу, которую он снимал во время молитвы. Углубленный в молитву, молодой Джеймс ничего не заметил, а девушка в укрытии весело наблюдала, как он искал свою шляпу.

На следующий день она повторила эту игру, но испугалась, увидев, как юноша долго стоял с шляпой в руках, серьезно раздумывая о том, что здесь произошло. Молодой девушке стало стыдно, и на следующий день, когда Джеймс пришел на свое обычное место, он нашел на ветке записку: «Та, которая брала вашу шляпу, стыдится, что делала это. Она очень уважает вас и просит молиться за нее, чтобы она стала такой же хорошей христианкой, как вы».

Джеймс долго рассматривал эту записку. Он забыл о своих занятиях и думал, досадуя на свою недогадливость, кто бы мог написать эти слова. Ему и в голову не приходило, что над ним мог подшутить кто-то из людей. Он думал, что имеет дело с ангелами. Когда он поднял голову, то взгляд его упал на домик Адама и Евы, стоящий в прогалине. В это время он увидел молодую девушку, которая вышла из дома и с песней на устах и с ведром в руках торопливо направилась на дойку. Тут его озарило, что автором записки является племянница Адама и Евы. Хотя он никогда не разговаривал с ней, но со всех сторон слышал много похвал в ее адрес. В эти утренние часы он учил «Библейские сонеты» Ральфа Эрскина, которые помнил наизусть даже на смертном одре.

За Господом Джеймс последовал, когда ему было семнадцать-восемнадцать лет. Этому послужили особые переживания. Он был совершенно необычным самостоятельным молодым христианином, который сделал свой выбор только после тщательного исследования различных церквей и их учения. Своих родителей он убедил в том, что читать Библию и молиться нужно ежедневно – утром и вечером, одного воскресного собрания – недостаточно. Отец – старый солдат – охотно согласился, когда Джеймс вызвался сам руководить семейным собранием. С восемнадцати лет и до самой смерти, то есть шестьдесят лет, Джеймс сохранил привычку общения с Богом в молитве. Для него не существовало никаких причин, чтобы не иметь такого общения. Ни спешка, ни работа или торговля, ни приход друзей или гостей, ни страх и заботы, ни радости или скорби не мешали ему. Для многих людей он послужил большим благословением.

В молодости Джеймс дал слово, что если у него будут сыновья, он посвятит их Богу, если Господь захочет употребить их. (Трое из пяти его сыновей пошли этим путем!)

«Каждый из нас был очень рад, возможности сопровождать отца в церковь. Четыре мили были для нас удовольствием. В городе мы всякий раз могли увидеть что-то интересное. Некоторые благочестивые мужчины и женщины присоединялись к отцу, и мы, молодые, получали представление о том, что значит христианский разговор. Взрослые шли в церковь, надеясь на встречу с Богом, а возвращаясь домой, усердно рассуждали о Слове жизни, полученном ими».

Христианство открывалось детям в «духовной свежести и радости». Оно не было для них «сухим разговором?, но «касалось струн души» и привлекало их.

Воскресные вечера были посвящены особым семейным собраниям. Рассуждая о Слове Божьем, взрослые и дети могли получить ответы на свои вопросы, подтверждая их местами из Библии. Так в детях закладывался метод все большего и большего познания любви Бога, Который за них отдал на страдания и смерть Своего Сына.

«Позднее многие из этих вопросов и ответов получали более глубокий смысл и понимание, но никто из нас никогда не мог упрекнуть родителей и пожелать себе другого воспитания. Конечно, если бы родители были только с виду благочестивы, честны и приветливы (или еще хуже – лицемерны и лживы!), то результаты были бы совсем другие!»

Из-за маленьких детей мать не могла часто бывать на собраниях, так как нужно было очень далеко идти пешком. В воскресенье вечером отец рассказывал ей все, о чем говорилось на собрании. «Он поощрял нас помогать ему в пересказе слышанного и очень радовался, когда мы стали делать краткие записи проповедей и при возвращении дополняли его рассказ. Поощрение отца вызывало усердие в нас – пересказывать проповеди другим! Часто при этом отец приводил тот или иной подходящий жизненный пример».

Если кого-либо из детей нужно было наказать за какой-то серьезный проступок, то мы видели, как папа закрывался в своей комнатке, а мама говорила нам, что он рассказывает об этом проступке Господу. Это было чрезвычайно тяжко, «так как моя совесть принимала наказание как от самого Бога».

Будучи уже пожилым, Джеймс Патон смог заняться тем, о чем мечтал с самой молодости. Двенадцать лет он трудился там, где жил, как миссионер, служитель Евангелия, посещая дома, какие только мог. Его звали к умирающим и скорбящим, его с нетерпением ждали старые и больные и радостно приветствовали дети. «Он сиял от радости, рассказывая, какое великое множество Библий и других духовных книг он продал. Он пел псалмы больным и молился у постели умирающего».

Его жена, «маленькая Дженни», умерла в 1865 году. Через три года, на 78-м году жизни, ушел к Господу и он сам.

Глава 2 Сын – детство и юность

В Шотландии в то время были очень необычные школы, в которых дети из бедных и богатых семей вместе изучали Библию, грамматику, историю и географию. Способные мальчики из беднейших домов учились здесь латыни, математике и греческому языку, готовясь в университет. Младший брат Джона Патона, Джеймс, оставил такую школу в 14 лет, чтобы посещать университет в Глазго. В то время, когда Джон ходил в школу, ею руководил способный педагог, у которого был один недостаток: он был слишком строгим, а иногда ужасно злился, что выводило его из равновесия.

«И все же я знаю, что он был иногда добрым и мягким. Он, видно, заметил, что я не так хорошо одет, как мои товарищи. Мои успехи в учебе радовали его, поэтому он решил сделать мне сюрприз. Как-то вечером, когда мой отец горячо молился на семейном собрании, тихо отворилась и так же тихо закрылась входная дверь. Как только закончилась молитва, я подбежал к двери и у порога нашел пакет с красивым костюмом. Мама сказала, что, кто бы его ни дал, это Бог послал его мне, и я должен с благодарностью принять этот подарок из Его рук.

Когда на следующее утро я появился в школе в новой одежде, учитель сказал, что костюм мне очень идет. Я доверчиво рассказал ему, как получил его и что мне сказала мама. Он, улыбаясь, ответил: "Джон, если тебе снова что-то понадобится, скажи своему отцу, пусть он помолится об этом, и, может быть, Бог снова поможет". Прошли годы, прежде чем я узнал, что учитель приходил к нам во время молитвы отца».

И все же этот учитель был виноват в том, что Джон прежде времени оставил школу. «Однажды, когда он несправедливо наказал меня, мама уговорила меня вернуться в школу. Как только он увидел меня, то тут же бросился на меня и так жестоко избил, что от боли и ужаса я убежал домой. Позднее, когда его гнев утих, он пришел к моим родителям, просил прощения и хотел снова взять меня с собой. Но бесполезно – я не мог решиться на это. Так закончилась моя учеба в школе.