Протоиерей Павел Матвеевский - Евангельская история. Книга вторая. События Евангельской истории, происходившие преимущественно в Галилее

Во время беседы спасителя с учениками один законник составил про себя хитрый умысел – лукавым вопросом уловить Божественного Учителя в слове, не скажет ли он чего-либо противного закону. когда господь окончил речь, законник встал и предложил Ему вопрос, по-видимому, простой, но служивший предметом спора между тогдашними книжниками: Учителю, что сотворив, живот вечный наследую? видя, с каким намерением был сделан этот вопрос, господь ответил совопроснику, искусному в законе, ссыЛк.й на закон, чтобы заставать его самого решить предложенный вопрос: в законе что писано есть? како чтеши? тот сказал: возлюбиши Господа Бога твоего от всего сердца твоего, и от всея души твоея, и всею крепостию твоею, и всем помышлением твоим, и ближняго своего, яко сам себе. Эти две Заповеди – первая о любви к Богу и вторая о любви к ближнему – даны самим Богом через Моисея (втор. 6, 5; лев. 19, 18). Право отвещал еси , – сказал ему господь, – сие сотвори и жив будеши . но такое простое и ясное решение вопроса не удовлетворило законника, и он в оправдание свое указал на новое недоразумение: и кто есть ближний мой? иудеи, превозносясь происхождением от авраама и считая все обетования Божии принадлежащими исключительно им одним (рим. 2, 17–20), с пренебрежением смотрели на все прочие народы, и любовь к ближнему, предписанную в законе, ограничивали тесным кругом единоплеменников и единоверцев, а лицемерные праведники – книжники и фарисеи – еще более суживали этот круг, не считая себя обязанными любить врагов (Мф. 5, 43) и устраняясь от общения с грешниками и мытарями. на этот новый вопрос спаситель отвечал живописной притчею, в которой выяснил хитрому законнику, кого надобно признавать ближним, и заставил его самого произнести суд над узким и ложным тоЛк.ванием Заповеди Божией.

Человек некий схождаше от Иерусалима во Иерихон пустынной скалистой страною, где в пещерах и расселинах гор скрывалось много разбойников. Этот несчастный в разбойники впаде: они, совлекше его и язвы возложше, отыдоша, оставлше едва жива суща. один взгляд на израненного до полусмерти и беспомощного человека должен был бы размягчить самое черствое сердце, но, к сожалению, бывают люди бесчувственные, которые не трогаются самыми крайними бедствиями ближних. Пример такой бесчувственности в настоящем случае показали именно те люди, которые сами изучали закон и неоднократно читали в книгах Моисея и пророков внушительные предписания о человеколюбии (лев. 19, 18; ис. 1, 11–17). Это были два представителя дряхлеющего ветхозаветного жречества – священник и левит: они, без сомнения, знали о требованиях закона, но занятые исключительно делами внешней праведности, обрядностью, оставили в пренебрежении вящшая закона – суд и милость и веру (Мф. 23, 23). По случаю – быть может, возвращаясь из иерусалима в свой жреческий город по окончании чреды священнослужения при храме (l Пар. 24, 19) – священник некий схождаше путем тем и видев его израненного, мимоиде. Такожде и левит, быв на том месте, пришед и видев, мимоиде . люди, от которых несчастный вправе был ожидать себе помощи, не обратили на него внимания. и если служители веры прошли мимо, мог ли он рассчитывать, что окажет ему милость кто-либо другой, особенно человек, презираемый за свое отчуждение от веры израилевой? но этот-то чуждый и умилосердился над израненным: Самарянин же некто, грядый, прииде над него и видев его милосердова . самарянин был человек милосердый: при виде несчастного он проникнулся глубоким состраданием и сделал все, что мог, для облегчения его: приступль обвяза струпы его, возливая масло и вино; всадив же его на свой скот приведе его в гостиницу и прилежа ему . Эта помощь спасла жизнь израненному, но милосердый самарянин, не ограничиваясь тем, что сделал для него в первом порыве великодушия, хотел довести доброе дело до конца – до полного выздоровления несчастного: наутрия изшед, изъем два сребренника, даде гостиннику и рече ему: прилежи ему, и, еже аще прииждивеши, аз, егда возвращуся, воздам ти . видно, что самарянин был небогат, и, быть может, отдал содержателю гостиницы последние свои деньги: новая черта, еще более возвышающая подвиг его! окончив притчу, господь Иисус Христос спросил законника: кто от тех триех ближний мниттися быти впадшему в разбойники? в ответ законник сам решил свой вопрос, и не так, как прежде думал, а вернее: ближний этому человеку – сотворивый милость с ним . самарянин не обратил внимания ни на происхождение несчастного, ни на веру его, а, считая его ближним по человечеству, оказал ему милость только потому, что видел его в крайней нужде. очевидно, такое человеколюбие и выше, и шире в сравнении с тем узким и своекорыстным понятием иудеев, по которому считали позволенным благотворить только единоплеменникам.

Иди , – сказал господь законнику в заключение притчи, – и ты твори такожде , – «того преимущественно почитай ближним, кто нуждается, и без зова сам собою иди к нему на помощь» (прп. исидор Пелусиот); не ограничивай своих благодеяний тесным кругом родственников, друзей, знакомых, единоземцев и единоверцев; помогай всем единственно по человечеству, – помогай деятельно и с самоотвержением, не щадя ни трудов, ни достояния.

Но эта притча имеет еще высшей, таинственный смысл, до которого не проник лукавый законник пользуясь только внешней оболочкой ее. Прародительский грех низверг человека из блаженной райской жизни в жизнь земную, где он впал в руки духовных разбойников – страстных влечений своей чувственной природы. они расхитили духовное богатство его и довели его до крайнего истощания и слабости. ветхозаветное священство, со своим обрядовым служением, не в состоянии было оказать ему какой-либо помощи, и падший человек погиб бы окончательно, если бы в лице воплотившегося сына Божия господа нашего Иисуса Христа не явился на земле, как бы в духовной пустыни, милосердый самарянин. он своей милостью, как елеем, смягчил раны души падшего; своей честной кровию омыл и уврачевал язвы его; ввел его в безопасную ограду святой Церкви и, отходя к отцу небесному, поручил его попечению пастырей и учителей.

Продолжая путь, господь Иисус Христос пришел в одно селение. Здесь жили две сестры Марфа и Maрия, которые с радостью приняли Божественного гостя в свой дом. когда он, по восточному обычаю, возлег, Мария почтительно села у ног Его, как внимательная ученица (ср. Деян. 22, 3), и слушала слово Его, а Марфа заботилась о большом угощении. видя, что сестра, не желавшая пропустить ничего из того, что говорил господь, не помогает ей, Марфа обратилась к гостю с дружественным упреком: Господи, небрежеши ли, яко сестра моя едину мя остави служити? Рцы убо ей, да ми поможет . оправдывая Марию, с таким же дружественным упреком господь отвечал ей: Марфо, Марфо, печешися и молвиши о мнозе : «для постившегося четыредесять дней и нощей, для питающего многие тысячи народа немногими хлебами не суть на потребу многие роды пищи и пития, – нарицающий себя хлебом животным, призывающий к себе жаждущих благоугождается не тем, чтобы представляли Ему в изобилии брашно гиблющее, но тем, чтобы от него принимали брашно негиблющее, воду живую, т. е. слово истины и спасения». «я пришел научить вас необходимому, а ты беспокоишься об обеде: ты хочешь меня принять и приготовить дорогую трапезу? Приготовь другой пир, предложи мне усердное слушание и подражай ревности сестры». (из тоЛк.вания свт. иоанна Златоуста). Едино же есть на потребу , продолжал господь, показывая, что «занятие словом Божиим и молитвою есть важнейшее и первое дело», – Мария же благую часть избра, яже не отымется от нея . сказав это, он, по замечанию преподобного Ефрема сирина, «и дело служения Марфина не за ничто принял», и, по тоЛк.ванию святителя иоанна Златоуста, «не воспретил гостеприимства, – нет, совсем нет, но показал, что во время слушания (слова Божия) не должно заниматься делами другими». нужно всегда и везде умом призывать Бога – беседовать с ним.