Ефрем Сирин - Творения. Том 1

Среди таких трудов однажды встретил Ефрема какой-то благочестивый старец из соседнего с городом монастыря. Услышав беседу его с язычниками, инок удивился, найдя в таком месте и с такими людьми истинно христианского мудреца, и с некоторым огорчением спросил Ефрема: «Откуда ты, сын?», как бы показывая, что ему надлежало бы быть не среди толпы порочных и неверных. Ефрем рассказал ему историю своей жизни. «Для чего же, — говорит ему инок, — будучи христианином, позволяешь себе оставаться в толпе язычников? Или ты намерен жить в миру?» Ефрем отвечал отрицательно, — и инок посоветовал ему вступить в один из монастырей в окрестностях Едессы, под руководство какого-либо мудрого старца. Ефрем объявил, что жизнь иноческая есть единственное его желание, — и последовал за иноком в гору, где обитали иноки [32] Кто был этот старец, склонивший Ефрема к пустыннической жизни, — неизвестно. В Сирийских Актах Парижских (Lamy, § 13, lin. 3, с. 27) неизвестный называет святого Ефрема, по латинскому переводу, отроком: puer. Ho в Ватиканских Актах (р. XXXIV, lin. 7, 15. des.) незнакомец называет святого Ефрема «сын мой», притом и в Парижских Актах употребленный сирийский термин означает не только отрока (puer), но и вообще юношу, молодого человека (adolescens) и даже раба (servus). .

Едесса, так же как и Низибия, имела своих великих подвижников, главное занятие которых состояло в молитвах, псалмопении и славословии Богу, которые не имели другого убежища, кроме пещер, не употребляли и обыкновенной пищи, а питались единственно растениями. С такими людьми скоро могла сблизиться душа пустыннолюбивого Ефрема. Он нашел себе друга в одном из подвижников, Иулиана, близкого ему и по келье, а ещё более по духу, столь же сокрушенному, как и у Ефрема, и столь же неослабному в подвигах. Умилительно благоговейное сокрушение, с которым читал слово Божие этот старец, с пути погибели обращенный благодатью Божией. "Однажды, — говорит преподобный Ефрем, — придя к Иулиану, я увидел, что книги его не только мокры, но там, где встречаются слова: Бог, Господь, Иисус Христос и Спаситель, — буквы почти изглажены. Я спросил его: «Кто так испортил книги?» — «Не скрою от тебя ничего, — отвечал Иулиан. — Когда грешная жена приблизилась к Спасителю, она омыла ноги Его своими слезами и власами главы своей отерла их; так и я, где нахожу написанным имя Бога моего, орошаю его слезами, чтобы получить от Него прощение грехов моих». — «Бог благ и милосерд, — сказал я ему, — Он примет твое благое расположение, но, — прибавил я дружески, — прошу поберечь книги»" [33] Жизнь Иулиана написана самим преподобным Ефремом (изд. 4, ч. 3). О том, что Иулиан был из подвижников Едесских, свидетельствует Созомен, t. III, р. 14. Ср. Assem. Prolegomena ad Sancii Ephraemi, Opp. Graec., t. I, p. IX. .

Ефрем и сам в уединении пещеры не переставал заниматься словом Божиим, черпая из него умиление и мудрость. Но сокровища его познания, по большей части, оставались сокрытыми от других, по смирению Ефрема. Вскоре тот же прозорливый старец, который привел Ефрема к инокам Едесским, открыл в нем богопросвещенного наставника. Старец поведал братии, что однажды ночью, выйдя из своей пещеры, он увидел лик Ангелов, блистающих небесным светом. Один из них держал в руках большую книгу, или свиток, снаружи и внутри исписанный, и, обращаясь к другим, говорил: «Кому, думаете, я отдам эту книгу?» И когда одни указывали на Иулиана, вероятно, того подвижника Месопотамского, который во время господства арианского был опорой православных в Антиохии [34] Этот подвижник наиболее известен под именем Иулиана — Саввы. Жизнь его описана Феодоритом (Philoth., с. 2). Златоустый, желая представить образец совершенства христианского, указывает на Иулиана (21 Homil. in Epist. ad Ephes). , другие на других, Ангел сказал: «В настоящее время никто столь не достоин этой книги, как Ефрем Сирин», — и тут же вложил в уста его таинственную книгу [35] Так пишут сирийский жизнеописатель (Opp. Syr., t. III, p. XXXIV) и Григорий Нисский (Opp. Graec., t. I, p. X). Метафраст говорит, что видение было самому Ефрему (ibid, р. XXIV). У неизвестного греческого писателя рассказано об этом видении с той особенностью, что оно было ещё прежде прибытия Ефрема в Едессу (ibid, р. XXX). Об этом видении упоминается в Apophtegmata Patrum (Migne Patr. Gr., t. 65, col. 167), в кратких Сирийских Актах (Assem. Bibl. Orient., t. 1, p. 25) и в Парижских (Lamy, § 14), где вторым, после Юлиана, назван Евгений, вместо Оригена, монаха Египетской пустыни (в Ватиканских Актах), и Юлия, монаха из северных стран (в Парижских Актах нет этого указания). Однако же безымянный монах сначала (в Ватиканских Актах § 15, и Парижских, § 14) счел это откровение за простое привидение и не обратил на него внимания, не понял, что блаженный Ефрем избран Богом (Ватиканские Акты). См. также Армянский Месяцеслов в Praef. ad Opp. Syr., t. 1. . Это видение, напоминающее собой в некоторых чертах видение, бывшее пророку Иезекиилю (Иез. 2:9–3:2), может быть, и дало Ефрему наименование пророка Сирийского [36] Ebediesus, Episc. Sobensis, ap. Asseman, Biblioth., Orient, t. III, I, p. 61. . Оно вызвало Ефрема на труды для общественной пользы.

Ефрем начал писать толкование на Пятикнижие Моисея [37] Здесь, вероятно, имеется в виду то пространное толкование на некоторые места книги Бытие, которое в сирийском издании помещено вместе с объяснениями Иакова Едесского после краткого толкования на всю книгу, потому что, как сам Ефрем говорит вначале этого толкования, он писал его после пространного, по просьбе своих друзей (Opp. Syr., t. I, p. I, Ватиканские и Парижские Акты, § 16). Это, однако же, не был первый труд святого Ефрема. По свидетельству Бар-Гебрея, уже во время Никейского Собора святой Ефрем начал составлять стихотворения против тогдашних еретиков (Assem. Bibl. Orient., t. 1, р. 166). Стихотворения Низибийские, изданные Биккелем, и гимны трем епископам Низибийским (Иакову, Бабу, Вологезу) написаны до смерти Вологеза, гимны Аврааму — около 363 года, до удаления Ефрема из Низибии, к этому же времени относятся и гимны против Иулиана, изданные Овербекком (Bickell, S. Ephraemi Carmina Nisibena, § III-IV, p. 6–19). . Уже написано было изъяснение на книгу Бытие, как посетил его тот же старец. Прочитав написанное и усмотрев в творении Ефрема обилие благодати Божией, излившейся на него, старец пришел в удивление и ещё более уверился в истинности бывшего о нем видения. Взяв у Ефрема рукопись, старец показал её клиру Едесскому и ученейшим лицам в городе. Все разделяли со старцем удивление перед мудростью писателя и, считая виновником этого труда самого старца, благодарили его. Старец принужден был объявить имя действительного писателя и, желая ещё более уверить всех в справедливости своих слов, рассказал о видении, бывшем ему о Ефреме. Это привлекло общее внимание к иноку, дотоле неизвестному; его начали посещать.