Т. Ермакова - Классический буддизм

Второй фактор, ответственный за распространение в обществе «не-дисциплины», связан со стремлением людей, не имеющих нравственных устоев, подражать членам групп, промышляющих убийствами и грабежами. Каким же образом такие подражатели обретают состояние сознания, именуемое «не-дисциплина»? Это происходит в тот самый момент, когда возникает словесное самоопределение «мы тоже будем вести такой образ жизни», поскольку именно оно и закрепляет внутреннее согласие с убийством и грабежом как способом существования. Это всегда результат крайнего невежества, страстного влечения к чувственным объектам и готовность удовлетворять его посредством насильственных действий.

Поскольку дурной пример безнравственного образа жизни оказывает крайне неблагое влияние на людей, дело проповеди Дхармы всегда не терпит отлагательства — устраняя невежество, проповедник выступает в прямом смысле спасителем от адской формы нового рождения.

Кроме тех, кто укоренен в дисциплине Пратимокши, и людей, для которых характерна «не-дисциплина», существует и категория индивидов, стоящих как бы посередине. Они не возложили на себя буддийские обеты, но и не привержены к деятельности, несовместимой с ними. Приобщение таких людей к Дхарме осуществлялось всесторонне — им разрешалось наравне с буддистами участвовать в актах почитания святынь, подносить дары ступе и монашеской сангхе, так как необходимо было прежде всего пробудить у них религиозный порыв, а затем уже и глубокую веру.

Хотя дисциплина Пратимокши принимается в расчете на ее пожизненное исполнение, буддийская традиция предусматривает и случаи утраты дисциплинарных статусов. Если речь не идет о совершении грехов, неизбежно влекущих за собой изгнание из сангхи, то отказ от дисциплины может быть результатом осознанного сложения с себя обетов, соответствующих дисциплинарным статусам; смерти; проявления признаков «двуполости» (болезненной деградации организма, ведущей к утрате отчетливой сексуальной самоидентификации личности); религиозно-нравственной деградации (утраты корней благого). Дисциплина очистительного поста имеет временный характер и утрачивается «с окончанием ночи», поскольку срок поста истекает на рассвете следующего дня.

Преднамеренное сложение с себя дисциплинарных обетов не может осуществляться стихийно и по собственному усмотрению. Сложение обетов должно происходить только в присутствии члена сангхи, почитаемого знатоком Винаи. Оно предполагает совершенно определенное и осознанное словесное действие, оформленное в соответствии с регламентом Винаи. Данный акт был сопряжен с выяснением того, в каком качестве далее будет функционировать член сангхи, решившийся на подобное действие. Если имеет место отказ от статуса монаха, то отрешающийся должен заявить, останется ли он послушником, или предпочтет сделаться мирянином, или желает вовсе покинуть сангху.

Смерть рассматривалась как состояние утраты дисциплины Пратимокши, поскольку с разрушением организма исчезала материальная опора действия в соответствии с принятыми обетами. Иначе говоря, в каждом новом рождении обеты Пратимокши необходимо принимать заново.

Возникновение «двуполости» также препятствовало обладанию буддийскими дисциплинарными статусами, поскольку утративший прежнюю сексуальную ориентацию член сангхи не ведает, соблюдать ли ему теперь предписания монаха или монахини, мирянина или мирянки и т. п.

Религиозно-нравственная деградация, именуемая отсечением благих корней, указывает на тот прискорбный факт, что адепт вместо возделывания высоких дхарм не-алчности, не-вражды и не-невежества упражнялся в крайнем усугублении противоположных свойств и тем самым разрушал в себе основы дисциплины Пратимокши.

Любая из вышеперечисленных причин может прервать и очистительный пост.

Однако в среде буддийских теоретиков проблема утраты дисциплинарных статусов вызывала дискуссии. В частности, саутрантики настаивали на том, чтобы в этот базовый список причин включить и случай утраты статусов монаха и послушника индивидом, совершившим одно из четырех тяжелых прегрешений, несовместимых с членством в монашеской сангхе. К этим прегрешениям относятся половое невоздержание, совершение серьезной кражи, убийство человека, распространение лжи относительно сверхчеловеческих свойств собственной персоны (например, ложное объявление себя ясновидящим, экстрасенсом и т. п.). К данным прегрешениям, если речь шла о монахине, добавлялись еще четыре. Они были обусловлены спецификой женского дисциплинарного статуса, — преднамеренное касание мужских гениталий; утаивание совершенных прегрешений; возбраняемое следование наставлениям того монаха, который отвергнут общим собранием сангхи; прикосновение к телу и одежде мужчины в целях сексуального соблазнения.

Знатоки Винаи полагали, что все случаи утраты дисциплины Пратимокши обусловлены «сумерками Дхармы» — временем, когда происходит размывание религиозно-нравственных норм, когда грань между добром и злом делается едва различимой для обычного человеческого сознания и нарастает тенденция угасания праведного образа действий.

Позиция кашмирских вайбхашиков была иной. Они полагали, что причина совершения членом сангхи нетяжелых по своим последствиям безнравственных действий состоит в том, что у виновного в подобном прегрешении есть и добродетель и безнравственность — как у иных бывают одновременно и богатство и долги. Состоятельный господин, расплатившись с долгами, не утрачивает тем самым своего богатства, аналогично этому и провинившийся член сангхи не утратит своей добродетели, если своевременно перед лицом всей общины принесет покаяние в содеянном. Иными словами, согласно кашмирским вайбхашикам, совершая частное прегрешение и немедленно принося покаяние, член сангхи не утрачивает дисциплину Пратимокши как целое.

Саутрантики утверждали, что монах, прошедший посвящение в соответствии с принятой процедурой, неизбежно теряет свой дисциплинарный статус, если совершает прегрешение. Содеяние «основного греха», т. е. проступка, влекущего немедленное изгнание из сангхи, следует рассматривать как одновременное нарушение всех норм монашеского статуса. В подобных случаях, говорили саутрантики, имеет место крайняя глупость, отсекающая корни благого. Опираясь на слова Бхагавана, они заявляли, что с подобными грешниками непозволительны ни совместная трапеза, ни совместное пребывание на одной монастырской территории. За такими нечестивцами саутрантики не признавали сохранения каких бы то ни было качеств, присущих монахам.

Оспаривая позицию саутрантиков в данном вопросе, вайбхашики также опирались на Слово Будды. Если бы свойство «быть монахом» утрачивалось в результате совершения «основного греха», то Бхагаван не назвал бы в числе четырех типов шраманов («избравших монашеский образ жизни») и «осквернителей пути» — тех, кто совершает тяжкие прегрешения. Эта типология включает «победителей пути» — шраваков, слушающих Учение и обучающихся Дхарме; «наставников пути», т. е.