Адин Штайнзальц - Библейские образы

Мощь Ассирии все более ослабевала. Ассирийский царь увлекался науками (он собрал замечательные библиотеки, ставшие самыми крупными по тем временам), а также археологическими раскопками и обычно находился совсем не там, где ему следовало быть как главе государства. Его империя расшатывалась, правительственные органы, ведавшие государственными делами, не осуществляли должного контроля над районом, в котором находилась Иудея. На территории, где раньше было Израильское царство, образовался политический вакуум. Йошияу стремился воспользоваться сложившейся ситуацией и присоединить к своему государству эти земли, коренные жители которых (известные в истории как «утерянные десять колен израилевых») были большей частью изгнаны на чужбину, когда эта территория стала одной из провинций Ассирийской империи. Йошияу предпринимал меры по аннексии этих земель, но не путем демонстративной политической или военной акции, а постепенно распространяя на них свою власть, чтобы не привлекать к этому внимания.

Йошияу действовал медленно, но последовательно, и в его действиях можно усмотреть исполнение пророческих предсказаний. Он отправился в Бейт-Эль, разрушил стоявший там языческий жертвенник и при этом сжег кости из близлежащих могил, в том числе, как полагают, кости Йоровама, сына Невата. Этот акт сожжения на языческом алтаре костей царя, сошедшего с пути Торы, имел глубокое символическое значение. Это была публичная декларация того, что мятеж северных племен и их отделение от государства Давида и Шломо были незаконны, и что теперь следует стереть память об этом. Кроме того, сожжение костей на языческом алтаре, который являлся как бы символом бунта Израильского царства против Иудеи, было актом осквернения этого алтаря. Таким образом, своей акцией в Бейт-Эле Йошияу объявил о ликвидации Израильского царства как особой политической единицы и дал понять, что он намерен восстановить объединенное царство времен Давида и Шломо.

Решение Йошияу отправиться на битву в Мегидо, который находился в глубине бывшего Израильского царства, по-видимому, свидетельствует о том, что контроль царя Иудеи над этой территорией никем не оспаривался. Йошияу не объявил себя царем всех еврейских земель, но явно старался присоединить к своему государству остатки населения Израильского царства. Он направлял посланцев, чтобы собирать изгнанников, и пытался восстановить верность оставшихся израильтян культу Иерусалимского Храма.

Из имеющихся данных создается впечатление, что Йошияу твердо и последовательно стремился восстановить величие царства Давида и Шломо, не сомневаясь в важности этой задачи и иногда даже применяя силу для ее достижения.

Поэтому роль Йошияу в истории еврейского народа не может быть ограничена обнаружением утраченной книги Торы и религиозными последствиями этого события. Восстановление им авторитета пророков, выступавших против идолопоклонства, указывает не только на благочестие царя, но и на его политическое чутье. Стремясь придать стране новый облик, он приобщал к своей деятельности пророков. Были и другие цари до него, пытавшиеся восстановить централизованный культ Иерусалимского Храма и прекратить поклонение «на высотах», расположенных в разных местах страны, но их «революция сверху» не удалась, и эти попытки оказались безуспешными.

Йошияу предпочитал добиваться, чтобы возрождение народа основывалось на поддержке самого народа, представителями которого должны были стать пророки. И царь, рассчитывая на их помощь, сделал все, что мог, для восстановления их авторитета.

На протяжении многих поколений пророки предупреждали, что государство и Храм не вечны, что страна может быть захвачена врагом. Но люди, казалось, не придавали значения этим ужасным пророчествам — даже после того, как Израильское царство было уничтожена. Йошияу был первым царем, который понял, что должен извлечь урок из падения родственного государства. Он убедился в том, что такие небольшие государства, как Израиль или Иудея, не могут по отдельности противостоять мощным державам, что необходимо объединить еврейские земли и добиться сплочения народа.

Это, наверное, и было ведущим мотивом его далеко идущих политических замыслов. Его целью было восстановление царства в тех пределах, каким оно было во времена Давида. Опираясь на ядро рода — два оставшихся колена Йеуды и Биньямина, Йошияу стремился постепенно создать военную и политическую структуру, в которой ключевые позиции занимали бы его сторонники.

Значение того, что Йошияу пытался осуществить, было очевидно для тех, кто осознавал масштаб его замыслов, то есть, в первую очередь, для пророков, поэтому-то их так потрясла преждевременная смерть Йошияу (ему тогда еще не было и сорока лет). Его смерть в бою была одной из тех трагических причуд истории, при которой случайность внезапно срывает осуществление важнейших планов. Никто не мог заменить Йошияу, — не было никого, кто обладал бы его политической проницательностью и целеустремленностью, его способностью воплощать в жизнь грандиозные замыслы.

В связи со смерью Йошияу пророк Ирмеяу оплакивал гибель надежды евреев на многие поколения. Его скорбь по поводу утраты «дыхания жизни нашей, помазанника Б-га» была выражением глубокой душевной боли пророка, предвидевшего тот скорбный путь, по которому должна была пойти теперь история еврейского народа: его ожидало изгнание и унижения на долгие века.

Начальный период эпохи Второго Храма довольно хорошо документирован. Есть немало пробелов в наших знаниях об этом времени, но о первых пятидесяти годах этого периода имеется гораздо больше информации, чем о двухстах последующих. Сведения, относящиеся к началу эпохи Второго Храма, можно почерпнуть в книгах Эзры и Нехемьи, представляющих собой своего рода отчеты о происходящих событиях, а также в книгах пророков Хагая, Зхарьи и Малахи. Эти библейские хроники дают довольно ясную картину исторических событий того времени, основными из которых явились три волны репатриации в Страну Израиля.

Первая волна последовала сразу после указа персидского царя Кира, разрешившего евреям вернуться в Иерусалим. Эту группу репатриантов возглавляли Шешбацар, иудейский князь, священник Йеошуа и Зерубавель, сын Шалтиэля. У нас нет определенных сведений об отношениях между этими людьми, но внимательное изучение первоисточников может помочь представить себе характер их действий. Кстати, в них сообщается немало деталей, относящихся к этому периоду, например, количество священных сосудов, привезенных с собой репатриантами, и даже число вьючных животных, которые были у них ( Эзра 1:9–11, 2:66, 67 ).